Церковь плененная. Митрополит Никодим (1929-1978) и его эпоха (в воспоминаниях современников) - Гусейнова

в Советском Союзе не существовало, а была власть вульгарной дипломатической диктатуры. А наши попытки «выдать замуж за доброго молодца старую подрумяненную шлюху сегодня выглядят просто смешным» [399] .

О цинизме большевистских властей говорят такие факты. В храмах устраивались всякие склады, конюшни, овчарни, свинарники. За годы, когда Александр Николаевич занимался идеологией, различным конфессиям было передано около четырёх тысяч храмов, мечетей, синагог, монастырей, молитвенных домов. За большие заслуги перед Православной Церковью Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II наградил Александра Николаевича Яковлева орденом Сергия Радонежского [400] .

… В 1992 г. на слушаниях по «делу КПСС» эксперт со стороны коммунистов задал Яковлеву вопрос: «Вы агент ЦРУ?». – «Спасибо за вопрос, – медленно произнёс Александр Николаевич. – На мгновение замер, силясь что-то вспомнить, и наконец изрёк: – Мои хозяева в ЦРУ сказали мне, что Вы – агент израильской разведки, но я этому не верю».

… Начало третьего тысячелетия. Храм Христа Спасителя, Божественная литургия, тезоименитство Святейшего Патриарха. В алтаре толпятся «охотнорядцы», многие из них «спланировали» в Думу со Старой площади. Под объективами телекамер медленно движется очередь: «красно-коричневые», «демшиза», либералы, консерваторы, политические клоуны. У каждого в руках цветы и подарок для Святейшего. Кто-то «по-товарищески» жмёт ему руку, но большинство, неумело складывая руки «лодочкой», подходит под благословение и лобзает первосвятительскую десницу. «Град Небесный» выше «града земного»…

«Органы не ошибаются!..»

Осенью 1972 г. автор этих строк, будучи студентом второго курса ЛДА, попал «под колпак Мюллера»: хранение так называемой «антисоветской литературы» (т. е. литературы, рассказывающей правду о «Советах»; в том числе – и о гонениях на Церковь). «Факт наличия распространения» гэбистам доказать не удалось, а владыка прикрыл меня своей широкой спиной. Вот как это было.

Последние числа августа 1972 года. В стенах академии шумно и многолюдно: абитуриенты, сдавшие вступительные экзамены в семинарию, ожидают решения приёмной комиссии. А мои экзамены растянулись на целый год. Зачисленный сразу на первый курс академии, я должен был сдать шесть экзаменов за семинарию – по тем дисциплинам, которые в академии либо уже не изучаются, либо преподаются в другом «разрезе». К концу лета сдано пять экзаменов, и вот готовлюсь к последнему – по догматике.

Из стен академии не выхожу почти неделю, чтобы не терять времени на дорогу до дома. Разве что прогуляешься по лаврскому парку, и снова за конспекты. В аудитории нашего (теперь уже второго) курса никого – однокашники ещё не вернулись с каникул. Полная изоляция от внешнего мира: газет не читаю, «ящик» не смотрю, «голоса» не слушаю. И откуда мне было знать, что тогдашний шеф КГБ Юрий Андропов усилил борьбу с диссидентами, с самиздатом и поклялся изничтожить «Хронику текущих событий», рассказывавшую о произволе властей?

Ведь есть конструктивная критика и самокритика, а есть и «критиканство«. «Миссмахер унд критикастер» – «Нытики и критиканы», словосочетание, которым часто пользовался министр народного просвещения и пропаганды д-р Геббельс для обвинений в адрес недовольных нацистским режимом инакомыслящих [401] .

«Анализ распространяющейся в кругам интеллигенции и учащейся молодёжи так называемой "самиздатовской" литературы показывает, что "самиздат" претерпел за последние годы качественные изменения, – докладывал Андропов в декабре 1970 г. – Если пять лет назад отмечалось хождение по рукам, главным образом, идейно порочных художественных произведений, то в настоящее время всё большее распространение получают документы программно-политического характера. За период с 1965 г. появилось свыше 400 различных исследований и статей по экономическим, политическим и философским вопросам, в которых с разных сторон критикуется исторический опыт социалистического строительства в Советском Союзе, ревизуется внешняя и внутренняя политика КПСС, выдвигаются различного рода программы оппозиционной деятельности…

На базе изготовления и распространения «самиздатовской» литературы происходит определённая консолидация единомышленников, наглядно прослеживаются попытки создания подобия оппозиции.

Примерно в конце 1968 – начале 1969 г. из оппозиционно настроенных элементов сформировалось политическое ядро, именуемое «демократическим движением», которое, по их оценке, обладает тремя признаками оппозиции: «имеет руководителей, активистов и опирается на значительное число сочувствующих»; не принимая чёткой формы организации, ставит себе определённые цели и избирает определённую тактику; добивается легальности…

Центрами распространения внецензурных материалов по-прежнему остаются Москва, Ленинград, Киев, Горький, Новосибирск, Харьков. В этих и других городах выявлено около 300 человек, которые, именуя себя "антисталинистами", "борцами за демократические права", "участниками демократического движения", занимаются выпуском как отдельных документов, так и сборников – "Хроники текущих событий", "Вестника Украины", "Общественных проблем" и т. п. Группой сионистски настроенных элементов в Москве, Ленинграде, Риге с 1970 г. начал выпускаться журнал под названием "Исход"…

Комитетом госбезопасности принимаются необходимые меры по пресечению попыток отдельных лиц использовать «самиздат» для распространения клеветы на советский государственный и общественный строй. На основе действующего законодательства они привлекаются к уголовной ответственности, а в отношении лиц, подпавших под их влияние, осуществляются профилактические меры.

Вместе с тем, принимая во внимание идейную трансформацию "самиздата" в форму выражения оппозиционных настроений и взглядов и устремление империалистической реакции использовать "самиздатовскую" литературу во враждебных Советскому Союзу целях, полагали бы целесообразным поручить идеологическому аппарату выработать на основе изучения проблемы необходимые идеологические и политические меры по нейтрализации и разоблачению представленных в "самиздате" антиобщественных течений, а также предложения по учёту в политике факторов, способствующих появлению и распространению "самиздатовских материалов"» [402] .

Но, в силу своего одряхления, окостенения режим был уже неспособен к политической гибкости и, когда через полгода ЦК принял наконец постановление «О мероприятиях по противодействию нелегальному распространению антисоветских и других политически вредных материалов», это был на редкость бессмысленный документ, сводивший всё к комбинации репрессивных и воспитательно-пропагандистских действий.

А между тем в Москве начались обыски; об этом с чёрным юмором пишет Владимир Буковский.

«Москва привыкла к арестам, обыскам, судам и допросам – они стали темой шуток и светских сплетен, как другие говорят о свадьбах, крестинах и новых нарядах. Появилась новая форма общения – ходить друг к другу на обыски.

Постоянно встречаясь со своими знакомыми, легко обнаружить, когда в их квартире происходит что-то подозрительное: к телефону никто не подходит, а свет в окнах горит. Или просто сговорились встретиться, а они пропали, не идут почему-то. И тут же звонки по всей Москве – обыск у таких-то! Скорее в такси, и со всех концов уже летят гости. Точно, обыск. Всех впускают, а выпускать не положено. Набивается полная квартира, шум, смех. Повернуться негде. Кто-то приехал с бутылкой вина, кто-то с арбузом. Все угощаются, посмеиваясь над чекистами. Попутно пропадают в карманах гостей