Игра со Зверем - Алёна Алексина

После купания — распаренная и довольная — Кассандра выползла в спальню, кутаясь в огромную простыню. И лишь тут почувствовала, как на лицо наползает глупая счастливая улыбка — на подушке лежала Амонова рубаха.

Через минуту намаявшаяся претендентка уже крепко спала.

Охранник, выждав некоторое время, зашел в комнату, посмотрел на спящую нииду и выскользнул в коридор, где его уже ждал квардинг.

— Спит, — тихо сказал демон.

— Должна проспать до утра, или я плохо ее гонял, — спокойно заметил мучитель. — Но все же следи. Никто, кроме меня, войти не должен.

— Квардинг… а если позовут? — поколебавшись, спросил Фрэйно.

— Разбудишь. Но не полностью… — ровно ответил тот.

На невозмутимом лице телохранителя мелькнула понимающая усмешка. Он склонил голову и шагнул в тень каменной ниши, расположенной недалеко от двери, где почти слился с темным камнем, которым были выложены стены. Теперь увидеть его можно было или, зная, где находится молчаливый страж, или очень старательно приглядываясь. Пусть караулит.

Амон с легким сердцем повернулся и направился в Зал совета. Сегодня его упрямая Кэсс уж точно никуда больше не влезет. Почему он в последнее время предпочитал назвать ее по имени, а не рабыней, как прежде, демон не стал раздумывать.

Сидящие за тяжелыми дверьми демоны и ангелы терпеливо дожидались появления квардинга Ада, чтобы начать обсуждение текущих проблем. Совет в полном составе созывался нечасто. Последний раз это случалось несколько сотен лет назад, но Амон опаздывал впервые, поэтому собравшиеся не возмущались, а, пользуясь случаем, спокойно беседовали.

Разговоры стихли, когда демон вошел. Он кивнул, занял свое место справа от Мактиана, и равнодушно посмотрел на пустующее кресло по правую руку от правителя Антара. Молодец Риэль.

— Осталось дождаться Мизраэля, — грустно сказал Аарон, левхойт ангелов.

Вновь прибывший слегка склонил голову набок, внимательно его изучая. Аарон редко появлялся в столице и давно забросил свои прямые обязанности, поскольку большую часть времени проводил, витая в облаках, в своем благословенном Гнезде. Что-то за правителя делал его квардинг, что-то представители антарской знати. Но в целом властитель ангельского царства был вял, безынициативен и почти не интересовался не то что политикой, но и простыми плотскими радостями. Он настолько редко примерял материальную оболочку, что, похоже, совсем разучился её носить и, в том числе, получать удовольствие от жизни. Может, именно поэтому ангелы скоро вымрут? Они не умели наслаждаться. Собственно, даже и не боролись за существование, предпочитая в большинстве своем оставаться бесплотными духами.

— Насколько мне известно, дожидаться придется долго, — ответил на замечание левхойта Динас, сидевший слева от Мактиана. — Последний раз, когда я видел Мизру, он был слегка… мертв.

— Видел? Где? — с Аарона даже слетела привычная сонливость.

— Как обычно. Я оракул, я вижу, — усмехнулся собеседник, откидываясь в удобном кресле. — Твой квардинг преследовал одну мятежную рабыню и настолько увлекся, что сунулся за ней в лес. А вот выйти оттуда уже не смог.

— Кто эта рабыня? — со сталью в голосе спросил Рорк. — Кэсс?

— Нет. Это была свободная рабыня, — последовал ответ, после которого колдун вновь обратился к правителю ангелов. — Так что твой квардинг мертв, пернатый.

— Что?! Но мне не сообщили! Молния не вернулась! — адепт Света вскочил, с грохотом отодвигая кресло.

— Молния у меня, — Амон невозмутимо положил на стол меч. — Успокойся, левхойт.

— Амон, ты что… убил Мизраэля?

— Я? Зачем бы мне делать такую глупость? — удивился демон и тут же пояснил. — Его убил Риэль. Он напомнил ему, что претендентки неприкосновенны, а Мизра решил, будто какой-то раб-отступник не может делать замечания лучшему воину Антара. Что поделать, этот ангел всегда думал не головой, а местом, располагающимся гораздо ниже.

Несколько сидящих за столом представителей Адовой знати даже не посчитали нужным прятать презрительные усмешки. Это взбесило Аарона, и он повернулся к собеседнику, сверкая глазами.

— Набросился? — зло спросил он. — А может, твой раб попросту убил его и забрал меч? Мне не приходит в голову иных версий.

— Мой раб не смеет даже дышать без моего на то разрешения, — ровно ответил господин зарвавшегося невольника и смерил раздраженного левхойта равнодушным взглядом. — А я не давал ему разрешения убивать твоего квардинга. Мне в этом никакой нужды. Разве только удовольствие, да и то сомнительное. Этот похотливый кобель хотя и был дураком, но приносил пользу. А от мертвого от него никакого толка. Что касается Риэля, ему разрешено защищать свою жизнь, потому что никто не имеет права причинять вред моему рабу без моего на то разрешения. А Мизра об этом забыл.

— Положим, так. Но что твой раб делал в том лесу? — прошипел, перегибаясь через стол, ангел. — Ягоды собирал?

— В тот лес он проследовал за претенденткой, которая, во-первых, удрала из города, а во-вторых, устроила такой тарарам, сражаясь с доблестным квардингом за свою девичью честь, что слышали все на несколько этажей вверх и вниз. Просто в отличие от остальных слушателей Риэль помнил приказание оракула. Вот и пошел спасать. Он невольник. Старается угодить и выслужиться.

Аарон скрипнул зубами и процедил:

— Вот именно, невольник! Убить квардинга… немыслимо! Этот предатель должен захлебнуться…

— Хватит, — Амон не повысил голос, но его оппонент замолчал и упал в кресло, однако уже через минуту оживился, вскинул голову, словно снискал озарение и даже перегнулся через стол. — Ты все подстроил! Решил прибрать к рукам армию Антара?!

— Давайте подумаем, зачем мне это… — демон сделал вид, что размышляет. — Ну да. Разумеется. Ты раскусил меня, светозарный правдоискатель. Я приказал убить Мизраэля, чтобы получить доступ к твоей армии. А может, Риэль вообще мне не подчиняется и лишь играет роль раба? Ведь я так глуп и недальновиден. Или нет — я сам отпустил предателя. Я предатель, который хочет разрушить алтарь, но для этого мне нужна армия ангелов.

Он оглядел застывших членов совета и подытожил.

— Ну и самое важное. После разрушения алтаря я смещу своего отца, чтобы стать левхойтом — ведь должна же у меня быть Великая Цель? Левхойт — это вершина, к которой я давно стремлюсь.

В тишине, воцарившейся после этого язвительного признания, явственно раздался смешок. Мактиан, глядя на сына, не смог сдержаться.

— Амон — левхойт Ада? О, Тьма… — и он рассмеялся в голос, когда попробовал эти слова на вкус.