Лев-триумфатор - Филиппа Карр

— Они придут в хижину, а птичка-то, улетела. Как ветром сдуло. Рано утром я отвез его на «Золотую лань».

Что я могла сказать этому человеку? Мне не отблагодарить его до последнего дня.

Я взяла его руку и поцеловала. По-моему, он растрогался.

И в этот момент постучали в дверь.

ЛЬВЫ ТОРЖЕСТВУЮЩИЕ

Страна жила в тревожном ожидании.

Мы знали, что испанцы наступают. Мы знали, что они завоевали большую часть мира; знали и то, что они придут не только с войском и орудиями, но и с дыбой, тисками и другими ужасными орудиями пытки, о которых мы и не слыхивали. Они придут на нашу землю не только как захватчики, но и как религиозные фанатики. Если они, не дай Бог, покорят нас, как покорили другие народы, «тогда — конец нашей свободе. Они силой навяжут нам свою веру.

Такие люди, как Джейк, Карлос, Жако, Пенн, верили — этому не бывать! Их верой стала Англия — гордая и независимая страна.

Мужчины говорили о непобедимой Армаде не иначе как с презрительным смехом. Только мы — непобедимые и непокоренные.

День Святой Троицы навсегда сохранится в памяти тех, кто пришел в церковь в то утро. Это была не просто торжественная служба, но еще и освящение, и напутствие нашим славным морякам, чьи суда стояли наготове в гавани. Никогда еще Плимут не видывал такого великолепного зрелища.

Из Пенлайона явились все: Джейк и я с Карлосом и Эдвиной, Жако, Пенн, Линнет и Дамаск. Солнце играло в воде. На узкие улицы высыпал народ, спешащий в церковь, чтобы увидеть сэра Френсиса. Ибо он был там — гроза испанцев и герой всех верноподданных королевы.

Мы понимали, что скоро свершится величайшая битва в истории нашей страны. Те из нас, кто трезво смотрел на жизнь, постоянно напоминали себе, что наше будущее зависит от ее исхода. Испанцы уже приготовились выйти в море.

А в бухте стояли суда, над каждым из которых реял английский флаг — красный крест на белом фоне. Дул сильный ветер, и, казалось, корабли были готовы в любой миг сорваться с якоря и ринуться вперед. Там находились: собственное судно Дрейка —» Реванш «, » Ковчег» Говарда Эффингама. «Белый медьведь»и «Триумф» Мартина Фробишера. Здесь были и корабли Елизаветы «Отважный»и «Безупречный». Чудесное зрелище! Джейк отдал себя в распоряжение лорду Ховарду и сэру Френсису. Карлос и Жако поступили так же, .

Они считали своим священным долгом служить на флоте и, когда пробьет час, сразиться с Армадой.

А я, сидя в церкви в то воскресенье, задумалась, что нового принесут мне ближайшие дни.

«Золотая лань» еще не вернулась. Я часто думала, что будет, если ее захватили испанцы. В этом случае Роберто, скорее всего, спасен. Возможно, теперь он живет в Испании в семье своего отца. Но стоит ли уповать на это? Кто знает? Вообще говоря, с его отплытия прошло не слишком много времени, и, допустим, он на той же «Золотой лани» вернется. А если так, то угомонится ли он, способен ли жить спокойной жизнью?

Королева Шотландии, прочно связанная с Бабингтонским заговором, в прошлом году была казнена в замке Фосерингей, и, если удастся разгромить Армаду, то в результате Англия избавится как от внешней угрозы, так и от внутренней. Можем ли мы рассчитывать хотя бы на несколько лет спокойной жизни?

Я рассказал Линнет о побеге Роберто. Я доверялась ей все больше и больше. В свои восемнадцать лет она стала красивой и умной девушкой. Она походила на нас обоих — на Джейка и на меня. Беседуя с ней, я особенно подчеркивала благородство Джейка — ведь он спас Роберто, отправив его на «Золотой лани», вопреки своим твердым убеждениям.

— Он сделал это ради меня, — говорила я. — Об этом я никогда не забуду.

По-юношески импульсивная Линнет изменила к нему отношение. Она стала видеть отца в новом свете. Этот грубый человек, тем не менее, имел доброе сердце. Она больше не презирала его, а другим открытием для меня явилось то, что Джейку очень льстило новое отношение к нему дочери.

Между ними все еще оставалась настороженность: я думаю, ей хотелось гордиться им, а ему — чтобы она его любила.

Вот как обстояли наши дела к утру того памятного дня Святой Троицы.

Потянулись недели томительного ожидания — испанцы не наступали. Корабли неподвижно стояли в гавани. По слухам, между адмиралами возникли трения.

Джейк ненавидел бездеятельность. Он каждый день спускался к причалу в ожидании сигнала.

Поступили сообщения, что Армада вышла из Лиссабона, но буря так потрепала суда, что им пришлось укрыться в Коруне для ремонта и пополнения провианта.

В Англии эту новость встретили с восторгом. По общему мнению, это показывало, на чьей стороне Господь Бог.

Ожидание продолжалось. Напряжение росло. Никогда не видела человека в таком нетерпении, как Джейк.

— Что случилось с испанцем? — ворчал он. — Он что, струсил, что ли?

Мы оживленно болтали о том, как огромная Непобедимая Армада не справилась со стихией и была вынуждена отступить для ремонта; я при этом с тревогой думала о предстоящем сражении. Всю жизнь я живу при религиозном конфликте. И вся жизнь моей матери прошла под этим гнетом. Я чувствовала, что наступила решающая фаза. Я боялась за Джейка и понимала — Эдвина боится за Карлоса так же, как Дженнет за Жако, а Ромелия за Пенна. Разумеется, те из нас, чьи мужчины уходили на битву, особенно волновались. Что случится, если нога захватчика ступит на нашу землю, мы не представляли себе. Так далеко мы не заглядывали. В глубине души все мы верили — никому никогда не удастся покорить и завоевать нашу страну.

Тем не менее, предстояло большое сражение. Мы слышали, что в Тилбури состоялся военный сбор, на котором сама королева ехала верхом среди своих солдат.

Глаза Джейка светились гордостью, когда он говорил о королеве:

— Она держалась в седле, как настоящий солдат, и несла маршальский жезл. Жаль, что я не видел этого.

— Твое место здесь, — напомнила я.

— Да, — ответил он, — с Дрейком, Фробишером и всеми остальными.

Я вспомнила, как видела ее тогда, много лет назад, в лондонском Тауэре, когда она присягала на верность Богу и милосердию к людям. Теперь она, как и я, уже немолода и, подобно мне, наверное, многое пережила за эти годы.

Она была женщиной, которая представала во всем величии, когда того требовали обстоятельства.

Ее воззвание ходило по всей стране и много сделало для поднятия морального духа народа. Часть его я запомнила на всю жизнь.

«Я нахожусь среди вас в это трудное время не ради отдыха и забавы, но в твердой решимости разделить со всеми накал борьбы, жить или умереть вместе с вами, сложить голову за моего Бога и мое Королевство, за мой народ, мою честь и мою кровь. Я знаю, у меня тело слабой и хрупкой женщины, но в ноем сердце и жилах течет кровь короля, короля Англии, и я глубоко презираю всякого, будь то Парна, или Испания, или иной Европейский принц, кто осмелится посягнуть на границы моей страны…»