Вы, разумеется, шутите, мистер Фейнман! - Ричард Фейнман

И таковы были все эти учебники: в них говорились вещи полностью бесполезные, путанные, двусмысленные, сбивающие с толку и частично неверные. Как можно было с их помощью получать научные знания, я никакого представления не имею, поскольку о науке в них просто-напросто ничего сказано не было.

В общем, стоило мне углубиться в эти учебники, и произошло то же самое, что в случае учебников по математике, — вулкан заработал с новой силой. А поскольку я уже и от математики изрядно устал, да и пустая трата наших сил меня основательно обескуражила, я понял, что еще одного такого года мне не выдержать, и подал в отставку.

Несколько позже я узнал, что комиссия по разработке учебных планов намеревается порекомендовать тот самый учебник, «движение создается энергией», Совету штата по образованию, и сделал еще одно, последнее усилие. На каждое заседание комиссии допускались все желающие, имевшие к тому же право высказывать замечания, — я пришел туда и заявил, что, по-моему, этот учебник плох.

Человек, заменивший меня в комиссии, сказал: «Этот учебник одобрен шестьюдесятью пятью инженерами такой-то и такой-то самолетостроительной компании!».

Я не сомневался в том, что инженеры в этой компании работают хорошие, однако собрать мнение шестидесяти пяти человек дело довольно тяжелое, да к тому же в их число непременно попадут люди без царя в голове! Это все та же история — усреднение длины императорского носа, выставление оценки книге с вшитыми между обложками пустыми страницами! Куда лучше было бы позволить компании самой решить, какие ее инженеры лучше других, и отдать этот учебник на просмотр именно им. Утверждать, что я умнее шестидесяти пяти человек, я, конечно, не стал бы, но в том, что ума у меня побольше, чем у того, кто получается усреднением этих шестидесяти пяти, не сомневался нисколько!

Однако добиться я так ничего и не смог — учебник был одобрен Советом.

Когда я еще состоял в комиссии, мне несколько раз приходилось летать в Сан-Франциско на совещания, и при первом моем возвращении в Лос-Анджелес я заехал в офис комиссии, чтобы получить компенсацию за мои расходы.

— Сколько вы потратили, мистер Фейнман?

— Ну, я слетал самолетом в Сан-Франциско и обратно и к тому же заплатил парковке аэропорта, на которой стояла моя машина.

— Билет у вас с собой?

Билет у меня имелся.

— А квитанция с парковки?

— Квитанции нет, однако заплатил я 2 доллара 35 центов.

— Нам нужна квитанция.

— Я же сказал вам, сколько заплатил. Если вы мне не доверяете, зачем спрашивать, что я думаю о качестве того или иного школьного учебника?

В общем, спор у нас получился довольно горячий. К сожалению, я привык читать лекции в разного рода компаниях, в университете да и просто обычным людям, но не в правительственных учреждениях. И привык к такому разговору: «Каковы ваши расходы?» — «Я потратил столько-то» — «Извольте получить, мистер Фейнман».

И потому я решил, что они от меня вообще никаких квитанций больше не дождутся.

После второго моего полета в Сан-Франциско меня опять попросили предъявить билет и квитанции.

— У меня их нет.

— Так не пойдет, мистер Фейнман.

— Когда я согласился войти в состав комиссии, мне сказали, что вы будете оплачивать мои расходы.

— Да, но нам нужны документы, которые их подтверждают.

— Подтвердить мне их нечем, однако вы знаете, что я живу в Лос-Анджелесе и вынужден ездить в другие города; и как же, по-вашему, я в них попадаю, черт побери?

Они не сдавались — я тоже. Я считал, что, попав в такое положение, человек не должен гнуть спину перед Системой, а если в ней что-то не срабатывает, оплачивать последствия из своего кармана. В итоге, удовольствие я получил, а компенсации за мои расходы — нет.

Такова одна из игр, в которые я играю. Хотите получить квитанцию? От меня вы ее не получите. Ах, вы мне тогда денег не дадите? Ладно, обойдусь без ваших денег. Вы мне не доверяете? И черт с вами, не доверяете — можете не платить. Нелепость, конечно! Я понимаю, так организована работа правительства — ну и пошло оно, это самое правительство, куда подальше! По-моему, человек должен относиться к другому человеку по-человечески. И если вы ко мне подобным образом относиться не желаете, я с вами дела иметь не стану! Вам от этого становится не по себе? И прекрасно. Мне, когда я вас вижу, тоже становится не по себе. Вот пусть так все и идет. Я понимаю, вы «защищаете интересы налогоплательщика» — ладно, давайте, я вам расскажу одну историю, а после решайте, хорошо ли вы эти интересы защищаете.

Имелось два учебника, которые мы обсуждали, обсуждали да так ничего и не решили — уж больно они походили один на другой. И мы оставили окончательное решение на усмотрение Совета по образованию. Поскольку Совет исходил из ценовых соображений, а учебники были очень похожи, он решил устроить подобие торгов и взять тот учебник, который окажется дешевле.

Тут встал еще один вопрос: «Получат ли школы учебники в обычное время или, быть может, несколько раньше, еще до начала занятий?».

Представитель одного издателя сказал:

— Мы будем рады, если вы примете наше предложение, и готовы поставить наш учебник еще до начала занятий.

Представитель другого сказал следующее:

— Предложенная нами цена основана на том, что мы поставляем учебник в срок более поздний, однако мы могли бы ускорить поставку, не меняя цены.

Мистер Норрис, адвокат из Пасадены, состоявший в Совете, спросил у представителя одного из издателей:

— Во сколько нам обойдется более ранняя поставка ваших учебников?

И получил в ответ цифру — меньше прежней!

Тут встревает представитель другого издателя:

— Если он меняет свою цену, то и я могу мою изменить!

И называет еще меньшую!

Норрис спрашивает:

— Это как же — чем раньше мы получаем учебники, тем меньше платим?

— Ну да, — отвечает один представитель, — мы можем прибегнуть к системе скидок, которой обычно не пользуемся…

И начинает плести что-то невнятное, якобы объясняя, почему он сбрасывает цену.

Другой представитель соглашается:

— Да, чем быстрее, тем, конечно, и дешевле!

Все потрясены. Кончилось тем, что затраты удалось снизить на два миллиона долларов. Норриса очень за это хвалили.

А произошло, разумеется, следующее: неопределенность даты поставок позволила этим людям перебивать друг у друга цену. Обычно отбор учебников происходил без учета их стоимости, а значит, и понижать цену у издателей нужды не было, они какую хотели, такую и называли. Необходимость в ценовой конкуренции отсутствовала, вся конкуренция сводилась к тому, чтобы произвести лучшее, чем другие, впечатление на членов комиссии.