В поисках христиан и пряностей - Найджел Клифф

Неудачная осада пришлась на пик могущества турок, но и после ее провала Османская империя оставалась единственной сверхдержавой ренессансного мира. Следуя путем первых завоевателей-арабов, турки прошли из Египта на запад и бурей прокатились по Северной Африке. Шестьдесят тысяч турецких солдат и моряков выгнали последние пять сотен рыцарей-госпитальеров из крепости на Родосе и оттеснили их на Мальту. Берберский пират Хайр ад-Дин, более известный как Барбаросса [583], был кооптирован в турецкий флот адмиралом и навязал свою волю всему Средиземноморью. Французский альянс с турками возмутил остальных христиан, однако был отражением политической реальности.

В 1535 году Франция учредила постоянное посольство при Блистательной Порте – такое название носили ворота в стамбульский дворец Топкапы, где принимали иностранных послов, и – по метонимии – так в дипломатических кругах стали называть саму Османскую империю. Турецкие корабли зимовали в Марселе и предпринимали совместные с французами атаки на Италию и Испанию. Французский флот потом зимовал в Стамбуле, и союзники вели свои кампании до тех пор, пока Франциск и Карл не заключили наконец перемирие. Вскоре после этого Франциск пригласил своего противника в Шамбор.

Оттепель вскоре снова сменилась заморозками. Агенты Карла V совершили покушение на посла Франциска в Порте, и снова христиане объединились с мусульманами, чтобы сражаться против христиан [584]. Корабли Барбароссы соединились с французским флотом и разорили Ниццу, принадлежавшую тогда стороннику Карла V, впрочем, союзники произвели на бывшего пирата отнюдь не благоприятное впечатление, как гласит о том известный анекдот. «Твоим морякам обязательно заполнять бочки вином вместо пороха?» [585] – спросил он любящего выпить французского адмирала. Когда тридцать тысяч матросов и солдат турецкого флота зимовали в Тулоне, Франциск приказал всему населению покинуть город и превратил городской собор в мечеть. Союз турок и французов сохранялся и после сокрушительного поражения османского флота в битве при Лепанто в 1571 году, еще одной осады турками Вены в 1683 году и вплоть до XIX столетия.

Франция была не единственной европейской державой, обращавшей свои взоры на Стамбул. В 1578 году английский предприниматель Уильям Харборн приплыл в Блистательную Порту засвидетельствовать свое почтение султану Мураду III. В следующем году завязалась длительная переписка между Мурадом и королевой Елизаветой I. В ответ на первое письмо Елизавета послала султану богато украшенные дорожные часы и – более провокационно – большое количество свинца для изготовления боеприпасов, значительная часть которого была снята с крыш католических монастырей. Елизавета не впервые вступала в контакт с мусульманской страной: она уже дала разрешение на продажу доспехов и ядер в Марокко и отправляла теплые письма и послов к его правителю.

К тому времени протестантская реформация [586] расколола Европу на два враждующих теологических лагеря. В 1570 году папа римский отлучил от церкви «Елизавету, самозваную королеву Англии и слугу преступления» [587], и Елизавета обратилась к мусульманскому миру в поисках потенциальных союзников против Испании, главной католической державы. Как и правитель Марокко, турецкий султан был не прочь установить дипломатические отношения. По разительному контрасту с инвективами папы он в своих письмах обращался к «красе женщин, следующих за Иисусом, самой превосходной даме, почитаемой среди людей мессии, третейской судии в делах христианской общины, простирающей шлейф величественности и серьезности, королеве владений Инглетерских, королеве Элизаиде» [588]. Ислам и протестантство, намекал он, родственные религии: в отличие от католичества обе они отвергают поклонение идолам и верят в силу книги. Елизавета ответила согласием от всего сердца и присовокупила фрагменты разбитых икон, а Уильям Харборн, который к 1583 году стал первым послом Англии в Блистательной Порте [589], в ответ обращался к Мураду, употребляя обороты, которые пришлись бы по вкусу Мехмеду Завоевателю – «августейший и милостивейший цезарь» [590]. Харборн потихоньку нашептывал мудрые советы на ухо советникам султана, и два суверена планировали совместную кампанию против Испании.

