Нелюбимый муж. Вынужденный брак для попаданки (СИ) - Кира Райт

К счастью, хотя бы с братьями общий язык Дар нашёл. Настолько, что пару раз его приглашали на какие-то внутренние советы, демонстрируя доверие и готовность принять в свой круг. И так-то Дару было чем поделиться. Ведь он единственный из сыновей правителя не получил всё готовое от рождения, а самостоятельно, как модно говорить в моём мире — с нуля выстроил успешный бизнес. Сам придумал, сам развивал, имел достаточный жизненный опыт и своё видение о делах в стран, так сказать, изнутри, а не с верхушки.

Я вообще очень уважала Дара. За всё, чего он добился сам. За его жизненную позицию. За отношение ко мне и вообще — к жизни. Поэтому искренне считала, что он достоен быть настоящим принцем. И если бы он того захотел, то приняла бы его выбор. Хотя мне тут и было жутко дискомфортно.

Меня тяготили светские мероприятия, необходимость следовать протоколу, ограничениям. Выросшей в атмосфере свободы, здесь было трудно подстроиться одинаково непросто как к жизни служанки, так и к жизни принцессы. Самое комфортное для меня время было — когда мы жили только вдвоём, в доме мужа, я занималась вязанием, а он — своим делом. Тогда мне было хорошо и спокойно. Всё понятно. И никакого волнения. И я честно выжидала озвученный правителем срок в месяц для того, чтобы завести с Даром разговор о нашем будущем.

Мне хотелось понимать, чего ждать, к чему привыкать. Но пока казалось, что сейчас для этих разговоров не время. Дар сам только-только познаёт себя как мага. Ему нужна поддержка в этом, а не мои внутренние метания. Потому я старалась больше заниматься сыном, отговариваясь этим от приглашений принцесс. Разумеется, на какие-то вечерние чаепития изредка я приходила и очень старалась произвести хорошее впечатление. Но по большей части пряталась в комнате, ожидая, когда вернётся муж.

Вообще, с тех пор как мы сблизились, ожидать его возвращения стало ещё волнительнее. Я не могла не вспоминать о том, что происходило между нами по ночам. Это было… волнующе и всё ещё непривычно для меня. Знать его таким ласковым, настолько открытым. И настолько открываться ему. Какой-то новый этап нашей жизни. Который, наверное, нам следовало пройти именно здесь и сейчас, чтобы всё получилось как нельзя лучше.

Только теперь я понимала, как же всё вовремя. Решись я на подобное раньше, то извела бы себя сомнениями и страхами. А теперь их просто не было. Я доверяла ему как никому раньше. И кажется, Дар так же доверял мне… Убедиться в этом мне пришлось одним вечером, примерно спустя ещё недели полторы с момента торжества, когда он вернулся в очередной раз уже довольно поздно. По крайней мере, Дарушку я уже уложилась спать.

Он зашёл в комнату задумчивый и постарался скрыть от меня, что чем-то расстроен. Лишь поцеловал в лоб и отправился в купальню, шепнув, что могу ложиться спать. Сначала я даже улеглась в постель, решив, что дождусь его. А потом… Потом я вспомнила, как он сказал мне в первый день тут, что не отказался бы от моей помощи… Тем более он в плохом настроении…

Решительно выдохнув и проверив, что сын крепко спит, я неслышно скользнула за ним в купальню, лишь немного прикрыв дверь, чтобы если что услышать малыша. Дар лежал в большой круглой ванне, напоминающей чашу, в тёплой воде, от которой вверх шёл пар.

На цыпочках я подошла ближе и ласково заскользила ладошками по его плечам сзади. Он же даже не вздрогнул.

— Моя магия тебя чувствует, — я услышала, как он улыбнулся.

— Хорошо, — ответила я, пробираясь пальчиками в его густые волосы и принимаясь легонько массировать.

Признаюсь, что мне очень хотелось спросить, что именно его расстроило, но отчего-то казалось, что именно сейчас не стоит этого делать. Потому молча я продолжала массировать его голову, которую он даже откинул немного назад, ко мне, прикрыв глаза.

Поняв, что Дар не против моего присутствия, взяла мочалку, что лежала тут же, налила на неё душистого мыла и принялась теперь водить по его шее, плечам, спине сверху и груди — до кромки воды, под которой было всё остальное. Дар продолжал молчать, лишь его губы дрогнули от лёгкой благодарной улыбки. А когда я обошла его, чтобы суметь и руки намылить, он вдруг неожиданно ухватил меня за талию и утянул к себе — прямо в воду!

— Что ты желаешь⁈ — взвизгнула я от растерянности, но наткнувшись на его тёплый взгляд, улыбнулась. — Я же теперь мокрая…

— В этом и смысл, Аня, — улыбнулся Дар в ответ, убирая прилипшие прядки с моего лица. — Спасибо!

— За что? — потянулась к нему, усаживаясь удобнее.

— Что ты рядом и стараешься поддержать, — он обнял меня и поцеловал теперь в макушку. — Я думал. Думал, что делать дальше.

— Не хочешь рассказать? — послушно прильнула к его груди.

— Хочу. Хочу и боюсь.

— Почему боишься? — прошептала удивлённо.

— Потому что не уверен, что ты смотришь на всё так же, как я. Потому что не уверен даже в том, что правильно думаю. И правильно планирую. Не знаю, как будет лучше для всех нас…

— Если ты расскажешь, то будешь знать наверняка, — отвлекая его от печальных раздумий, стянула с себя намокшую сорочку, представая перед мужем в костюме Евы. И его глаза зажглись озорным блеском, но они быстро исчезли.

Взяв в ладони моё лицо, он серьёзно посмотрел мне прямо в глаза.

— Отец вновь предложил мне остаться здесь. Братья готовы разделить со мной свои обязанности. Тогда ты тоже станешь жить жизнью принцессы, уверен, и для тебя найдётся дело, если этого захочешь. А наш сын вырастет принцем…

— Ты вроде бы не хотел этого? — нахмурилась я, не понимая, к чему он ведёт. Передумал? Ему здесь понравилось?

— Тут служанки, которые облегчают тебе жизнь. Для нашего сына будет лучшее образование. Тебе не придётся самой управляться по дому и учиться доить козу, — он усмехнулся.

Ведь правда я пока только говорила о том, что собираюсь, но ни разу не пробовала. Для меня, выросшей в городе, это было прямо серьёзным шагом.

— Ты будешь ходить в красивых платьях, в украшениях, как это положено. Тебе будут кланяться, как к той, что выше по статусу. Ни один продавец на рынке больше не посмеет тебя обсчитать, ни один человек больше не посмотрит свысока… И никто не посмеет обидеть. Или напомнить о твоём прошлом… Точнее, о прошлом Анки…

— Тебя это волнует? — вдруг