Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918 — 1939 гг. - Мельтюхов Михаил Иванович

1. Проверить состояние железнодорожных узлов и выгрузочных станций (выгрузочное устройство станций, число путей, тупиков, пропускная способность, выходные и подъездные пути, средства связи, складские помещения и их емкость, возможность дополнительного расширения и оборудования).

2. Наметить и обрекогносцировать возможные районы сбора войск после их выгрузки (состояние дорог от станций выгрузки до районов сбора, мосты и дефиле, условия размещения и маскировки, средства связи).

3. Поверить узлы связи как в пунктах расположения штабов, так и в районах наиболее выгодных для сосредоточения и развертывания войск (оборудованность, наличие проводов, обеспеченность специалистами, время, необходимое для установления связи с отдельными пунктами, меры до усилению существующих средств связи).

4. Обрекогносцировать:

а) все значительные реки и водные преграды, состояние мостов и переправ;

б) лесные массивы;

в) естественные топографические рубежи;

г) наиболее выгодные районы сосредоточения войск.

5. Проверить наличие складов, емкость и их оборудование.

6. Поверить производственную мощность местных хлебозаводов и хлебопекарен.

7. Обрекогносцировать наиболее важные грунтовые участки.

8. Обрекогносцировать аэродромы, базы и их состояние и возможность перебазирования… Обработанные материалы рекогносцировки с Вашими выводами выслать в Генеральный штаб Красной армии к 1 февраля 1940 года».[799]

Изнанка войны

Здесь следует остановиться на еще одной стороне Польской кампании Красной армии, связанной с различными воинскими преступлениями советских военнослужащих. По мнению некоторых авторов, «самосуды, мародерство и грабежи как проявления классовой борьбы не только не преследовались, но и поощрялись».[800] Для того чтобы разобраться в этом сложном вопросе, обратимся к документам Военного трибунала Украинского фронта.

21 сентября курсант отдельного зенитного эскадрона Армейской кавгруппы Харченко произвел обыск у учительницы села Добровляны и забрал у нее двое часов и велосипед, за что был приговорен к расстрелу.[801]

21 сентября, разоружив польские войска, части 14-й кавдивизии отпустили солдат по домам, а офицеров и жандармов оставили до особого распоряжения в шкале в Сасуве. В 19 часов пленные проникли в подвал школы, убили рабочего, охранявшего оружие, и открыли огонь из окон. Батальонный комиссар Пономарев с красноармейцами подавил восстание офицеров и, приехав в штаб 14-й кавдивизии, рассказал о случившемся. При этом он высказал мысль, что все офицеры и жандармы являются сволочью, которую нужно уничтожить. Под впечатлением услышанного, 22 сентября в селе Бошевицы 4 красноармейца под разными предлогами забрали из-под стражи народной милиции 4 пленных офицеров и расстреляли их. В итоге Военный трибунал осудил главного зачинщика этого преступления на 4 года лагерей, а соучастники получили по 3 года условно.[802]

22 сентября во время боев за Гродно около 10 часов командир взвода связи младший лейтенант Дубовик получил приказ отконвоировать 80–90 пленных в тыл. Отойдя на 1,5–2 км от города, Дубовик устроил допрос пленных с целью выявить офицеров и лиц, принимавших участие в убийстве большевиков. Обещая отпустить пленных, он добивался признаний и расстрелял 29 человек. Остальные пленные были возвращены в Гродно. Об этом было известно командованию 101-го стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии, но никаких мер в отношении Дубовика принято не было. Более того, командир 3-го батальона старший лейтенант Толочко отдал прямой приказ о расстреле офицеров.[803] Потребовалось вмешательство армейского командования.

