Поиск-83: Приключения. Фантастика - Леонид Юзефович

— Вам действуют на нервы миражи? — спросил Вентор, наблюдая за Лором с какой-то недоброй улыбкой.

— А вам — нет? — спросил Лор.

— Я к ним привык…

— Наше прошлое — наша святыня, — встрял вдруг в разговор Фарда. — Когда астрогуманизм рождался, всю дряблую гниль без разговоров ставили к стенке, не то что сейчас…

Должно быть, Лор смотрел на него с открытым ртом, потому что Вентор мягко спросил:

— Вы чем-то удивлены?

— Что вы, — поспешно проговорил Лор. — Я ничем не удивлен.

— Можно подумать, что вы никогда не видели миражей и не знаете, что такое астрогуманизм, — с издевкой, как показалось Лору, заметил Вентор.

Потом ухмыляющийся Котис заговорил о современном искусстве. Лор сказал, что его современное искусство не интересует. Тогда Котис заметил, что сначала Лор показался ему человеком, не лишенным духовных запросов. Вентор насмешливо улыбался.

В конце концов они ушли. Лор так и не понял, разоблачили его или нет. Может, они и так все знают, а сейчас просто развлекаются?

Вошла Юртана.

— По нему петля давно плачет, — сказала она. — Знаешь, сколько у него на совести?

— Ты про кого? — спросил Лор.

— Про Вентора… А в сущности все они друг друга стоят. Они подчинили себе всю нашу жизнь и беспощадно отсекают все, что им неугодно, в чем видят угрозу своей власти. Им все дозволено.

— И никто не сопротивляется?

— Некоторые пытаются… Только они долго не живут. Тут тебе не Земля, тут Астра…

Потом Лор узнал, что такое «астрогуманизм».

— Когда они захватили власть, они много убивали, — рассказывала Юртана. — Это надо было как-то оправдать, тогда и появился «астрогуманизм». Или «биологический гуманизм», но этим термином пользоваться не принято. Суть «учения» в том, что на Астре, дескать, сама враждебность природы диктует: выживать должны лишь лучшие — те, кто «полезней для общества». Сильные, умные, сумевшие приспособиться… — Юртана криво усмехнулась. — Они называли это «естественным отбором в условиях чуждого мира». И убивали всех «дряблых» — тех, кто сопротивлялся насилию, кто хотел жить по законам Земли. Ставили к стенке и без всяких причин — избавлялись от «лишних»: ведь запасы продовольствия и медикаментов были ограничены, это только сейчас более или менее наладилось… В общем, если отбросить всю демагогию, «лучшие» — это те, кто захватил и удерживает власть.

За окном колыхалась бесформенная водянисто-серая масса — не то чье-то ухмыляющееся рыло, не то медуза с рыхлыми, скользкими щупальцами. «Бежать надо, — подумал Лор. — Как они до этого докатились?»

Юртана показала ему наброски своей работы об астрогуманизме — крамольной работы, которая не увидит света. Теперь уже наверняка не увидит, потому что Юртану утащили оборотни.

…Это был «ледник»: глубокий овраг, на дне — затянутое толстым слоем льда озерцо. Скользкий зеленоватый лед не таял, посредине светлым оком глядела на Лора небольшая прорубь. По склонам оврага росла холодянка — безлистые кусты с мутными белыми ягодами, странно холодными на ощупь. Цепляясь за ветки, Лор спустился в овраг — за глоток воды он отдал бы сейчас все на свете. Вода в проруби была совсем прозрачная, а под водой мельтешили розовые пупырчатые щупальца… Лор отшатнулся. Вытащив револьвер, он дрожащими пальцами взвел курок и не целясь выстрелил в прорубь — щупальца замельтешили быстрее, а вода медленно окрасилась кровью.

Лор стоял и тупо смотрел, потом, словно очнувшись, провел рукой по лицу. Чем ему помешало это существо, вероятно, совсем безобидное? Да ведь здесь не Земля, здесь мерки другие… Они, наверно, тоже с этого начинали: «Мы не на Земле, убивай, пока ОНО само тебя не убило», а потом очередь дошла до людей: «пусть подыхают», «да здравствует астрогуманизм!..» Бледные, дряблые щупальца плавали в мутной красной воде. Лор хотел швырнуть туда револьвер, но вовремя опомнился: без оружия ему в этом лесу крышка. А если те, на вертолете, настигнут, тогда вообще пиши пропало… «За что я убил его? — подумал Лор. — Не от страха ведь даже — от злости. И вода теперь с кровью, нельзя ее пить… Они начинали с этого…»

Теперь он ясно представлял, как это начиналось… Катастрофа. Никакой надежды на связь с Землей. Чуждый, враждебный мир, где все надо было начинать с нуля, где приходилось идти на жертвы, отказывать себе во всем, чтобы помочь выжить тем, кто слабее. И нашлись такие, кого это не устраивало…

С корнем выдирая кустики холодянки, Лор выбрался из оврага. «Родник надо найти…» Он шел как пьяный, налетел на дерево. Перед глазами поплыли красные круги.

Там, на базе, он долго ломал голову над программой «астрогуманистов», а потом вдруг понял, что никакой программы не существует — есть только циничная, наглая игра. Он вспомнил насмешливые лица Вентора и Котиса. В мутной воде, так сказать… Они берут от жизни все, что только можно взять, тешатся с живыми игрушками, а их «программа», местами смахивающая на злую пародию, настолько они уверены в своей безнаказанности, — всего лишь личина…

«Как просто»… — стискивая зубы, подумал Лор.

Он все-таки вышел к воде. Пил долго и жадно, как собака. Потом расстелил на земле карту ямы С-3. Белые пятна покрывали ее, как оспины. Вообще говоря, это была карта окрестностей базы. Волосатое озеро — серое, бездонное, полное холодных, скользких водорослей. Мраморное болото — называлось оно так потому, что там, посреди топи, торчали белые глыбы, похожие на мрамор, и водица вокруг была какая-то белесая. Голодная Грязь — мрачное место, где росли, лепясь к корягам, медузообразные грибы, отравляющие все живое своими ядовитыми испарениями, а в самой грязи водились всеядные черные жабы. Рассказывали, что прошлым летом туда забрел Вентор, не боявшийся шататься в одиночку по лесу в окрестностях базы, — он тогда еле выбрался. Еще на карте были отмечены Кабаньи Заросли. Там нашли голову свиньи, которая за месяц перед тем сбесилась и убежала в лес; Кошачье Око — чащоба с прозрачным желтым озером, откуда по ночам доносились душераздирающие звуки, похожие на вопли мартовских кошек; Стикс — небольшая речка с темной и холодной, как лед, водой, которая зимой никогда не замерзала… Все это, однако, уже осталось позади, а там, где Лор сейчас находился, зияла на карте сплошная белая пустота. Вздохнув, он спрятал карту в рюкзак. Толку от нее никакого, остается идти по компасу и по солнцу… Тихо было, как в омуте. «Странно, что до сих пор жив», — как будто удивляясь, подумал Лор, лежа на спине и глядя в блекло-голубое астрианское небо.

Вечером, когда небо стало водянисто-зеленым и в лесу хором завыли оборотни, снова появился вертолет. Лор залег в кустах, но, похоже, его все-таки успели заметить. Вертолет сел на поляне, из него выбрались Котис и Фарда. Стояли и озирались — отходить от вертолета им, видать, не хотелось. У Котиса на шее висел автомат.