Крестный отец (перевод М.Кан) - Марио Пьюзо

Кей похлопала ладонью по кровати.

― Не знаю, как там насчет женитьбы, но я два года живу без мужчины, и так легко тебе не отделаться. Давай-ка иди сюда.

Когда они, выключив свет, вновь оказались вдвоем в постели, она спросила шепотом:

― Ты веришь, что у меня ни с кем ничего не было с тех пор, как ты уехал?

― Я тебе верю, ― сказал Майкл.

― А у тебя? ― шепнула она еще тише.

― Было. ― Он почувствовал, как она подобралась. ― Но уже полгода, как нет.

Он сказал правду. Кей была первой женщиной, к которой он прикоснулся после смерти Аполлонии.

ГЛАВА 26

Из окна шикарного номера открывался нездешней красоты ландшафт, созданный позади отеля человеческими руками: пальмы, подсвеченные оранжевыми огоньками лампочек, обвивающих их стволы, темно-синие зеркала двух огромных бассейнов, мерцающие под крупными звездами пустыни. Лас-Вегас приютился в своей неоновой долине, обрамленной по линии горизонта песчаными буграми и каменистыми скалами. Джонни Фонтейн опустил руку, и серая, богато расшитая портьера расправила свои тяжелые складки. Он отвернулся от окна.

Специальная группа из четырех человек ― кассир, банкомет и его подмена, официанточка из коктейль-бара, едва прикрытая кокетливой униформой ночного клуба, ― заканчивали приготовления к карточной игре по частному заказу.

Нино Валенти, держа в руке большой стакан виски, полулежал на кушетке в гостиной люкса, наблюдая, как служащие казино устанавливают карточный подковообразный стол для игры в очко, вносят полдюжины стульев, обитых кожей.

― Вот и ладненько, вот и отлично, ― приговаривал он, нарочито тяжело ворочая языком. ― Джонни, поди сюда, сыграй со мной против этих сволочей. Мне же, слушай, фартит необыкновенно. Мы разденем их догола.

Джонни опустился на скамеечку против кушетки.

― Я не играю в азартные игры, ты ведь знаешь. Чувствуешь себя как, Нино?

― Лучше всех. ― Нино ухмыльнулся. ― К полуночи девки сюда подтянутся, поужинаем ― и опять за картишки. Представляешь, на пятьдесят, без малого, кусков обставил заведение, так они от меня уже неделю никак не отвяжутся.

― Да-да, ― сказал Джонни. ― Интересно, кому все это достанется, когда ты сыграешь в ящик.

Нино залпом осушил стакан.

― Ты, Джонни, скучный человек ― слава одна, что гуляка. Да распоследний туристик в этом городе имеет больше удовольствия от жизни.

― Это точно, ― сказал Джонни. ― Тебя до карточного стола-то подбросить?

Нино с трудом сел прямо и спустил ноги на ковер.

― Сам дойду. ― Он уронил стакан на пол, поднялся и твердым шагом направился к столу. Банкомет уже сидел наготове. Кассир занял наблюдательную позицию у него за спиной. Банкомет-дублер поместился поодаль на стуле. На другой стул, откуда не укрылось бы от глаз ни одно движение Нино Валенти, села официантка.

Нино постучал по зеленому сукну костяшками пальцев.

― Фишки, ― потребовал он.

Кассир вынул из кармана блок фирменных бланков, заполнил один и положил перед Нино вместе с маленькой авторучкой:

― Прошу вас, мистер Валенти. Пять тысяч на почин, как обычно.

Нино нацарапал внизу свою подпись. Кассир убрал листок в карман и кивнул банкомету.

Невообразимо проворные банкометовы пальцы подхватили с полочек, встроенных в стол, стопки черных с золотом стодолларовых фишек. Не прошло пяти секунд, как перед Нино выстроились пять ровных стопок по десять фишек в каждой.

На зеленом сукне, против мест, где полагается сидеть игрокам, были вытравлены белым шесть квадратов, размером чуть больше игральной карты. Нино, выложив по фишке на три квадрата, поставил три раза по сто долларов. Он отказался от прикупа по всем трем рукам, потому что банкомет открыл проигрышную карту, шестерку. Банкомет проиграл. Нино сгреб к себе фишки и оглянулся на друга:

― Видел, Джонни, как надо вечер начинать?

Джонни Фонтейн ответил ему улыбкой. Странно, что от такого игрока, как Нино, потребовалась расписка. Тем, кто числится в звездной обойме, обыкновенно верят на слово. Может быть, побоялись, что Нино спьяну забудет про заем? Не знают, что Нино всегда все помнит.

Нино между тем продолжал выигрывать. После третьей сдачи он поглядел на официантку, поднял палец. Официантка пошла к бару в конце комнаты и принесла ему, как обычно, хлебной водки в большом стакане для воды. Нино взял стакан, переложил его в другую руку и обнял девушку за талию:

― Посиди со мной, киска, на счастье, поучаствуй в игре.

