Колечко взбалмошной богини. Прыжок в неизвестность - Александра Черчень

Второй же «сувенир» нам принесли уже минут через пятнадцать. Все тот же Тревур вручил мне увесистый бархатный мешочек, и я бы ни за что не догадалась, что внутри, если бы гремлин не предупредил, что это графиня Орлова!

Меня тут же перекосило, и я брезгливо скинула мешочек с прахом на ближайшую тумбочку.

— Предупреждать надо!

— Так я и предупредил, — во все тридцать два зуба улыбнулся рыжий. — Не забудьте его упаковать.

— Да куда ж мы без бабушки. Кстати, а она во время путешествия являться не будет?

— Ну почему же. По ночам будет, — продолжал лыбиться помощник Альберта.

Конечно, ему весело. Они-то от госпожи графини, считай, избавились. Еще неделю после нашего отъезда, наверно, праздновать будут. А нам, похоже, предстоят бессонные ночи. Ладно, значит, буду спать днем в дороге или… можно попробовать совершенно случайно забыть мешочек…

Мысль, конечно, была хороша. Но вредная совесть не позволила оставить проблемную родственницу фениксам. Все же они три года с ней мучились. А я уж пару дней как-нибудь потерплю. А дома, как уверял Альберт, от нее не должно быть хлопот.

В итоге, прах я сунула на самое дно сумки, чтобы не мозолил глаза. Придавила сверху вещами и облегченно выдохнула. Дело сделано!

Дальше подали поздний завтрак, и мы с сестричкой, полностью собранные и свободные от дел, стали неторопливо попивать чаек и закусывать творожными лепешками, щедро смазанными ягодным джемом. Солнце стояло уже высоко, и воздух в нашей общей гостиной изрядно прогрелся, а потому я была только за, когда Стаська пошла открывать окошко.

— О-па-на! — изрекла сестричка, распахнув ажурную створку. — Кажется, кое-кто сваливает!

Не удержала любопытства и тоже ринулась к окну. И очень вовремя, потому как именно в этот момент блондинка в пышном платье, в коей я без труда узнала Тиарну, садилась в стоящую у ворот карету. Сама не заметила, как расплылась в донельзя довольной улыбке.

— Надеюсь, эта мегера больше не вернется, — прокомментировала увиденное Стасечка. — Ну что, поздравляю, сестричка, мы ее все-таки сплавили! — И, схватив меня за ладошку, хорошенько ее потрясла.

Я на рукопожатие ответила, правда, в отличие от Стаськи, не была столь уверена в победе. Потому как пока было непонятно: Фауст с Тиарной совсем разошелся или это так… обычная ссора.

Стоило мне задуматься на эту тему, как в дверь постучали, и, получив разрешение войти, на пороге появился сам Фауст.

Прямо как по заказу! Может, он сейчас и развеет мои сомнения?

С надеждой глянула на вошедшего мужчину, а Стаська… Стаська поспешила смыться!

— Ой, у меня там бигуди стынут, — с ходу ляпнула сестрица и в мгновение ока скрылась в своей спальне, оставив нас с фениксом наедине.

Фауст проводил мелкую недоуменным взглядом, потом повернулся ко мне, заложил руки за спину и серым будничным тоном поведал:

— Я пришел сообщить, что мы отправимся раньше.

— Хорошо… И во сколько выезжаем? — поинтересовалась я, хотя спросить хотелось совсем о другом.

Вот только выражение лица Фауста, отстраненное и недружелюбное, совершенно не располагало к задушевным беседам.

— Да, в принципе, как соберетесь, так и поедем.

— А мы уже собрались. — Я кивнула на сумки, стоящие у одного из кресел.

Фауст окинул вещи равнодушным взглядом, и лишь только уголок рта дрогнул в намеке на ухмылку, но почти сразу занял свое прежнее место.

Что-то я не пойму, он что, даже ни одной привычной шуточки не отвесит по этому поводу? А где же ехидное: «Да вы такие скоростные, что аж завидно» или: «Вам Тревур помогал или сами справились?» Н-да, совсем не похоже на блондина.

И, блин, уж лучше бы язвил, чем так… Ау, эмоции, вы где? Вернитесь, я все прощу!

— Что ж, значит, дело за мной… — отозвался феникс и, развернувшись, направился к выходу. — Я быстро, будьте готовы.

— Фауст, погоди! — окликнула я его уже у самых дверей.

Блондин остановился, медленно повернулся ко мне, а взгляд… прямо убитый какой-то. Да что с ним? Переживает из-за ссоры с Тиарной? Или тут что-то еще?

— Все нормально? — осмелилась я поинтересоваться у феникса.

— Да, все хорошо, — ровно ответил блондин, вот только я ни на долю секунды ему не поверила.

Фауст вновь вознамерился покинуть помещение, но и на сей раз у него не вышло.

В гостиную ворвалась взбудораженная Стаська. Дышит часто, глаза горят, на голове — ночной горшок.

— Шухер! Там этот, Баклажан пожаловал.

— Какой баклажан? — ничего не поняла я из ее сумбурных объяснений.

— Ну этот, синюшный. А с ним целая группа поддержки, — не более доходчиво объяснила сестрица, но мы с Фаустом, как ни странно, поняли, о чем речь, синхронно переглянулись и рванули к окну.

Что интересно, блондин оказался на месте чуть раньше меня, при том что стоял вообще в другом конце комнаты. Длинные же у него ноги. От ушей, блин!

— Сиды, — одновременно с Фаустом выдохнула я. Сомнений быть не могло. Кто еще, кроме остроухих, мог приехать на лосях? — Твою мать! — И это тоже получилось на зависть синхронно.

Так, что-то мы зачастили повторять друг за дружкой…

Вот только задумываться на эту тему времени не было.

Фауст вновь вознамерился покинуть нашу теплую компанию. Но теперь-то я точно не собиралась его отпускать.

— Ты куда? — крикнула вслед блондину я и, взяв ноги в руки, поспешила за ним. Стаська увязалась следом.

Фауст шел быстро, так что нам с сестрицей приходилось практически бежать. Зато догнали.

— Оставайтесь у себя! — резко обернувшись, зло рыкнул мужчина.

О, а вот и эмоции вернулись. Даже соскучиться не успела.

— Так куда ты? — все же попыталась выяснить я.

— Мы с тобой! — в свою очередь поспешила заявить сестрица, глядя на феникса из-под металлического ночного горшка.

— Нет, вы остаетесь здесь! — непримиримо выдал этот упрямец.

— А ты?

— А мне нужно знать, о чем сиды будут говорить с отцом.

— Подслушивать собрался, — сразу смекнула мелкая, а Фауст угрожающе прищурился. — Нехорошооо… Но, так и быть, мы тебя прикроем! — с широкой улыбкой на наглой мордочке пообещала эта проныра.

Я же…

— Хочешь ты или нет, но я иду с тобой! — поставила я блондина в известность, твердо вознамерившись следовать за ним. — Меня это, между прочим, тоже касается!

— И меня, — тут же вклинилась сестрица.

Фауст глянул на нас скептически, потом оценивающе. Мы же упрямо уперли руки в боки, всем своим видом показывая, что не отступимся. И, кажется, Фауст все-таки понял, что спорить с нами выйдет себе дороже. Ууумный мальчик!