Горе от богатства - Маргарет Пембертон

Возвращаясь однажды после очередного посещения друзей, подавленная Маура увидела Александра и Ариадну. Они выходили из белокаменного особняка на 14-й улице. На мгновение Мауре показалось, что ее сильно ударили в грудь. У нее стеснило дыхание. Александр был в белом костюме без шляпы. Его черные кудри блестели, чуть касаясь сзади воротничка светлой шелковой сорочки. Он напоминал одного из английских поэтов-романтиков. Женщина рядом с ним выглядела очень привлекательно и была одета по последней моде. Крошечная шляпка со светлыми перьями, низко надвинутая на лоб, не закрывала густых волнистых каштановых волос и приковывала внимание к томным глазам с припухшими веками. Верхняя губа небольшого рта была оттопырена. Как и Маура, Ариадна была без кринолина – они уже вышли из моды. На ней было платье из тяжелого шелка жемчужного цвета, юбка, собранная сзади в турнюр, заканчивалась небольшим шлейфом. Женщина держалась очень высокомерно, и Маура догадалась, что это Ариадна.

Экипаж Мауры обогнал их, и она не смогла отвернуться.

Александр и Ариадна направлялись к элегантной карете, запряженной парой вороных рысаков. Это не был экипаж Каролисов. Если кучер Мауры и заметил Александра, то не подал вида, не припустил лошадей, а продолжал невозмутимо двигаться по Пятой авеню. Маура увидела, как Ариадна Бревурт повернулась к Александру, что-то сказала, рассмеялась, и с видом собственницы положила свою руку на руку Александра. Маура видела, как Александр свободной рукой погладил руку Ариадны, физически ощутила его нежное прикосновение, видела его белозубую, ослепительную улыбку, предназначенную Ариадне.

– Быстрее! – задыхаясь, приказала она кучеру. – Быстрее!

Но было уже поздно. Маура обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Александра, и в этот миг их взгляды встретились. Маура не была готова к тому выражению удивления и боли, которое она увидела в его глазах. Еле сдерживая рыдания, она отвернулась. Она поняла, что не сможет больше оставаться в Нью-Йорке, если ее присутствие причиняет Александру такую боль. Она решила немедленно уехать с ребенком в Тарну. В Тарне, по крайней мере, в ней признают госпожу и обращаются почтительно. Кроме того, в Тарне она вдоволь насладится верховой ездой. Она отдала соответствующие распоряжения сразу же по возвращении домой.

– Не забудь взять мой костюм для верховой езды, Мириам, и попроси няню Феликса зайти ко мне, – сказала Маура.

Когда няня услышала, чего от нее хотят, она заявила, что покинет Нью-Йорк только по приказу мистера Каролиса.

Мауре было безразлично, поедет с ней няня или нет. Она сама прекрасно справится с Феликсом. Это только добавит им обоим радости.

Стивен Фасбайндер в ужасе посмотрел на нее, когда она попросила его передать с посыльным просьбу, чтобы «Росетту» подготовили к отплытию.

– Но мистер Каролис ничего не говорил о том, что собирается уехать из города… – расстроенно проговорил он.

– Мистер Каролис и не собирается уезжать. Уезжаю я, – ответила Маура.

Мириам тоже не на шутку встревожилась.

– Мадам, может быть, вы несколько торопитесь? – спросила она, когда лакей начал спускать собранные чемоданы во двор к ожидающему экипажу. – Мистеру Каролису это не понравится.

– Понравится, – с непритворной горечью проговорила Маура. – По-моему, он уже давно ждет моего отъезда.

Маура сама отнесла Феликса вниз по парадной лестнице. Няня рыдала, заламывая руки, а челядь молча бросала неодобрительные взгляды. Только Мириам сопровождала Мауру.

– Прощайте, Гейнс, – холодно бросила Маура дворецкому, выходя во двор.

С побелевшим лицом она села в карету. Ей не хотелось уезжать. Не хотелось, чтобы многие мили отделяли ее от Александра. Не хотелось в одиночестве возвращаться в Тарну.

– Я хочу быть с тобой, Александр, – горячо прошептала она, укачивая Феликса, когда карета медленно тронулась. – Я хочу быть с тобой.

ГЛАВА 20

– Церемонию бракосочетания совершил католический священник в соответствии с канонами и обрядами римской католической церкви, – очень серьезно сказал Генри Александру. – Для слухов, которые ты сам же распустил, нет никаких оснований. Если у тебя еще осталась хоть капля совести, ты должен публично признаться, что сказал неправду.

Они сидели в уютных глубоких креслах гостиной отеля на Пятой авеню. Александр хмуро смотрел в стакан с виски. Генри ждал, что он скажет, но тот упорно молчал.

– Если ты не положишь конец этим слухам, я сделаю это сам от твоего имени, – сказал Генри, не выдержав молчания Александра. – Маура – твоя законная жена, и пора тебе начать обращаться с ней соответственно. Что касается общества, я заставлю всех жен в шермехонских семействах приглашать вас обоих. Давно следовало это сделать, я просто не был уверен, что так будет хорошо для Мауры. Теперь я знаю, что был не прав. Заверяю тебя, все женщины нашего клана начнут приглашать к себе вас вместе. Если они откажут мне, я закрою перед ними двери своего дома.

– Этого они не допустят, – отозвался наконец Александр, по-прежнему хмуро глядя в стакан, – но таким образом решится только одна моя проблема. Не в твоих силах, Генри, решить вторую.

Генри фыркнул. Он с самого начала не понимал, зачем Александр с ней связался. Женщины, подобные Ариадне, шли на любовную связь непросто, но если уж делали это, избавиться от них было нелегко. Александр должен был предвидеть это.

– Как только она поймет, что Маура – твоя законная жена, то оставит тебя тотчас же, – сказал Генри. Он думал об Ариадне слишком хорошо, допуская, что у нее есть хоть зачатки здравого смысла.

– Ты ошибаешься, Генри, – невесело отозвался Александр. – Она все знает, однако не бросает меня, и все время настаивает на моем разводе с Маурой.

Он залпом осушил стакан. Сцена, которая несколько часов назад произошла между ним и Ариадной, была не из приятных. Ариадна не просто приняла слова Александра о том, что его женитьба шутка, она полностью поверила ему. Узнав правду, она пришла в такую же ярость, как и его отец.

– Как ты мог так сглупить?! Как можно было не проверить все предварительно? – возмущалась Ариадна, взволнованно шагая по спальне из угла в угол. Пурпурное шелковое неглиже развевалось вокруг ее ног. – Конечно, это не так уж и важно. Ты ведь считал, что священник ненастоящий. Ты же не знал, что церемония совершенно законна. Тебя обманули, поэтому твоя женитьба не может считаться законной. Ты поручил своим адвокатам заняться этим? Что они сказали?

– Мне нет нужды заниматься этим или поручать что-либо своим адвокатам, – резко ответил Александр. – Я принял участие в брачной церемонии совершенно сознательно, зная, что все делается на законных основаниях, и, как выяснил твой лазутчик, все действительно произошло законно. Все, точка.