Нижние уровни Ада - Хью Л. Миллс-младший

Я почувствовал болезненное ощущение в животе. Я не знал, это было от мысли о том, что Паркер тяжело ранен или от вида тех шести молодых американских солдат, которых привезли после того, как их порвало на куски внутри БТР. Я внезапно почувствовал себя плохо. Внезапным порывом рвоты, я добавил собственного бардака в уже оскверненный отсек бортстрелка.

Следующее, что я помню, это как один из медиков наклонил голову к двери кабины.

— Вы в порядке, лейтенант?

Я поднял голову и ответил дрожащим голосом:

— Нет, я действительно чувствую себя дерьмово.

— Ага — сказал он — Мы все иногда так делаем.

Когда медик повернулся, уходя, я хотел позвать его, сказать, что действительно чувствовал в тот момент. Но я сдержал этот порыв внутри себя. Я подумал — впервые за десять месяцев моего пребывания во Вьетнаме — о тщетности всего этого. Внезапно я был поражен тщетностью делать одно и то же, изо дня в день — одни и те же полеты, один и тот же враг, одни и те же действия — только в один день, потери нес враг; на следующий день это были наши собственные люди. Казалось, что единственное реальное значение этой войны было око за око.

— С вашим бортстрелком все будет ОК — это был доктор, который вышел к моему стоящему на стоянке «Вьюну», чтобы сообщить мне новости.

— Он был довольно тяжело ранен, но это была чистая рана и он должен поправиться.

Он подтвердил, что вражеская пуля, вероятно рикошетом, попала в нижнюю правую часть шеи Паркера. Она прошла мимо яремной вены, прошла насквозь и вышла чуть ниже основания черепа.

— Если тебе случится получить пулю в шею — сказал в заключение док — он сделал это лучшим образом, поверь мне. Нам все равно придется его эвакуировать из страны для излечения, и мы не можем прямо сейчас сказать, вернется ли он.

Новости дока о том, что Паркер выживет, принесла мне облегчение. Но я знал, что Джимбо ранен и в тот момент не мог не задаться вопросом, смогу ли снова его увидеть.

В тот день я вернулся в Фу Лой и отдал своего «Вьюна» на проверку техникам. Я не мог взять его снова, прежде чем он пройдет тщательную проверку; кроме того, у меня не было другого борттехника, чтобы заменить Паркера.

Поэтому, чтобы закончить визуальную разведку, которую мы начали рано утром, я отправился наводчиком-оператором в «Кобре» Три Один. С еще одной «Коброй» для прикрытия мы составили «красную» команду и прошли вверх по реке с визуальной разведкой района от Гриба до Дау Тянг. Это был быстрый, не богатый событиями полет, но мы были удовлетворены тем, что проверили оставшуюся часть Большой Синей, которую пропустили, после того, как обнаружили тот очаг.

Я смертельно устал к тому времени, когда лег в постель той ночью. Паркер так глубоко засел в моих мыслях, что я не мог уснуть. Картины этого дня все время вертелись у меня в голове и все они возвращали меня в госпиталь Лай Кхе. К разорванным телам молодых солдат из 82-й Воздушно-десантной, когда их несли в отделение неотложной помощи, к врачам, работающим над Паркером.

Картины продолжали всплывать: пуля вонзается в броневой нагрудник Паркера… разряжение его М60… выворачиваясь наизнанку и задавая себе вопрос, в чем, черт побери, был смысл всего этого.

Все это проигрывалось снова. Даже мои жуткие усилия с взятым напрокат шлангом, который медики использовали, чтобы отмыть кровь в медицинском «Хьюи» и которым я отмывал кормовой отсек «Вьюна» перед полетом обратно в Фу Лой. Хвала Господу, наконец-то пришел благословенный сон.

Глава 17

Храбрость

Три дня спустя рота получила еще один моральный удар.

1 Ноября мы отправили команду поиска и уничтожения, работавшую в долине реки Тхи Тин, к югу от Пасхального яйца. Когда разведчик вел свой поиск на низкой высоте, он обнаружил хорошо утоптанную тропу, ведущую к нескольким бункерам вражеского базового лагеря. Разведчик сбросил маркер, пилот ударного вертолета зафиксировал координаты и передал информацию о контакте по радио оперативному офицеру Темных Лошадок. В результате АМСВ были подняты для проведения наземной разведки и выяснения, какая именно велась вражеская деятельность, если таковая имела место быть вообще.

В тот день я был назначен в «Схватку 2», поэтому разместился в бункере, чтобы следить за операциями. Я слушал как Наездники, четвертый транспортный взвод «Хьюи», с десантом АМСВ, вылетели на север, миновали периметр базы и направились дальше над Деревней Собачьей Ноги.

— Два шесть, это Два Три — «Хьюи» номер четыре вызвал командира звена — У нас звено из четырех.

Получив таким образом оповещение, что его четвертый «Хьюи» идет за ним следом, командир звена, капитан Морган Роузборо отдал приказ:

— ОК, Наездники, идем эшелоном влево, по моей команде. Товсь…. Пошел!

Четыре «Хьюи» разорвали колонну, номер два скользнул влево, номер три удерживал свою позицию, а номер четыре скользнул влево, позади номера два — в строй эшелона влево. Капитан Роузборо получил потверждение от номера четыре несколькими быстрыми щелчками переключателя передатчика.

В тот день в Мелке 1 (ведущий «Хьюи»), кроме командира звена капитана Роузборо, был пилот Боб Холмс, новый командир взвода лейтенант Джим Кейси, борттехник специалист 4-го класса Эрик Харшбаггер, бортстрелок Дэнни Фри, взводный санинструктор специалист 4-го класса Майк Смит и целое отделение стрелков воздушно-стрелкового взвода.[28]

Как только четыре «Хьюи» прошли над Бен Кат и направились в сторону Пасхального яйца, воздушному разведчику в точке контакта приказали отметить посадочную зону цветным дымом. Это не только указывало Наездникам где садиться, помимо этого дым подсказывал направление ветра. Вдобавок, цветной дым обозначал центр сектора для «Кобры», которая обычно делала пару заходов по зоне высадки с противопехотным оружием, чтобы зачистить любых врагов, скрывающихся в траве, прежде чем «Хьюи» сядет для высадки.

Теперь, на последнем отрезке своего полета к точке контакта, транспортные «Хьюи» начали снижение с высоты крейсерского полета в полторы тысячи футов (прим. 450 м). Дойдя до шести-семи сотен футов при снижении к зоне высадки, Роузборо приказал звену перестроиться обратно в колонну.

Вернувшись обратно в линию, и летя с дистанцией между несущими винтами не более десяти-пятнадцати футов (прим. 3–5 м), UH-1 с воздушно-стрелковым взводом на борту вышли на финишную прямую. Они быстро опускались к болотистой маленькой поляне, по которой только что несколькими заходами ракет «Флетчетт» прошлась «Кобра».

На высоте двухсот футов (прим. 60 м)