Морион. Глава 2 - Анастасия Валерьевна Шмуратко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воспоминания уже захлестнули его сознание. Что он знал о своем отце? Он был жестким и скупым на эмоции, но умелым в управлении и решении сложных вопросов. Все его боялись и слушались, в общине был порядок и строгая иерархия. Отца ненавидели, но никто ни разу не сомневался в его умении быть вождем. Ненавидели, боялись, но уважали. И отец смог доиться своего. Если бы не внезапная кончина, он бы добился еще большего. Но было ли это глупой случайностью?
– Твой отец был плохим человеком, ты это знаешь, но хорошо, что ты не пошел по его пятам.
– Думаете? Я выбрал свой путь, сделал все, чтобы прошлое осталось в прошлом. Но оно продолжает меня преследовать и сейчас. Это было не мое прошлое, а исповедь мертвеца не дает мне покоя.
– Какого еще мертвеца? О чем ты, Дима? – казалось, в голосе Нины появились нотки волнения.
– Вот этого, – он практически бросил Нине письмо отца, чувствуя, как былая ненависть начинает разрывать сердце. – Что вы, Нина, на это скажете?
В ее глазах проскочило недоверие, но она не стала отчаиваться. Нина всегда была открытой для любых разговоров, ей можно было распахнуть душу и не бояться получить плевок в сокровенное. Женщина не дрогнувшей рукой взяла письмо и принялась читать. Дима ждал быстрой и полной возмущения реакции, но в ответ получил лишь забавный смешок.
– Антон, Антон, чего ты пытаешься добиться? – она откровенно смеялась над каждой строчкой. – «Я сделал все, чтобы жизнь твоя была лучше», «Я тебя люблю», «Я любил твою мать». Это жалкие посмертные попытки вернуть утраченное доверие, даже сомневаюсь, что это написал твой отец. Кто дал его тебе?
– Дядя.
– Ох, Евгений Павлович, он хороший человек, поверь, возможно, единственный, кто действительно готов избегать столкновений и конфликтов. Но он остается под властью своего брата, и это не изменить. Он в отчаянии и не знает, что делать дальше. Это призыв к войне, понимаешь?
– Не совсем.
– Ты поверил ему? После всего, что он сделал?
– Зачем ему это писать?
– А ты подумай. Он обижен, ведь ты бросил его в последний момент и ушел к его злейшему врагу, то есть ко мне. Ты вмешался в его коварный план, забрал Кристину и спрятался под уютное чужое крыло. Даже я бы не выдержала и сотворила что-нибудь отвратительное. Ты бросил общину на произвол судьбы, которую Антон собирался отдать своего единственному сыну, тебе. Ты пошел против правил и узнал правду о своей матери. Разве мало причин для этого письма? И скажу еще кое-что. Антон, будучи молодым и горячим, пытался уговорить меня свергнуть своего отца-тирана и забрать его владения под мою опеку. Заманчивое предложение, но я не хотела войны и отказалась. С тех пор твой отец меня возненавидел и старался всячески насолить. Я была непреклонна, не обращала внимания на его тщетные выпадки. Пока дело не дошло до Светы. Несчастная, я сделала все, чтобы спасти ее, но этого оказалось недостаточно. После такого случая он перестал появляться, наконец, оставив меня и моих людей в покое. Это самый злой недочеловек в мире, и мне очень неприятно, что ты хочешь приписать мне его преступления.
Нина говорила искренне, и у Димы не было оснований не доверять ей.
– Я не обвиняю вас, просто не понимаю, почему нужно было писать это спустя столько лет?
– Я же говорю, жалкие попытки вернуть доверие.
Дима и сам об этом думал, что болезненной стрелой укололо его сердце. Неужели это правда?
– Вы говорили что-то о войне.
– Обида – серьезная вещь. Твоя бывшая община не сможет оставить все, как есть. Возможно, это письмо – попытка доказать тебе, что ты пошел по неправильному пути. Попытка доказать, что мы все плохие, и нас стоит наказать. Они жаждут мести и пытаются действовать через тебя, ведь открытый конфликт никому не нужен. А тут ты, перебежчик, еще не разобравшийся в том, что для него лучше. Почему бы не дать тебе пищу для размышлений, – Нина указала на письмо, – и не спровоцировать внутренний переворот? Это же очевидно. Община ослабнет, и с ней можно будет сделать все, что угодно.
– Что угодно?
– Да. Эдакая война без жертв. Посеять сомнение в своем вожде и заколоть в собственной постели, как это случилось с Цезарем. И вот тут на сцену выходит он. Спаситель. Твой дядя Женя. Легкой рукой она завлекает народ к себе, и община перестает существовать в старом свете. Новое руководство, новая жизнь, новая идеология. Я знаю, что Евгений не способен был жестоким, но это сделает природа твоего отца. И тогда нас ждет еще больший тиран, чем Антон. Ведь новым прихожанам придется вбивать в голову новые правила, противоречащие их собственным. И что же будет? Геноцид. Хоть я и не разделяла действия Антона, он был уверенным в себе вождем и справедливым, что никак не проявляется в мягкосердечном Жене. Будет много крови в попытке доказать свою правоту. Евгений никогда не управлял людьми, поэтому будет придерживаться самых жестоких методов, хоть и будет от этого откровенно страдать. Наша нация очень скоро вымрет, если мы допустим войну. Войну, которая без жертв, перерастет в массовое убийство, а потом и вовсе вымирание.
– Неужели из-за этого письма? – удивленно протянул Дима. – Неужели они могут преследовать такие цели?
– Они могут и не преследовать, но твой отец мог натолкнуть. Он стратег, умелый и уверенный в себе, меня это всегда восхищало. Чтобы он не запланировал, все складывалось именно так. И никак иначе. Он мог спланировать эту войну уже очень давно, а это письмо – лишь следствие того, как тщательно он ко всему готовится. Все просто. Либо он доводит дело до конца самостоятельно, либо это сделают остальные посредством его хитрых манипуляций. В данном случае, это письмо тебе. Попытка дать пищу для размышлений и вызвать недоверие ко мне. А дальше я уже объясняла.
– То есть, это война?
– Это война. Нам остается либо принять этот вызов, либо проигнорировать.
– Мудрый правитель не станет обращать внимание на подобный бред?
– Именно. Я рада, что ты это понял.
– Но я не понял, зачем это нужно моему отцу. Он же имел все в этой жизни, он вытащил людей из грязи и добился своего, хоть и не самым честным способом. Зачем война?
– Многие ради мести готовы
