Пасынки Гильдии - Ольга Голотвина

Пробегая мимо орущего от боли горлана, она быстро нагнулась, подхватила свое сокровище, привычно придержав голову, чтобы не получить удар клювом.

Охотники не преследовали беглецов. Нургидан помог подняться изрядно потрепанной Нитхе. Дайру вновь принялся собирать водоросли, надеясь, что теперь уж ему не помешают развести костер.

– Думаешь, крыло заживет?

– Если он не сдерет повязку. – Майчели закончил приматывать к сломанному крылу горлана две крепкие прямые палочки. (Женщина для этого отодрала длинную полоску от своего подола.)

Горлан от боли уже обессилел так, что не мог ни сопротивляться, ни орать, только беспомощно разевал клюв.

– Положи его вон туда, в дупло, – сказал Майчели, закончив перевязку. – А то змеепсы его сожрут. – Он оглянулся на осажденный остров. – Погляди-ка, дым! Костер запалили.

– Урр не скоро в себя придет.

– Не скоро. Да и потом его на остров вряд ли загонишь.

– Жаль, что змеепсы не пошли в воду!

– Змеепсы… – Пролаза оглянулся на блаженно отдыхающую стаю. Пригляделся к ней повнимательнее.

Почти сплошь суки – рослые, мускулистые, с вытянутыми, как у волков, челюстями. Обычно на стаю приходится с десяток мелких плоскомордых самцов. Но битва возле скалы, на которой засели осажденные пролазы, дорого обошлась стае. Из кобелей остался лишь один, и самки сгрудились вокруг, оберегая его от любой опасности. Он был последней надеждой, он мог в следующий брачный сезон дать сукам потомство. Без него стая рассыплется на жалких одиночек, бесплодных и обреченных на гибель.

Шагая меж развалившихся на берегу тварей, Майчели нашел дремлющего кобелька. Подхватил за средние пары лап, вскинул змеепса себе на плечи, как пастухи переносят ягнят.

Стая встрепенулась, запрыгала вокруг пролазы, который, не обращая внимания на встревоженных хищников, шагнул на мелководье.

Самки заметались по берегу. Затем одна, посмелее, шагнула в воду, за нею другая, третья. И вот уже чешуйчатый поток заструился через озеро. Суки были охвачены страхом, но не за себя, о себе они уже не помнили.

Щука, которая успела пристроить перевязанного горлана в дупле дерева, поспешила вслед за стаей. Она шла среди гибких тел, ее чуть не сбивали с ног чешуйчатые бока. Женщина не думала о том, что она безоружна, что нож остался на островке. Охваченная тем же чувством, что и стая, она шла за своим самцом.

Схватка на острове вспыхнула с новой силой.

Охотники отступили к другому берегу островка – туда, где среди высоких валунов легче было отражать атаку своры змеепсов.

Нургидан отшвырнул безоружную Нитху себе за спину и стальным вихрем оградил от врагов себя и напарницу.

Нитха из-за плеча Нургидана швыряла в стаю камнями.

Дайру разметал вокруг себя кольцо пылающих водорослей. А тварей, что перемахивали через огонь, встречал хлесткими ударами ремня, тяжелой пряжкой по черепу. Левую руку он обмотал плащом и отбивал ею прыжки змеепсов, целящихся в грудь и в горло. Даже в азарте боя он удивился тому, что ни одна тварь не прокусила коричневое сукно. Змеепсы, цапнувшие плащ, срывались с визгом, словно с размаху ударили зубами по камню.

Первая атака захлебнулась, но и отступать хищники не собирались: держали врага в напряжении, изматывали силы…

Майчели сам не лез в драку и Щуку удержал. Оба наблюдали за боем со стороны и вслух прикидывали: сколько еще продержатся гильдейские молокососы?

А те и сами понимали, что обречены. Спрыгнуть в воду и вплавь добраться до берега озера? Но стая по мелководью уйдет с острова и берегом легко догонит беглецов. Нет уж, здесь хотя бы камни прикрывают спину!

Охотники дрались, сдерживая отчаяние… до того мгновения, когда вода в двух шагах от них на миг поднялась темным бугром – и отхлынула от острого гребня, трехглазой круглой головы с оскаленной пастью, чешуйчатого темного тела в сине-зеленых разводах.

– Держись, почтеннейшая публика! – пронеслось над островом.

Ящер Циркач вскарабкался на берег и с ходу ворвался в бой. Лапами и клыками вцепился в мощную чешуйчатую самку, вскинул на воздух, перекусил хребет, отшвырнул, цапнул следующую, одновременно сбив ударом хвоста прыжок третьей твари, нацелившейся на Нитху.

Позади на берег вылез маленький черный ящерок. Азартно метнулся к дерущимся, прыгнул на спину одному из змеепсов, вонзил клычишки ему в шею. Тварь покатилась по земле, пытаясь сбросить «наездника», но ящерок стиснул челюсти и не разжимал их, пока враг не затих.

– Неужели отобьются? – тревожно спросила Щука у Майчели. Оба держались за спинами дерущихся.

– Нет, – уверенно сказал главарь. – Не знаю, откуда явилось это чудище, но против змеепсов оно не выстоит. Стая измотает его, а потом мы легко… о, оглянись-ка! Урр возвращается!

И в самом деле, звероподобный пролаза топал по мелководью. Лицо его было еще багровым, глаза слезились, но из горла рвалось боевое рычание, а лапищи сжимали увесистый камень – вместо потерянной дубины.

– Вот и все, – со спокойным удовлетворением сказал Майчели. – Урр задавит ящера, мы с тобой – девчонку и белобрысого. А стая порвет в клочки того шустрого, у которого меч…

– Уже! – азартно воскликнула Щука.

Нургидан под натиском врагов шагнул назад, споткнулся о метнувшегося ему под ноги змеепса. Тут же на него прыгнули три твари, повалили, опрокинули…

Нитха пыталась растащить хищников, била их ножом, но волнение делало удары неточными, лезвие скользило по чешуе.

И в этот миг с дальнего берега озера донесся звонкий девичий голос:

– Дайру! Я здесь! Иди сюда!

И ударил ледяной, пронзительный ветер.

Дайру только что пробился на помощь другу и успел тяжелой пряжкой разнести голову твари, вцепившейся в плечо Нургидана. Но тут он услышал зов, обернулся…

Сердце на миг остановилось, а потом забарабанило гулко и неистово, воздух комом встал в горле.

Там, за широкой полосой черной воды, стояла на коленях тоненькая девушка с переброшенной на грудь русой косой. Она протягивала обе руки к острову. И там, куда указывали ее ладони, тянулся легкий дощатый мостик – от мокрого прибрежного песка в двух шагах от девушки и до серых валунов острова.

– Сюда! Скорее!

Надежда придала силы Дайру и Нитхе. Расшвыряв змеепсов, они помогли подняться Нургидану, чья куртка была разорвана, а рубаха алела от кровавых пятен.

– Я прикрою! – крикнул Циркач, который сразу понял, что происходит.

Он встал у мостика, готовый драться с теми, кто погонится за его друзьями. Ящерок рядом с ним поднялся на задние лапы: всех порву!

Помогая Нургидану идти, Охотники с боем отступили на мост. Ледяной ветер хлестал разгоряченные лица.