Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

— В обычной жизни — безусловно, — ответила она. — Люблю свободу, ненавижу глупые ограничения. Но в армии… В армии должен быть порядок. Четкий. Ясный. По уставу.

Она резко села. Ее взгляд, еще минуту назад лениво-насмешливый, внезапно стал твердым, как сталь артефактного клинка.

— Особенно мне претят твои методы, Мак Марион. — Ее голос приобрел металлические нотки. — Присвоение средств от продажи контрабанды? Торги с преступниками? Своевольное использование полученных незаконным путем ресурсов? Это… отвратительно.

Я хмыкнул.

— Возможно, — согласился я спокойно. — Мои методы действительно могут быть отвратительными. Но… — Я поднял глаза, встречая ее взгляд. — Между «отвратительным» и «неприемлемым» — целая пропасть. И я искренне желаю тебе, майор Жермин, никогда не ощутить эту пропасть.

Ярана замерла. Над нами с тихим шелестом затрепетал на ветру парус.

— Насчет моих полномочий, — наконец сказала она, резко меняя тему. — Я здесь только как наблюдатель. Вмешиваться буду лишь тогда, когда другого выбора не останется. Когда твои действия будут переступать рамки морали, угрожать репутации Коалиции или если твоя или моя жизни окажутся в опасности. В остальном ты можешь действовать на свое усмотрение.

Я почувствовал, как уголки губ сами собой растягиваются в ухмылке.

— Это… приятно слышать. — Я откинулся назад, подставляя лицо солнцу. — Значит, у нас есть договоренность. Ты наблюдаешь, я командую. А рамки… — Я бросил взгляд на ее грудь. — Рамки иногда стоит пересматривать.

Ярана хмыкнула, но ничего не ответила, лишь легла обратно загорать. В ее глазах читалось сложное сочетание — профессиональная настороженность, скепсис, но и любопытство тоже.

Пока этого было достаточно.

Спустя где-то полчаса я поднялся с палубы, ощущая, как горячее дерево оставляет на ладонях тонкий узор из отпечатков. Солнце стояло в зените, превращая металлические детали штурвала в раскаленные докрасна ловушки для неосторожных пальцев.

— Оставайся как есть, — сказал я Яране, которая тоже начала приподниматься, заставляя солнечные блики играть на обнаженной талии. — Пусть хотя бы вид с капитанского мостика останется приятным.

Она ответила лишь выразительным взглядом — карие глаза сузились, будто у кошки, которую потревожили во время сна, — но снова растянулась на парусине. Волосы вновь рассыпались по ткани, а пальцы небрежно водили по спиральной татуировке, животу и груди, явно меня поддразнивая.

Штурвал дрогнул в моих руках, передавая каждую вибрацию корпуса. Я повернул его, ощущая, как «Лис» послушно разворачивается, а канаты натягиваются с мелодичным скрипом.

В кармане, отозвавшись на мою ману, затрепетала навигационная хроника, указывая направление к единственной точке в Небе, не являвшейся какими-то известными Руинами.

Три дня полета пролетели в странном ритме. Я пытался завязать беседу — спрашивал о ее службе, о взглядах, даже о происхождении ее татуировки.

Ярана либо отмалчивалась, либо отвечала односложно, не отрываясь от своих дел. Загорала, тренировала ману, чистила и так явно кристально чистый пистолет, читала одну из нескольких взятых с собой на борт книг. Иногда упражнялась с мечом и я не раз ловил себя на том, что застыл, забыв о рулевом управлении, завороженный этим смертоносным танцем.

На четвертый день, когда солнце только начало клониться к горизонту, окрашивая небо в багровые тона, навигационная Хроника дрогнула, а затем вдруг резко изменила направление к цели на точно противоположное.

Я резко дал полный задний, сначала остановившись, а затем медленно вернувшись на ту точку, куда был направлен указатель навигатора. Перед нами, насколько хватало глаз, простиралась только бескрайняя пустота Неба — ни облаков, ни силуэтов Руин, ни даже одиноких птиц.

Лишь бесконечная голубая бездна, теряющаяся в дымке у горизонта. Ветер играл в снастях, напевая свою вечную песню, но кроме него — ни звука, ни движения.

Ярана, поняв, что мы остановились не просто так, начала озираться по сторонам.

— Что-то не так? Ты в чем-то ошибся? — спросила она, облокотившись о перила.

Я медленно провел пальцем по боковой поверхности Хроники. Либо Зарог указал просто случайные координаты, что было крайне маловероятно, либо…

— Все прояснится, — ответил я, не отрывая взгляда от бездны за бортом. — Нужно лишь немного терпения. — Включив режим динамического якоря, поддерживавшего катер на одном месте, вопреки всем ветрам, я спустился с капитанского мостика. — Остаемся здесь и ждем.

— Как долго?

— Не знаю, — я пожал плечами. — В среднем не больше недели.

###

На третью ночь вахты, когда холодный лунный свет заливал палубу серебристым сиянием, а звезды казались такими близкими, что можно дотянуться рукой, я заметил странное мерцание у самого горизонта.

Сначала я решил, что это просто чужой корабль, но огоньки становились ярче с каждой минутой и я прекрасно знал, что габаритные огни кораблей так не выглядят. А значит, мы, наконец, дождались.

— Ярана, — позвал я, не повышая голоса, но достаточно громко, чтобы разбудить девушку.

Она появилась на палубе почти мгновенно, будто и не спала вовсе. Ее рука уже лежала на рукояти меча, а глаза, широко раскрытые, быстро сканировали горизонт.

— Что случилось? — ее голос был резким, но без паники.

— Взгляни туда. — Я указал в направлении мерцания.

Она подошла к борту, и мы вместе наблюдали, как оно медленно, но неуклонно приближаются. Спустя еще минуты три стало понятно, что это такое.

— Это… — Ярана нахмурилась, ее пальцы непроизвольно сжали перила.

— Шальные Руины, — закончил я за нее.

Обычные Руины всегда занимали одни и те же координаты в пространстве, либо смещались очень медленно и неторопливо, по несколько метров в год.

Однако иногда попадались небольшие обломки Руин, размерами от баскетбольного мяча до крупного небесного судна, которые постоянно двигались сквозь Небо, иногда по прямой, иногда по довольно хаотичным маршрутам, иногда по замкнутым петлям.

И Зарог, похоже, нашел одни такие шальные Руины и устроил свой тайник на них, а координатами указал скорее всего то место, где Руины больше всего замедлялись.

Ярана молча наблюдала, как поблескивающие в лунном свете вкраплениями каких-то минералов или металлов, Руины, приближаются. Я вскочил на капитанский мостик, запуская двигатели и разворачивая катер в ту же сторону, куда направлялись Руины.

— Мы… пришвартовываемся? — спросила она, и в ее голосе впервые за все время прозвучало нечто, кроме раздражения — живой интерес.

Я ухмыльнулся, ощущая, как учащается пульс.

— А как же иначе? Раз уж они так любезно приглашают.

«Летучий Лис» плавно развернулся, набрал скорость, поравнявшись с Руинами. Мои ладони плотно обхватили штурвал, пальцы впились в полированное дерево. Постепенно, контролируя скорость, я начал приближать катер к огромному, диаметром около сорока метров, камню.

Я видел, как Ярана пристально наблюдает за моими действиями. На ее лице отчетливо читалось удивление.

— Кем ты был до Коалиции, что настолько мастерски научился пилотированию?

— Я просто очень талантливый, — сквозь