Далеко в Арденнах. Пламя в степи - Леонид Дмитриевич Залата

генерала Симпсона развернулась южнее Льежа, а 3‑я армия Паттона начала наступление навстречу ей на север, имея на острие отдельный корпус генерала Коллинза. В район Динана из Англии на транспортных самолетах срочно прибыла 6‑я парашютная дивизия с заданием не допустить переправы немцев на левый берег Мааса.

Чтобы перекрыть врагу путь на Льеж с юга, американцы возводили укрепления в долине Урт-Амблев. Дофоги заваливали гранитными глыбами и бревнами, в скалах оборудовали пулеметные гнезда, устанавливали скорострельные пушки Бофорса, подвозили тягачами на выбранные позиции гаубицы.

3

Майора Легранна отозвали в штаб корпуса еще перед немецким наступлением. Командование гарнизоном в Комбле-о-Поне возглавлял полковник Блек, сухощавый техасец с двенадцатизарядным кольтом за поясом. Этот кольт он носил почему-то без кобуры и потому напоминал ковбоя.

Антон Щербак, работавший в это время в комитете Фронта независимости, пришел в американский штаб с просьбой выделить в системе обороны города участок для русских партизан.

— Мы могли бы и отсидеться эти дни, — объяснял он причину своего появления здесь. — Кому хочется нарываться на опасность, когда вот-вот домой. Однако обстановка тревожная, а мы — солдаты. Дайте нам оружие и отведите участок фронта.

— Не имею права, — сказал Блек. — А, собственно, что вы хотите защищать? Эту сотню вшивых строений? На черта он мне самому сдался, этот Комбле-о-Пон! Получу приказ и — дальше... как велит генерал. — Он небрежно кивнул на радиопередатчик.

— А если прикажет защищать? Позади Льеж!

Блек стряхнул щелчком столбик пепла с сигареты, окорячил низенький столик у стены.

— Если мы все же станем защищать эту проклятую дыру в горах, возможно, я вас использую... Держитесь в пределах видимости.

Сославшись на неотложные дела, Антон откланялся. Однако не успел он пройти и сотни шагов, как его вернули назад. Полковник Блек мрачно взирал на радиопередатчик.

— Получили приказ?

Толстый капитан в золотых очках, который служил им за переводчика, опередил шефа:

— Полковник интересуется, не укажете ли вы поблизости подходящее место, где можно посадить без риска самолет? Самолет связи «Л‑5», совсем крохотный, можно сказать беби, но все же — самолет.

Щербак сказал, что он никогда не видел «Л‑5», но знает посадочную площадку в горах неподалеку от замка Лануа.

— А дорога туда есть? — оживился полковник.

— Только до замка. А там... Если потребуется, пришлю вам проводника.

Проводником поехал Савдунин.

В тот же день в Комбле-о-Пон прибыл генерал. Самолет благополучно приземлился у подножья известняковой куэсты на площадке, которую когда-то расчистили партизаны Щербака, пребывая «на службе» у капитана Гро.

Генерал был плотный старичок в подбитой оленьим мехом шинели, шумливый и не по годам юркий. До наступления темноты он объехал окрестные укрепления, остался недовольным, приказал вывести противотанковую батарею на южную окраину Комбле-о-Тура, вдоль дорог заложить взрывчатку, чтобы в случае необходимости устроить завалы, и вообще наделал немало переполоху, после чего полковник Блек понял, что ему придется-таки защищать «эту проклятую дыру в горах».

...Савдунин расхваливал американского летчика:

— Ох, и посадил же, черт этакий! Высший класс! Помнишь пропасть за кустарником? В двух шагах притерся к полосе! Я даже глаза зажмурил... Мы с ним потом перекинулись словцом. Парень ничего, все понял.

— Так уж и все? — удивился Щербак.

— На пальцах объяснялись.

— А-а, тогда другое дело, на пальцах ты горазд... Генерал-то, видать, не из последних, — заметил Щербак уважительно. — Дело знает... И вообще, Андрей, пахнет жареным.

Они шли на улицу Сен-Мари к Франсуазе, где поселился выписавшийся из госпиталя Довбыш.

Егор уже отбросил костыли, если говорить точнее, то не отбросил, а разбил в щепки и сжег их во дворе, причем проделал это с наслаждением при свидетелях, будто исполнял какой-то священный ритуал: ходил вокруг костра, припадая на одну ногу, да все шутил, что не помешало бы укоротить и другую, чтобы навсегда избавиться от хромоты.

Изморозь лежала, как пушистый мох, туман скрадывал контуры домов, острия заборов и телеграфные столбы выплывали из мрака внезапно, в горах слышался неясный грохот — где-то проходила танковая колонна.

— Пахнет, говоришь, жареным? — сказал Савдунин. — Мда, ни конца войне, ни края.

— Полковник Гордон уверял, что война закончится до Нового года. И ошибся. Судьба войны, Андрей, решается там, на Востоке. Гитлер будет метаться, пока его не загонит в конуру Советская Армия. И мы теперь очутились, как говорят футболисты, в офсайде. Горько. Звонил Балигану... — Антон споткнулся о примерзшую жестянку, в сердцах подцепил ее ногой и, следя, как покатилась она со звоном, оставляя на белой брусчатке след, закончил: — Потерпите, говорит, пока прибудет советская миссия... Терпение кончилось. Завтра пойду к Блеку, пусть дает оружие...

Оружие Блек не дал.

— Посмотрим, как будут разворачиваться события, — неопределенно промычал он. — Пока еще мы второй — ба! — даже третий эшелон, возможно, до нас не дойдет очередь вступать в бой.

События на фронте развивались тем временем стремительно.

22 декабря 3‑я американская армия генерала Паттона нанесла контрудар по арденнскому клину с юга и в результате упорных пятидневных боев достигла Бастони, соединившись с окруженными там дивизиями.

23 декабря горизонт наконец-то прояснился, туман осел, выпал инеем на деревья и травянистый сухостой на горных плато. Арденны содрогнулись от рева сотен самолетов. Союзники бросили в небо авиацию, как спасательный круг, надеясь ухватиться за него и овладеть инициативой. Истребители и штурмовики беспрерывно носились вдоль долин и горных магистралей, заставляя врага прятаться в лесах.

В ночь на первое января 1945 года, чтобы помешать союзникам сосредоточить войска в Арденнах, гитлеровцы начали вспомогательное наступление в Эльзасе, в лесистых Вогезах. За три дня они продвинулись на тридцать километров, впервые за всю кампанию активизировалась немецкая авиация, восемьсот самолетов на широком фронте от Голландии до Саара ударили по аэродромам и складам союзников. «Юнкерсы» пикировали на Брюссель среди белого дня, «мессершмитты» обстреливали улицы городов и сел, гонялись за машинами на дорогах. На Англию с новой силой обрушились самолеты-снаряды «ФАУ‑1» и ракеты «ФАУ‑2».

Шестого января премьер-министр Великобритании Черчилль обратился к Сталину с просьбой ускорить начало наступления на Восточном фронте. Верная своим союзническим обязательствам Советская Армия перешла в наступление от Балтийского моря до Карпат значительно раньше намеченного срока.

Гитлер