26 сентября было принято постановление Военного совета Украинского фронта «О случаях произвола и самочинства», в котором были указаны конкретные факты расстрелов без суда и следствия, имевшие место 20–21 сентября. Так, начальник особого отдела 37-й стрелковой дивизии лейтенант госбезопасности Попов расстрелял дезертира красноармейца Антонюк. 20 сентября майор Покорный, заподозрив в группе идущих граждан неблагонадежных лиц, двух из них расстрелял. В Злочуве начальник особого отдела 2-го кавкорпуса Кобернюк расстрелял 10 заключенных, а прокурор корпуса Ильичев не воспрепятствовал этому, поверив заявлению Кобернюка о том, что у него есть указание командования. Военный совет фронта требовал «решительно пресечь какие бы то ни было формы произвола и особенно самочинные расстрелы. Органам НКВД и Военной прокуратуры описанные выше факты тщательно расследовать и виновных привлечь к строжайшей ответственности».[804]

В тот же день Военный совет фронта принял постановление «О случае мародерства и изнасилования со стороны красноармейца 59-го кавполка 14-й кавдивизии Фролова Егора Ефимовича». В ночь на 21 сентября в Езерно Фролов задержал беженцев, запугав их, он присвоил часть вещей и изнасиловал женщину. Фролов был осужден к расстрелу, и приговор приведен в исполнение.[805] 27 сентября в 146-м стрелковом полку после перестрелки с группой польских солдат и захвата их в плен 15 солдат по приказу старшего лейтенанта Булгакова и старшего политрука Кольдюрина были расстреляны из пушки. Булгаков арестован, его дело передано в Военный трибунал.[806] Командир взвода 103-го танкового батальона 22-й танковой бригады младший воентехник В.А. Новиков в районе Лентуны с целью грабежа убил из револьвера престарелую помещицу и ограбил ее дом. Пытаясь скрыть преступление, Новиков попытался убить красноармейца Пешкова. Военный трибунал приговорил Новикова к расстрелу.[807]

30 сентября Военный совет Украинского фронта издал директиву № 071, в которой потребовал от военного прокурора и Трибунала «по-настоящему включиться в борьбу с мародерством и барахольством. Применять суровые меры наказания к мародерам и барахольщикам. Не тянуть следствия по делам мародеров. Проводить показательные процессы с выездом в части. Политорганам развернуть широкую разъяснительную работу среди красноармейцев. Вызвать по отношению к мародерам ненависть и презрение со стороны бойцов и командиров. Широко популяризировать среди военнослужащих и местного населения приговоры трибуналов с суровыми наказаниями мародеров».[808] На следующий день аналогичный приказ № 0041 издал и Военный совет Белорусского фронта.[809]

2 октября начальник политотдела 15-го стрелкового корпуса полковой комиссар Гольденштейн в приказе № 0042 отмечал, что, несмотря на неоднократные предупреждения, все еще имеют место такие аморальные явления, как мародерство, барахольство, самоуправство. Так, 28 сентября пулеметный взвод 61-го стрелкового полка 45-й стрелковой дивизии в районе Сенчица встретил группу обезоруженных польских солдат с 2 офицерами. Политрук Гордиенко и командир взвода Бондарчук приказали солдатам идти куда хотят (на что не имели права), а офицеров завели в лес и расстреляли, причем отняли у них 5 тыс. злотых, из которых в часть сдали лишь 600 злотых, а остальные присвоили. Полковой комиссар приказал политрука Гордиенко и комвзвода Бондарчука привлечь к судебной ответственности.[810]

2 октября политрук школы 131-го кавполка Бердников самочинно расстрелял семью помещика в количестве 6 человек, за что был осужден к расстрелу».[811] 6 октября был осужден на 6 лет исправительно-трудовых лагерей младший политрук И.П. Загуральский (1914 года рождения) за убийство князя К.С. Любомирского в его доме, где князь оправлялся от ран.[812] Были осуждены Военным трибуналом военком 81-го артполка Украинского фронта Минеев, расстрелявший 10 пленных офицеров, красноармеец 6-го кавкорпуса Белорусского фронта Флорук, организовавший расстрел 15 человек, задержанных местным комитетом, а также виновные в грабежах и присвоении трофейного имущества.[813]