Сравнительное богословие. Книга 6 - Коллектив авторов

Как мы уже говорили, даосизм и вся китайская религиозность делает упор на телесную физиологию, прежде чем занимается душевным здоровьем (психикой). Именно поэтому индобуддийское учение о карме (посмертном воздаянии) в даосизме трансформировалось в теорию воздаяния через угрозу сокращения жизни (либо наоборот — поощрения через прельщение продлением жизни),[751] которая восходит к теории о бессмертии, которого могут достигнуть лишь избранные. Так что теория посмертного воздаяния и теория «бессмертного» воздаяния суть одно и то же.

Тем более, что психотехники и соответствующая им физиологическая подготовка — по существу представляет собой разновидность индобуддийской йоги. Именно поэтому мы повторно не будем проводить подробный анализ даосских психотехник: всё, что касается буддизма справедливо и для даосизма в этом плане.[752]

Мы остановимся лишь на некоторых параллелях между даосскими практиками и буддизмом и кратко опишем оригинальные культовые моменты даосских особенностей. Многие исследователи считают, что в даосизме психотехники в гораздо меньшей степени имеют под собой внятное теоретическое обоснование, нежели в буддизме:

«В силу отличия направленности натуралистически и космологически ориентированной даосской философии от психологически ориентированной философии индийских систем, психотехника не выполняла в ней функции поставщика сырого материала для философствования, как это было в Индии. Равным образом практически отсутствовала и философская рефлексия на психотехнические процедуры. Все это, впрочем, отнюдь не мешало даосизму обладать весьма развитой «эмпирической» психотехникой, то есть набором средств и приемов для достижения трансперсональных переживаний, оценивавшихся традицией как просветленные и совершенные. Существовала (особенно в позднем даосизме) и большая литература, посвященная описанию подобного рода методов».[753]

С появлением в Китае буддизма началось постепенное проникновение теории последнего в слаборазвитую (тогда) теоретическую часть психотехник даосов. Буддизм оказал огромное влияние на развитие психотехники в даосизме до такой степени, что доктрина бессмертия часто стала рассматриваться через призму чисто буддийских понятий «просветления». Е.А.Торчинов проводит обширные исследования параллелей между психотехниками буддизма и даосизма в своих трудах. Так в книге «Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания» по теме этих параллелей заслуживают интерес следующие выводы, которые восходят к китайской «космогонии» (выделения и сноски наши):

«Полного представления о даосской космогонии не дает ни ее имманентное рассмотрение, ни рассмотрение в перспективе такого инокультурного явления, как гностицизм.[754] Для достижения искомой полноты описания представляется чрезвычайно продуктивным обратиться к оценке даосской космологии со стороны учения, значительно, если не радикально, отличающегося от даосизма и вместе с тем постоянно с ним взаимодействовавшего и обладавшего к тому же своей развитой космологией. Речь идет о буддизме.

Чрезвычайно интересный материал в этом плане содержится в традиционном буддийском историко-философском тексте-хуаяньского и чаньского мыслителя VIII–IX вв. Цзун-ми (780–841 гг.) «О началах человека» (Юань жэнь лунь), где наряду с буддийскими школами критически оцениваются также конфуцианство и даосизм.

В соответствии со своим подходом в оценке различных учений как неравноценным иерархически моментам единственно-истинного знания, причем каждый из последующих включает в себя (в снятом виде) предыдущие и все вместе включаются в высшую доктрину, буддийский мыслитель признает за даосизмом ограниченную истинность и согласие с буддийским учением в определенном аспекте.

Вместе с тем цель рассмотрения Цзун-ми даосизма и установление соответствий между даосской и буддийской космологией — указать на достаточно низкий статус даосского учения. По его мнению, причина этого в том, что даосизм не выходит за пределы знания только о сансаре и ограничивается представлением только об одной кальпе (мировом периоде), а не о бесчисленном числе повторяющихся мировых циклов, как у буддистов (позднее в даосизм было включено учение буддизма о множественности мировых циклов).

