Сага о Хелоте из Лангедока - Елена Хаецкая

На последней ночевке, перед тем как начать переправу, Хелот завел об этом речь со своими спутниками. Он заранее знал, что от Тэма Гили ему будет не отделаться, и сейчас лихорадочно соображал, как бы сделать так, чтобы мальчишка не слишком путался под ногами, когда дойдет до сражения. Сейчас он жалел, что отдал гному арбалет.

Незнакомец вывалил на землю охапку хвороста, сложил костер и начал стучать кресалом.

– А ты не можешь вызвать огонь, щелкая пальцами? – спросил Хелот у Тэма. Мальчик покраснел.

– Я же говорил вам уже, сэр, что это Лаймерик научил меня заклинанию. Сам не понимаю, почему у меня получилось.

– И я не понимаю, – сказал Хелот. – У меня-то не получается. А у тебя почему-то получилось. Может быть, ты и впрямь из Народа?

– Сэр, – со слезами взмолился Тэм, – ну уж вы-то меня не терзайте! Не знаю я, как это вышло. Я не хочу ни к какому Народу. Я того же народа, что и вы.

Хелот вздохнул. Он вдруг почувствовал, что начинает тосковать по простому и ясному миру Шервудского леса. Что-то поделывают сейчас его разлюбезные стрелки? Чем занят отец Тук? Пьянствует, поди. А Робин из Локсли? Тревога кольнула Хелота. Живы ли они все? Или рыцарская конница уже растоптала Дерзких лесных бродяг?..

Он перевел взгляд на второго своего спутника. Еще одна головная боль. По ночам этот человек кричал от страха, и Хелот по нескольку раз за ночь поднимался, чтобы дать ему воды и успокоить. Наутро незнакомец ничего не помнил из тех кошмаров, что терзали его во сне, и погружался в дремотное, тоскливое состояние, из которого его никак не удавалось вывести. Что-то в прошлом этого человека оставило страшный след в его душе и никак не желало выйти наружу и заявить о себе при дневном свете. Если бы удалось хотя бы вспомнить, что это было! Но память упорно не желала выдавать таившийся в ее глубинах ужас.

Сейчас он сидел у костра и задумчиво смотрел в огонь. Хелот осторожно тронул его за плечо.

– Послушай, друг, мне пришла в голову одна мысль, – заговорил Хелот. – Может быть, это нам немного поможет.

– Я сделаю все, что ты скажешь, – ответил он. – Ты и так слишком терпелив со мной.

– Завтра мне понадобится твоя помощь, – сказал Хелот. – Я предпочел бы, чтобы рядом со мной бился человек с ясным рассудком. Если ты будешь погружен в свою вечную тоску, то тролли одолеют нас и мы ляжем костьми на переправе и не попадем за реку.

– Я благодарен тебе, – без улыбки сказал незнакомец. – Я буду биться рядом с тобой, пока меня не убьют. Ты попадешь за реку.

– Мне не нужно, чтобы тебя убили, – возразил Хелот. – Я предпочел бы видеть тебя живым и веселым. Ты слишком похож на моего друга, которого я потерял в этих бесконечных мирах. Собственно, об этом я и хотел с тобой поговорить.

Смуглое лицо его собеседника мучительно исказилось.

– Пожалуйста, не надо, – шепнул он. – После таких разговоров мне бывает страшно. Как будто что-то держит и не выпускает... когти или прутья...

Глаза его помутнели, и Хелот поспешно сказал:

– Нет, на этот раз мы не станем спрашивать твой разум. Я хочу обратиться к другому свидетелю. К твоему телу. Видишь ли, у моего друга, насколько я помню, был один значок на спине. Ему выжгли его... гм... давно, еще в детстве. Своего рода отметина. Может быть, и у тебя есть такой.

– И что тогда? – Впервые за весь разговор на лице незнакомца появилось оживленное выражение.

– Тогда... – Хелот на мгновение растерялся. Слишком уж НЕ ПОХОЖ был этот раздавленный страхом человек на его друга, смешливого, гордого, вспыльчивого сарацина. – Тогда одно из двух. Либо ты – мой старый друг, попавший в беду, либо его двойник. Во втором случае мы оба постараемся забыть о том, что ты – не настоящий.

– А как ты отличишь, двойник я или настоящий? Хелот почесал бровь.

– Черт его знает. Постараюсь об этом не думать. Снимай-ка рубаху.

Алькасар или его двойник так поспешно подчинился, что Хелот прикусил губу. Он видел, что сарацин тоже измучился неопределенностью и был рад всякой возможности узнать о себе хотя бы что-нибудь.

При свете костра Хелот ясно увидел синюю звездочку, выжженную на спине сарацина, между острых лопаток. «Клеймо для строптивых. Дерзкое поведение и попытка к бегству», – вспомнил Хелот и горько усмехнулся. От этого нового Алькасара никакого «дерзкого поведения» ожидать не приходилось. Хелот коснулся рукой значка, опасаясь, что видит перед собою иллюзию. Но значок никуда не исчез. Он так и оставался, уродуя смуглую кожу.

– Одевай рубаху, – сказал Хелот своему спутнику.

– Ты нашел то, что искал? – с надеждой спросил сарацин.

– Да. – Хелот кивнул несколько раз, лихорадочно соображая, что бы рассказать Алькасару о его прошлом. Одно лангедокский рыцарь знал точно: рассказывать о Гарсеране из Наварры он не станет. Сарацин ждал.

Наконец Хелот заговорил:

– Твое имя Алькасар, и ты действительно мой старинный друг, попавший в большую беду.

– Ты помнишь обо мне что-нибудь?

– Конечно.

– Этот значок, он говорит о принадлежности к какой-то касте, не так ли?

– Да, это знак отличия для воина. Ты был отважным воином и тебе многие завидовали.

Алькасар покачал головой:

– Странно, что я ничего не помню. – Скажи, что ты подумал, когда увидел меня в Серебряном Лесу?

– Я не испытывал перед тобой страха. Но все остальное... люди, демоны, деревья... Пойми, здесь нет ничего, что не пугало бы меня. Расскажи еще о своем друге. Каким он был?

– Он был наглый. Дерзил сильным, насмехался над вспыльчивыми, влюблялся во всех девушек, каких встречал на своем пути, но ни одной не оскорбил. И еще он презирал золото, а из всех вещей на свете ценил одну: свою свободу.

– Мне никогда не сравниться с ним, – сказал Алькасар.

– Ты вспомнишь, каким ты был, – заверил его Хелот. – И однажды снова станешь самим собой.

«Я тебе буду внушать это каждый день», – подумал он про себя.

– Где мы с тобой встретились? – жадно спросил Алькасар. Хелот отметил, что в черных глазах его собеседника появился блеск.

– В лагере одного разбойника по имени Локсли. Потом ты попал в плен, и нам с трудом удалось освободить тебя.

Алькасар вздрогнул всем телом, и ужас снова показался на его лице.

– Белые стены... – пробормотал он. – Да, я помню. Они снятся мне каждую ночь. Мне снится большая белая чаша, и я на самом ее дне, в грязной луже, и никак не могу выбраться, как бы ни старался. Я карабкаюсь по отвесной стене, ломаю ногти, но всякий раз соскальзываю вниз. И там, где царапали мои пальцы, остаются кровавые полосы – Он сощурил глаза и прикусил нижнюю губу. – Что это было, Хелот? Ты ведь знаешь?

– Да, – помолчав, ответил Хелот. – Знаю. Ведь я сам приезжал за тобой, когда ты был в плену. Не бойся этого сна, он в прошлом. То, что тебя пугает, – это всего-навсего соль.