Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие - Эльга Лындина

Этот человек с жесткой офицерской выправкой, подтянутый, неулыбчивый, намеренно отторгает себя от любых прочных человеческих связей. В случае с бандитами – потому что вся эта деклассированная шваль ему отвратительна, он почти не скрывает презрения к этим ничтожным товарищам по борьбе. Может быть, только встреча с женой позволяет ему чуть расслабиться, попытаться найти покой рядом с когда-то нежно любимой женщиной. Но и она, оказывается, уже «экспроприирована» каким-то совслужащим… Мосты как будто окончательно сожжены. Но встреча с Анной, той, которая поначалу хотела убить его, не то чтобы давала надежду, пробуждала чувства, но рождала в душе нечто давно забытое, как нежный хрустальный звон дорогих бокалов.

Анна – человек его круга. Выброшенная на обочину, ставшая проституткой, она прикипает к Воронцову, испытывая примерно те же чувства, что и он. Анну играет Полина Агуреева, снимавшаяся в роли певицы Антонины в «Ликвидации». Еще там у нее и Пореченкова возник отличный творческий контакт. В «Исаеве» верный своей позиции в работе с актерами Урсуляк дает Пореченкову и Агуреевой роли совершенно иного плана, нежели в «Ликвидации», хотя вновь соединяет их в дуэте. Офицер, аристократ, идущий на преступление, на убийство, и умная, тонкая женщина, оказавшаяся на дне. В «Исаеве» этих персонажей связывает их заведомая обреченность.

Анна остается с Воронцовым, зная, что он не любит ее, что лишь позволяет на время оставаться рядом с ним, а он, чувствуя свою вину за то, что не может ответить ей, жалея Анну, по-мужски опекает ее. Только после гибели Анны он понимает, что его покинул единственный человек, который во всем принимал его и был предан до «березки», до последней своей минуты.

Смерть Анны это и конец Воронцова, его полный крах независимо от того, сумеет граф уйти от чекистов или попадет к ним в руки. Пореченков точно проводит эту последнюю черту. Актер впервые сыграл такую абсолютную концентрацию нравственных и духовных побуждений, доводя ее до трагизма.

Иногда кажется, что в Михаиле Пореченкове, отце пятерых детей, все еще сохраняется детское желание удивлять, и он явно получает удовольствие, являясь новым, неожиданным, заставляя еще внимательнее присмотреться к себе заинтересованных его метаморфозами зрителей. По крайней мере, не так давно Михаил Евгеньевич выступил на сцене Зала имени Чайковского как главное действующее лицо в спектакле-концерте для детей «Карлсон, который живет на крыше», музыка к спектаклю написана Эдисоном Денисовым. Актер рассказывает эту прелестную сказку, идеально совпадая с мироощущением своих главных зрителей – детей.

Наверное, впереди еще множество таких поворотов в актерской судьбе Михаила Пореченкова. Он к этому всегда готов.

ЛЮБОВЬ И СВОБОДА Чулпан Хаматова

«Чулпан Хаматова – одна из самых востребованных актрис в своем поколении».

Фраза эта неизменно – и справедливо! – повторяется едва ли не в каждом очерке об актрисе, постепенно став едва ли не общим местом. Тем не менее, и в «общих местах» есть свой безусловный и оправданный реалиями смысл. Тем увлекательнее задуматься об этой стремительно развивающейся актерской судьбе, развивающейся по нарастающей. Над тем, что стало опорой Чулпан Хаматовой на ее пути не просто к успеху и популярности, а к максимальной полноте самореализации, что удается далеко не всем. Особенно в наши дни.

В известном смысле Хаматова сама себе поводырь. Ее посох безупречно точно нащупывает твердую почву, дающую актрисе силы, рождающую в ней недюжинную энергетику, которой она заражает зрителей. За ее плечами в начале пути не было ни звучного имени, принадлежащего ей по праву рождения. Ни набора стандартных внешних данных, что обеспечивало и обеспечивает многим ее коллегам приглашения в сериалы и бесконечное пустое мелькание на голубом экране. Часто в одном и том же облике, что, однако, не смущает исполнительниц.

Героини Чулпан Хаматовой, начиная с ее дебюта в кино и в театре, жили в реальной, жестокой жизни, во всей полноте испытывая ее удары. И отвечая на них. Ее женщины отнюдь не из той породы, что подставляют левую щеку после того, как получили удар по правой… Они смело идут навстречу тому, что встает перед ними преградой. Страх, отступление, боязнь сражения в их представлении унизительны. И еще они при всем их вполне трезвом взгляде на мир потаенно и постоянно живут в ожидании той идеальной встречи, которая поможет им встать над обыденностью. И жить в счастье. Даже пережитые крушения не умаляют в них этой веры.

Последнее, должно быть, и есть та отметная черта актрисы, которая вывела ее на первые позиции, соединив природную женственность Чулпан и ее актерский дар. Личностное начало живет в ее лучших созданиях, ее нежность и воля, стойкость и умение защищать свое чувство. У нее особый актерский почерк, по-своему дерзкий, неожиданный, что способно подчинить и самого скептичного зрителя.

Сегодня ей тридцать шесть лет, что совсем немного для современной актрисы. Тридцать шесть – при почти абсолютной самореализации в профессии. При том, что, если судить по внешней канве ее биографии, отчасти и по некоторым интервью, об этой профессии она не мечтала ни в детстве, ни даже в ранней юности. Не участвовала в самодеятельных драматических коллективах. По ее признанию, стеснялась читать стихи, когда на уроке ее вызывали учителя.

Задумываясь о будущем, иногда мечтала о журналистике, хотя, став знаменитой, активно не любит представителей этого цеха, чаще всего отказываясь с ними общаться…

Возможно, литература, слово могли стать ее уделом. Говорят, Хаматова до сих пор ведет дневник, таким образом вступая в диалог с самой собой. И все же твердых, конкретных и окончательных идей по поводу взрослой жизни у нее в школе не было. Она жила обычной жизнью энергичной, способной школьницы: уроки, домашние задания, несколько лет занималась фигурным катанием, разумеется, не предполагая, что через лет пятнадцать будет блистать на катке и соответственно на голубом экране в популярном телевизионном шоу «Ледниковый период», которое смотрят миллионы. И станет в нем победительницей.

Ей было десять лет, когда страна распрощалась с советской властью. По воспоминаниям Чулпан, она была «самым октябрятским октябренком», заставляя товарищей по отряду по-пионерски салютовать, хотя это, как известно, не входило в регламент их октябрятской жизни. Собственно, на этом ее активное участие в общественной жизни завершилось, тому способствовала и начавшаяся перестройка.

Поколение Чулпан вырастало в определенном духовном и нравственном вакууме. Прежние ценности, прежние критерии, которые на протяжении семидесяти выморочных лет советский власти были подобны каменным изваяниям, вечным и недвижимым, были сметены, многими – без малейшего сожаления. Но взамен было ничего не предложено… Последствия этого крушения, даже уже не столь экономического, сколь духовного, Россия испытывает по сей день и, видимо, еще долго будет испытывать.