Галера чёрного мага - Деннис МакКирнан

Подозвав свистом Ру, Фаррикс уселся на спину лиса, и они двинулись на северо—восток, в глубь леса Дарда—Глайна. Рыжий с черными лапами лис не торопясь бежал по снегу. Фаррикс оглянулся посмотреть на свою возлюбленную, стоящую возле дуплистого дерева, служившего им домом. Он в последний раз махнул ей на прощание рукой и пустил лиса рысью, торопясь покрыть до темноты расстояние в несколько миль.

Они двигались на северо—восток между голых деревьев Дарда—Глайна. Им приходилось огибать небольшой залив, преграждающий путь непосредственно на восток. Окруженный с трех сторон водой, Дарда—Глайн был покрыт вековыми лесами примерно на сорок миль с востока на запад и на пятьдесят с севера на юг. В течение следующих двух дней Фаррикс продолжал двигаться на северо—восток, огибая залив, глубоко врезающийся в материк.

В середине пятого дня их захватил снежный буран, но потом они наконец повернули на восток, выйдя на северную оконечность залива. На девятый день путешествия они вышли к Уэстонскому океану вдоль северо—восточной границы острова.

Ру отыскал небольшую пещеру, где они могли спрятаться от непогоды, и Фаррикс отправил лиса на охоту. И в эту самую ночь ярко вспыхнуло полярное сияние. Вырвавшийся из него поток промчался мимо и упал в море за горизонтом.

— Проклятье!

Фаррикс отыскал иву, обрезал с нее ветки и связал их ремнями, придав остову форму рыбачьей лодки, коракла, обтянул его шкурами принесенных Ру мелких животных и одну из них, с дырой в центре, поместил сверху. В эту дыру он мог просунуть ноги и плотно привязать покрышку к поясу, оставляя внутреннюю часть водонепроницаемой. Он заделал швы липкой смолой из сосновых шишек. На всю работу у него ушло шестнадцать дней, и за два дня до ее окончания вновь вспыхнуло сияние, и очередной поток погрузился за горизонтом в море.

— Проклятье! Я все еще не готов! — кричал Фаррикс, грозя кулаком далекому сиянию.

Двумя днями позже Фаррикс бросил в лодку два байдарочных весла и, посмотрев на небо, объявил:

— Теперь я готов!

Он пролистал свои записи, которые вел со дня появления первого потока, и прошептал на ухо Ру:

— Сегодня на небе облачно. В такие дни сияния не бывает. Но каждые две недели, когда небо чистое и появляется сияние, то из него, как правило, вырываются потоки. Поэтому, Ру, ждем двенадцать дней и в случае хорошей погоды выходим в море.

Дни тянулись медленно, хотя Фарриксу с лисом и было чем заняться: Ру охотился, или спал, или же с тревогой наблюдал за хозяином, испытывающим свое суденышко в океанских волнах. Фаррикс учился грести, опрокидываться и вновь появляться на поверхности, каждый раз захлебываясь от смеха, в то время как Ру, возбужденно тявкая, носился по берегу, готовый прыгнуть в воду и спасать своего глупого хозяина.

На рассвете четырнадцатого дня со времени падения последнего потока Фаррикс написал короткую записку Джин—нарин.

Милая девочка!

Вот я и достиг оконечности острова, но светящиеся струи продолжают течь на восток.

Полагаю, что они где—то поблизости образуют дугу, направленную в океан. Я уже сплел из ивняка лодку и обтянул ее кожей. Собираюсь выйти в море, где, вероятно, и разрешатся все мои сомнения.

Я попросил Ру подождать меня день или два. Если он

вернется один, то ты будешь знать, что я впутался в

очередную авантюру.

Любящий тебя Фаррикс.

Закончив писать, он положил в лодку лук со стрелами, небольшое количество провизии и два бурдюка с водой.

Поместив записку в специальный карман на ошейнике Ру, он велел лису подождать его два дня и только затем отправляться домой.

Потом Фаррикс спустил на воду свой коракл, забрался в него и крепко обвязал чехол вокруг пояса. Одно весло он также привязал к себе, второе положил на дно лодки, на случай если потеряется первое. Бросив последний взгляд на берег и попрощавшись с Ру, он начал медленно выгребать в открытое море.

Пикс не подозревал, насколько трудно окажется для него уйти на веслах за горизонт, и каждый раз когда он оглядывался, то видел очертания берега, постепенно исчезающего вдали. Час за часом он продолжал грести вперед. Зашло солнце, надвигалась ночь. Но в слабом сиянии звезд все еще можно было видеть берег. Наконец спустя двенадцать изнурительных часов гребли берег исчез из виду окончательно. Под ярким сиянием звезд на ночном небе Фаррикс поднял весло. Пикс не имел представления, как далеко он отплыл от берега, но он не видел суши уже в течение часа или даже более. Фаррикс полагал, что находится недалеко от того места, где падают таинственные потоки. Но одно он знал наверняка — он смертельно устал.

Тонкий серп луны низко висел на западе, ночной воздух был бодрящим и чистым. Но полярное сияние не появлялось. Выбившийся из сил, Фаррикс опустил голову на туго натянутую покрышку, устремив взгляд на северную часть неба. «Я отдохну минутку и соберусь с силами, ибо кто знает, когда и где появятся потоки? Мне, возможно, предстоит еще долго грести. Во всяком случае к берегу, когда все будет закончено».

И утомленный пикс лег на упругий чехол, обхватив голову руками. Море по—матерински нежно напевало ему в ухо, тихонько покачивая на своей груди.

— Yarrahl — раздался неожиданный вопль, выдернувший Фаррикса из сна. И в тот же самый момент какая—то сила подхватила лодку и чья—то рука крепко вцепилась в Фаррикса.

Инстинктивно Фаррикс набросил на себя тень и превратился в темное пятно в сжимающей его хватке. Он был поднят над водой и увидел перед собой неясный силуэт темной стены. Пикс отчаянно сопротивлялся, пытаясь освободиться и дотянуться до шнура на поясе, чтобы развязать его и добраться до лука со стрелами, — но не мог сделать этого. Что—то похожее на сеть поймало его и лишило возможности двигаться. Болтаясь в воздухе, он слышал неумолкающие голоса, но слов разобрать не мог. Неожиданно его швырнуло вниз, и он услышал рычащий возглас:

— Balakal

Язык был незнаком Фарриксу. Наступила тишина. Не имея возможности повернуть голову, он никого не видел, но мог слышать приближающиеся шаги.

«Адон! Я в плену у людей!»

Но тут к нему в поле зрения попало неуклюжее чудище, которое искоса, со злобой на него посматривало.

«Адон! Это не люди, а тролли! Меня поймали тролли!» Сердце Фаррикса бешено застучало в груди, и ему казалось, что он задыхается.

Над головой у него и за спиной не прекращался топот ног. Спустя некоторое время в поле его зрения попали хлоки, а затем рюкки. «Ночной народ! Вот у кого я в плену!» Он хотел бежать, но не мог даже пошевелиться и тем более освободиться от оков.