Мариан. Крылья для феникса - Вероника Азара

убрать звено — плохо всем. Пока же могу посоветовать, — повертел оплавленное украшение, — не выпускайте его из рук, будет легче.

Феникс ещё раз обвёл глазами покои.

— И советую вернуть зеркала, они помогут восстановить утраченное.

Через мгновение золотая птица бесшумно выскользнула в окно, оставив ошеломлённых женщин.

— Так, — Марина была готова действовать. — Сейчас я зову сюда наших, и попробуем решить, как быть с тобой. Хватит киснуть. Надо работать.

— Кого ты имеешь в виду под словом "наших"?

— Как кого? Шеххара, Правителя, Ашшаха...

— Будь добра, остановись. Неужели ты не понимаешь... — Мариан всхлипнула, и не удержала слёзы.

Марина тут же оказалась рядом. Она обняла исхудавшие плечи сестры и прижала к себе. Мариан плакала и никак не могла остановиться. Сильнее всего мучило осознание, что всё произошло так глупо, и собственное бессилие.

— Не надо, слезами горю не поможешь. Ты всё сможешь вернуть. Вот и Феникс сказал то же самое. Поверь, уж он-то знает, что говорит. Как и Шеххар.

— Они не люди, им легко изменить себя, а я...

— Люди имеют не меньше возможностей, чем древние расы. Только мы о них забыли так крепко! Теперь считаем, будто ничего с собственным телом сделать не можем. Можем, поверь мне. Возьми себя в руки! Где та самая сильная Мариан?!

— Сломалась...

Мариан ещё некоторое время сидела, прижавшись к тёплому плечу. Потом, пару раз судорожно вздохнув, отстранилась.

— Давай попробуем. Надеюсь, хоть боль пройдёт, смогу передвигаться. Устала уже сидеть.

— Ну, слава богу! Тогда я позову...

— Шеххара, прошу, больше никого.

— Хорошо, — легко согласилась Марина, и вылетела из комнаты.

С этого дня жизнь завертелась колесом. Мариан едва успевала выполнять задания, которыми загружал дракон. Он не знал жалости. Иногда прилетал Феникс, проверяя, как идут дела. Марина проводила со страдалицей иногда целые сутки, особенно тогда, когда Мариан валилась с ног от боли и усталости.

Через некоторое время Марина настояла и было позволено приходить другим визитёрам. В покои по вечерам стали приходить братья, господин Кеоталь, правитель, Ашшах, и кое-кто из друзей. Приходившие старались изо всех сил поддержать Мариан. Особенно Правитель, лучше многих догадывавшийся, каких усилий стоит женщине исцеление.

Сначала Мариан не замечала изменений. Её до безумия утомляли упражнения, как физические, так и ментальные. Целитель заставлял прорабатывать каждый сантиметр тела, стараясь заставить его вернуть прежний вид. Но несколько месяцев спустя однажды утром, после на удивление спокойной ночи, Марина потрясённо уставилась на сестру. Мариан бросилась к зеркалу. Слёзы хлынули из глаз. Последние дни появилось ощущение, словно под кожей бегают муравьи. Мышцы подёргивались, а кожа, шевелилась порой сама по себе. И вот теперь Мариан замерла перед зеркалом.

На лице почти не осталось рытвин и вмятин. Лицо всё ещё не очистилась от шрамов, но они уже не выглядели так устрашающе. Это снова она, Мариан. Счастливые слёзы лились сами собой, и только глянув на Марину, поняла, с той происходит то же самое.

С этого дня, Шеххару уже не было необходимости заставлять Мариан сделать ещё одно упражнение. Теперь её приходилось останавливать. Оставив в покое лицо, она занялась телом, восстанавливая подвижность мышц и связок. Работать, получив первые результаты, девушка была готова и днём и ночью, поэтому врач принял решение почаще допускать гостей для её отдыха.

Ещё через месяц Мариан в первый раз вечером отправилась на прогулку. Дымок настолько обрадовался возможности побыть с девушкой, что был готов носиться по предгорьям сутки напролёт. Только вмешательство присутствовавших там же Правителя и Марины с Ашшахом, заставило пару вернуться в город ещё до полуночи.

Марина и Ашшах ехали на каптларах, вызвавших сенсацию, когда впервые въехали на них в город.

Люди поражённо смотрели вслед, как они уже знали, разумным существам, которые несли на своих спинах всадников. Причём по городу эти огромные, грозно выглядевшие существа, пробирались осторожно, что было совершенно непривычно для жителей, привыкших к сумасшедшим гонкам верховых. Нет, никто, разумеется, не боялся попасть под копыта, разве только по совершенно невероятному стечению обстоятельств (от повозок люди страдали гораздо чаще), но деликатные манеры каптларов удивляли и завораживали...

***

И вот теперь Правитель снова, как он привык это делать по вечерам, пришёл к супруге. Первое время он постоянно рвался оказать ей хоть какую-то помощь. Пока Ашшах не провёл с ним обстоятельную беседу, и не объяснил — самая лучшая помощь Мариан, до тех пор, пока она сама не согласится принимать посетителей, оставить её в покое. Правитель вынужденно смирился, но тревога его не оставляла.

До тех пор, пока он не смог, хоть и под присмотром Шеххара, бывать у супруги, чувство вины за произошедшее не оставляло молодого человека. Угрызения совести мучили. Он, сильный мужчина, позволил пострадать женщине, так много для него сделавшей. Не могли успокоить никакие уверения окружающих, что его личной вины тут нет. Правитель даже Ашшаху не признался, о своих муках. Впрочем, он не сомневался, дракон и сам во всём разобрался, так как поделился некоторыми наблюдениями, полученными при общении с такой же землянкой, как и Мариан.

Мариан повернулась к супругу. Теперь, когда ей осталось совсем немного до возвращения былой внешности, она уже не стеснялась своего вида. Но и показываться на свету особого желания ещё не имела. Она смотрела на приближавшегося мужчину, всё ещё не до конца выйдя из раздумий. А подумать было о чём.

Вернув прежнюю внешность, она собиралась вернуть и прежний мир. Но было дело, которое необходимо прояснить, а именно, как возродить род фениксов. Насколько она помнила, это только в её силах, и лишь потом возвращаться домой.

Правитель остановился у окна.

— Опять болит?

— Нет, просто думала.

— А где твои приятели?

— Разбежались. Хотела бы знать, почему. Едва вас завидели, как один в окно, другой здесь где-то прячется.

Правитель усмехнулся.

— Знают, свою вину. Шеххар приказал не мешать тебе спать по ночам, а они тут околачиваются.

Мариан смерила мужчину с ног до головы ироничным взглядом.

— Тут и ещё кое-кто околачивается.

— Я почувствовал — ты не спишь, и пришёл посмотреть, в чём дело. Однако если хочешь, — он осторожно коснулся волос девушки, — я уйду. Хочешь? Только правду.

Пару минут Мариан прислушивалась к себе. Необычное настроение Правителя удивило.

— Правду?.. Не знаю.

Так и не поняла, чем настолько его обрадовала. Обрадовала настолько, что загорелись в темноте его глаза. Её вообще поражала способность его глаз загораться, словно