Каковы же конкретно даосско-буддийские космологические параллели Цзун-ми? Он приравнивает концепцию кальпы пустоты (т. е. период несуществования мира, следующий за разрушением одного космоса и предшествующий формированию другого) даосскому учению о Дао как «пустом» (сюй) и пребывающем в «отсутствии» (т. е. лишенности оформленной телесности и наличного бытия — у).

Таким образом, Цзун-ми приравнивает даосскую космологию к буддийской, интерпретируя ее в терминах последней и имплицитно противопоставляя буддийский психологизм даосскому натурализму. Отметим также, что Цзун-ми полностью отожде-ствляет с даосской космогонией теорию пневмы как субстанции, дифференцирующейся и уплотняющейся в процессе космогенеза, что еще раз указывает на доминирование данного подхода: в средневековом даосизме.

Но даосская космология не ограничивается космогонией. Другим ее важным аспектом является космография, описание-собственно развернутого космоса в модусе его осмысления религиозной традицией даосизма, хотя в целом космография не играла в даосизме такой важной конституирующей роли, как космогонические доктрины.

Как отмечал еще академик В. П. Васильев (Васильев В. П., 1888, с. 48–60), даосская космология не отличалась единообразием. По существу, каждый текст, затрагивавший космографическую тематику, давал свой вариант космографии. Тем не менее очевидно, что в наиболее ранних текстах основную роль играло членение мира на землю и девять небес над ней с их; правителями и обитателями, а в поздних на эту систему наложилось буддийское учение о трех мирах (сань цзе), получавшее со временем все большее значение.

Три мира в даосизме подразделяются на 28 небес (что коррелирует с традиционным китайским делением неба на области: 28 созвездий, по семь в каждой части неба). Кроме них вводятся еще заимствованные из буддизма четыре неба Брахмы (Фань тянь). Особенно выделяются небеса, населенные бессмертными. Так, для школы Маошань таковым является небо-Высшей Чистоты (шан цин), к которому и стремились адепты этой школы.

Поздние даосские представления о земле также связаны с буддизмом. Под землей находятся расположенные ярусами водоемы (цзэ), причем каждый ярус имеет глубину, выражаемую двадцатимиллионозначным числом верст (ли). Эти ярусы поддерживаются последним слоем из могучего ветра».

В то же время для китайского типа мышления свойственна система парностей Инь-Ян, которую мы рассмотрели в предыдущем разделе. При неясности времени её зарождения некоторые относят время появления главной китайской символики к IV веку до н. э. Теоретической основой учения Инь-Ян считают И-Цзин — Книгу перемен.

Даосские психотехники (прежде всего их физиологическая основа, через совершенствование которой рассматривается и психология) также теоретически обоснованы через символику Инь-Ян. Причём в таком теоретизировании упор делается на ущербность «Ян-органов» и обусловленность здоровья «Инь-органами». Вот как вкратце выглядит эта теория в китайском исполнении:

Внутренние органы человека и их совокупности (комплексы) подразделяются на Ян- и Инь- «подсистемы». Ян-органы подвержены воздействиям состояний сознания и неосознаваемых психических импульсов, здоровье организма обусловливается Инь-органами. Испуг, тревога, волнение (и прочие Ян-влияния) способны деструктивно влиять на Инь-органы. Взаимопревращение, взаимодополнение, взаимообогащение, взаимопоглощение, взаимосозидание всего и вся — Ян и Инь — всего, что может быть понято и постигнуто человеком, и того, что лежит за пределами его понимания — основной закон Дао.

Весьма знакомые параллели с буддийской теорией «расширения сознания». Инь — высшее духовное начало, связанное с Дао. Ян — земная «упорядоченность», мешающая объединению с Дао. Дао — аналог буддийской нирваны. Вот вкратце все необходимые параллели, которые указывают на то, что китайский даосизм ещё одна разновидность духовно-нравственного бегства от страхов перед Жизнью, полной «тёмных» полос в духовный мир даосского «бессмертия» (по мере приближения к которому «светлых» полос становится больше, чисто теоретически, конечно)[755] — вершину эгрегориальных наслаждений — когда психика по-восточному избавлена от рецидивов Человечности (у разных слоёв общества в разной мере).[756]