Официантка из коктейль-бара была очень красива, но, на взгляд Джонни, в общем, неинтересна, несмотря на все усилия, ― один лишь холодный расчет в стремлении выставить себя на продажу. Она одарила Нино ослепительной улыбкой, однако не он, а черные с золотом фишки были предметом ее вожделения. А что особенного, думал Джонни, пускай и ей перепадет немного. Жаль только, Нино не может иметь за свои деньги что-нибудь получше.

Нино дал официанточке сыграть за него пару раз и шлепком по заднице отпустил ее с вожделенной фишкой от стола. Теперь Джонни попросил ее знаком принести ему выпить. Что она и сделала, однако обставив это так, будто играла полную драматизма сцену в самом драматическом из фильмов, снятых за всю историю кино. Для несравненного Джонни Фонтейна машина обольщения заработала в полную силу. Призывный блеск в глазах, чувственная походка, полуоткрытый рот, готовый впиться в ближайшую частичку столь явно обожаемого существа. Ни дать ни взять ― самка в период течки, но только все это было показное. Тьфу ты, выругался про себя Джонни Фонтейн. Еще одна. Полный набор приемов, завлекающих мужчину в постель. С ним такое срабатывало, только когда он бывал очень пьян, а сейчас он пьян не был. Он принял от нее стакан со своей знаменитой улыбкой.

― Спасибо, красавица.

Официантка благодарно улыбнулась, беззвучно, одними губами возвращая ему «спасибо»; глаза, прикованные к нему, затуманились, торс слегка отклонился назад, и вся она, от длинных стройных ног в сетчатых чулках до бурно вздымающейся груди под тонкой открытой блузкой, замерла, все более напрягаясь, точно струна, ― и разом сникла, охваченная трепетом блаженства. Прямо-таки оргазм испытала женщина, оттого лишь, что со словами: «Спасибо, красавица», ей улыбнулся Джонни Фонтейн. Полное впечатление. Превосходно исполнено, лучшего исполнения Джонни еще не видел. Но он уже знал по опыту, что все это одна туфта. И кстати, чаще всего девица, прибегающая к подобным методам, оказывалась никуда не годной в постели.

Официантка вернулась на место, и Джонни, согревая в ладонях стакан, проводил ее взглядом. Хоть бы не вздумала повторить свой драматический этюд. Не сегодня, кошечка, не сегодня.

Нино Валенти гулял второй час, и это наконец сказалось. Он стал клониться вперед ― откачнулся ― и рухнул бы на пол, но двое из казино, кассир и запасной банкомет, уловив наметанным глазом первые признаки крена, успели подхватить его и понесли за другую портьеру, где находилась спальня.

Джонни смотрел, как двое мужчин с помощью официанточки раздевают Нино, укладывают под одеяло. Кассир тем временем подсчитывал фишки Нино, делая пометки на одном из бланков и охраняя стол с фишками банкомета.

Джонни спросил:

― И часто это с ним бывает?

Кассир передернул плечами.

― Сегодня вырубился раньше обычного. Первый раз мы вызывали здешнего врача, он привел мистера Валенти в порядок ― дал ему что-то и прочитал, как бы сказать, наставление. После этого Нино велел не звать врача в таких случаях, просто уложить его в постель, а к утру он сам оклемается. Так мы и делаем. Везет человеку, вот и сегодня он выиграл, почти три тысячи.

― Знаете что, все же давайте сюда врача, ― сказал Джонни Фонтейн. ― Надо будет, весь игорный этаж обыщите, но чтобы был.

Минут, может быть, через пятнадцать в номер вошел Джул Сегал. Джонни с неприязнью отметил, что этот тип так и не научился оформлять себя, как полагается врачу. Синяя, крупной вязки тенниска с белой каймой, белые замшевые мокасины на босу ногу. Черный докторский саквояж выглядел у него в руках просто нелепо.

― Вам бы носить свои причиндалы в спортивной сумке, ― бросил ему Джонни. ― Советую подумать.

Джул понимающе оскалил зубы.

― Да уж, все лучше, чем наш врачебный вещмешок. Народ пугается. Хотя бы цвет переменили. ― Он прошел в спальню, где лежал Нино, и, открывая саквояж, прибавил: ― Спасибо вам за присланный чек. Но только это много за консультацию. Я на столько не наработал.

― Ладно, ― сказал Джонни. ― Не наработал он. И вообще, когда это было, пора забыть. Скажите лучше, что с Нино?

Джул быстрыми, ловкими движениями осматривал лежащего: послушал сердце, пощупал пульс, измерил давление. Потом вытащил из чемоданчика шприц, небрежно всадил иглу в руку Нино и нажал на головку поршня. С бесчувственного лица понемногу сходила восковая бледность, щеки порозовели, будто кровь быстрей побежала по жилам.