Под Испанией Елизавета подразумевала также и Португалию. В том самом году, когда Харборн прибыл в Стамбул, двадцатичетырехлетний король Себастьян I Португальский исчез во время катастрофического крестового похода в Марокко. Последний раз его видели, когда он, скача во весь опор во главе кавалерийской атаки, врезался в мавританское войско, и его считали умершим, хотя «себастианские настроения» существовали еще долго: верой в то, что молодой король внезапно объявится и спасет Португалию в самый черный ее час, не раз пытались воспользоваться самозванцы. «Себастианские настроения» во многом были связаны с кризисом престолонаследия, порожденным исчезновением короля. На трон претендовали три внука Мануэла I, и в 1580 году один из них вторгся в Португалию и разбил фаворита самих португальцев. Новый король был сыном старого недруга Франции Карла V, а по смерти своего отца он стал королем Филиппом II Испанским. Еще он был королем Неаполя и Сицилии, эрцгерцогом Австрийским, герцогом Бургундским и Миланским, правителем Нидерландов и на протяжении четырех лет брака с дочерью Генриха VIII Марией – королем Англии и Ирландии. К огорчению многих своих новых подданных, он включил гордившуюся своей независимостью Португалию в состав могущественной – и притом насквозь происпанской – империи.

Шестьдесят лет две страны, две основные движущие силы эпохи Великих географических открытий окажутся в единой упряжке неустойчивого союза. По этой причине Португалия теперь очутилась в ссоре со своими старыми союзниками – англичанами и голландцами. Голландцы, десятилетиями перепродававшие восточные товары Португалии в Северную Европу, восстали против правления Филиппа II в 1568 году, тем самым развязав Восьмидесятилетнюю войну; в ответ Филипп воспретил им появляться в Лиссабоне. В 1585 году свояченица Филиппа королева Елизавета послала армию в помощь голландским протестантам, что привело к началу девятнадцатилетней англо-испанской войны. Сэр Фрэнсис Дрейк получил патент на разграбление испанских портов и флотилий и в ходе своих рейдов совершил кругосветное путешествие, а Испанская армада выдвинулась в Ла-Манш – с катастрофическими последствиями.

Многие годы английские и голландские первооткрыватели преодолевали опасности в водах России и Канады в поисках северного прохода к теплым морям Востока. Теперь Португалия стала врагом, и последние угрызения совести, которые мог бы вызвать захват ее океанских путей в Азию, сгорели на костре национализма.

В 1592 году, спустя четыре года после того, как Армада приковыляла домой, английская эскадра захватила возле Азорских островов огромный испанский корабль. Длиной в сто шестьдесят пять футов, с тридцатью двумя огромными медными мушками на семи палубах и более чем шестьюстами пассажирами и членами экипажа, испанский галеон «Мадре де Диос» был в три раза больше любого английского судна, и он шел из Индии, нагруженный сокровищами. Захватчики отвели его в Англию, в Дортмунд, где вскоре стало ясно, что борта галеона выше домов возле доков. Провели инвентаризацию его трюмов – результат потряс всю Англию. Пять лет спустя Ричард Хэклуит привел перечень найденного в своем обширном сборнике повествований о путешествиях англичан – под крайне неубедительным заголовком: «“Мадре де Диос” взята. Исключительная гуманность проявлена к врагу» [591]. Помимо большого числа драгоценностей, таинственным образом исчезнувших до того, как был составлен инвентарный перечень:

«…было найдено, что главные товары… состояли из пряностей, смол, шелков, ситцев, покрывал, ковров, красителей и прочее. Пряностями были перец, гвоздика, мейс, мускатный орех, корица, зеленый имбирь; смолами были камфора, ладан, бензойная, галагового корня, мирровая, алоэ. Из шелков: дамасты, тафты, тонкая шелковая тафта, алтобассо [592], который есть поддельная золотая парча, китайский шелк-сырец, непряденый шелк, камчатый шелк, белый пасмовый шелк. Из ситцев: набивной, простой белый, широкий некрашеный, тонкий крахмаленый, плотный бурый и хлопчатые нити в пасмах. Помимо того, занавеси и узорчатые полотна с ромбовидным рисунком, покрывала из плотной шелковой тафты и из плотного белого хлопка, ковры, подобные тем, что привозят из Турции. Помимо того, жемчуга, мускус, сивет и амбра. Остальные товары были велики числом, но меньшей ценности, как то: слоновьи зубы, фарфоровые сосуды из Китая, кокосовые орехи, шкуры, эбеновое дерево чернее сажи и кровати из него, материи из коры деревьев, странные и диковинные в выделке».