Кровавые вороны Рима - Саймон Скэрроу

– Что теперь говорить! Каков ваш план?

– План? – Трибун махнул рукой в сторону фургонов, вокруг которых кипела битва. Раненых оттаскивали с поля боя и усаживали на землю, прислонив к фургонам. – Мы сражаемся за свои жизни. – Трибун на секунду замялся, вспомнив, что перед ним старший по званию. – Каковы ваши приказы, господин префект?

Оглядевшись по сторонам, Катон увидел, что римские солдаты пока удерживают свои позиции.

– Надо пробиваться с боем из этой западни. Вперед идти нельзя, по направлению к крепости врагов еще больше. Остается один путь – на Гобанниум.

– Непростое дело, – поджал губы трибун. – Вражеский отряд следовал за нами по пятам, как только мы выехали из Гобанниума. Не отставали от колонны до сегодняшнего утра, а потом исчезли. Вернее, так нам показалось.

– Гобанниум – наша единственная надежда на спасение. – В этот момент о щит префекта ударилась стрела и отлетела в сторону над шлемом. Катон невольно вздрогнул. – Мои люди очистят дорогу. Держите пехоту рядом, и двинемся в путь. Освободите три фургона для раненых. Остальные придется бросить. При виде легкой добычи силуры на некоторое время задержатся.

Манцин передал приказ префекта малочисленному резервному отряду. Легионеры положили на землю щиты и стали освобождать три последних фургона, выбрасывая снаряжение и продукты на землю, вздыбленную тяжелыми колесами, копытами животных и сапогами воинов. Раненых быстро перенесли в первый фургон. Катон понимал, что очень скоро он заполнится до отказа и то же самое произойдет с остальными фургонами.

Наблюдая за приготовлениями легионеров, Катон приказал Стеллану выстроить фракийцев поперек тропы, ведущей к заднему краю колонны.

Опцион, командующий резервом, подошел к префекту и отдал честь.

– Господин префект, как поступим с тягловыми животными? Возьмем с собой или прирежем?

Катон окинул взглядом мулов и волов, впряженных в брошенные фургоны. Оставлять животных врагу неразумно. Обычно в подобных случаях их уничтожают, только бы не достались противнику. Однако волы и мулы могут еще пригодиться. В голове Катона моментально созрел план.

– Выпрячь животных и поставить перед фракийцами, – приказал он опциону. – Сетки-кормушки у вас есть?

– Да, господин префект.

– Тогда прикрепите по кормушке к упряжи каждого животного.

– Не понял? – растерялся опцион и тут же отрапортовал: – Слушаюсь, господин префект!

– Проследи, чтобы сделали все как следует. Да поторопись.

Опцион помчался выполнять приказ, а Катон стал подсчитывать потери. Они составили треть всех воинов. Фракийцев осталось не более сорока. В колонне подкрепления дела обстояли несколько лучше благодаря вовремя сформированной стене из щитов, на которую натолкнулся противник. Потери легионеров оказались гораздо менее тяжелыми, чем у легковооруженных силуров. Однако такая ситуация скоро изменится. Солдаты в тяжелых доспехах быстро выматываются, вот почему во время запланированных военных операций легионеры сменяют друг друга. Однако по дороге в Гобанниум надеяться на передышку не приходится, и через несколько часов силы легионеров истощатся, и они станут легкой добычей для проворного противника.

Катон мысленно представил тропу, которая ведет из долины. Она проходит через перевал и спускается в другую долину. Там перевал сужается, а вдоль него густой сосновый лес. Если удастся до него добраться, тогда арьергард удержит силуров достаточно надолго, и остальная часть колонны избежит печальной участи и сумеет добраться до Гобанниума.

Над головами сражающихся воинов возвышалась фигура Каратака. Вместе со своей свитой он следил, чтобы никто не увиливал от битвы. На мгновение Катону показалось, что силурский вождь смотрит прямо на него, по-прежнему полный решимости истребить до последнего весь гарнизон крепости Брукциум, а также всех римлян, стоящих у него на пути. Но Каратак пришпорил коня и поехал в другую сторону, где быстро спешился, чтобы самому принять участие в сражении.

Трибун Манцин стал рядом с Катоном и вместе с префектом наблюдал за развернувшейся перед ними неравной битвой.

– Зачем вам понадобились тягловые животные? – поинтересовался он.

– Если ты читал Ливия, то должен сам сообразить.

– Ливия? – недоуменно пожал плечами Манцин. – К сожалению, он не входил в программу, которую я изучал.

– Скверно. А полезно почитать. – Катон увидел, что тягловых животных выстроили перед фракийцами, а последние три фургона развернули, и они готовы тронуться в путь. – Так, трибун, нам пора. Когда я дам приказ, животные отвлекут противника. Моя кавалерия пойдет вслед за ними и попытается проложить дорогу для колонны. Пусть ваши люди немедленно выступают и не растягивают строй. Щиты повернуть к противнику. Если сумеете, спасите раненых. Но если они отстанут, надежды нет. Бросайте фургоны. Все понятно?

– Понятно-то понятно, да принять это трудно, господин префект.

– Придется. Ни в коем случае нельзя задерживать колонну. Пока остается искра надежды спасти хоть сколько-то людей.

– Я понял, господин префект.

– Прекрасно. Тогда за дело.

Катон направил Ганнибала мимо фургонов, к выстроившимся в плотную шеренгу фракийцам. Опцион внимательно следил, чтобы ко всем мулам и волам прикрепили кормушки. Тягловые животные сгрудились за шеренгой наемников и сильно нервничали.

– Опцион, огниво при себе?

– Да, господин префект. – Тот похлопал по кожаному мешочку, прикрепленному к плечевому ремню.

– Тогда немедленно высекай огонь. А своим людям прикажи собрать солому и хворост, сделать факелы и зажечь кормушки.

Брови опциона поползли вверх от удивления, однако он, без лишних вопросов, принялся за дело. А Катон направился к центуриону, командующему арьергардом.

– Из какого ты подразделения, центурион?

Лихого вида смуглолицый офицер бодро отрапортовал:

– Четвертая испанская когорта, господин префект.

– Твое имя?

– Центурион Фернандус, господин.

– По моему приказу твои люди расступятся, чтобы пропустить животных. Да пусть не возятся, если не хотят, чтобы их раздавили копытами.

– Слушаюсь, господин.

Итак, пока все идет, как задумано. Катон вернулся на свое место во главе фракийцев, а опцион уже развел небольшой костер и бросал туда пригоршни сухого корма. Когда огонь достаточно разгорелся, он подал знак своим людям, и те зажгли скрученную в тугие жгуты солому и поспешили занять места сзади животных в ожидании очередного приказа. Усевшись поудобнее в седле, Катон взялся за копье: