Великие посвященные.Очерк эзотеризма религий - Эдуард Шюре

Странная вещь: в то время как они слушали Его, они все были как во сне, они совершенно забыли о Его смерти и были уверены, что Учитель более не покинет их. Но в момент, когда они собрались ответить Ему, Он исчез, словно угасающий луч света. Отзвук Его голоса еще дрожал в их ушах.

Потрясенные апостолы смотрели на опустевшее место; неясный свет еще носился над ним, но затем и он погас. Матвей и Марк свидетельствуют, что Иисус появился перед пятьюстами братьями, собравшимися по повелению апостолов. Позднее Он появился еще раз перед собравшимися одиннадцатью апостолами. Затем появления эти прекратились.

Но вера уже была создана, толчок дан, жизнь христианства началась. Апостолы, пламенем священного огня, исцеляли больных и проповедовали Евангелие своего Учителя.

Три года спустя молодой фарисей, по имени Савл, движимый страстной ненавистью к новой религии и занятый преследованием христиан, отправился в Дамаск с несколькими единомышленниками.

Во время дороги его внезапно осиял свет такой ослепительной силы, что он пал на землю. Весь дрожа, он спросил: "кто Ты?" И услыхал голос, говорящий: "Я Иисус, которого ты гонишь; трудно тебе идти против рожна". Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, но никого не видя. Савл, ослепленный молнией, три дня ничего не видел, не ел и не пил.{32}

Он сразу обратился, пламенно поверил во Христа и стал Павлом, апостолом язычников.

Все согласны с тем, что не будь этого обращения, христианству, замкнутому в Иудеи, трудно было бы завоевать Запад.

Таковы события, передаваемые Новым Заветом. Никакие старания умалить их, не могут сделать из них простые легенды и не могут отнять от них ценности достоверного свидетельства во всем, что можно признать существенным.

В течение девятнадцати веков волны сомнения и отрицания не переставали громить непоколебимую скалу этого свидетельства; в течение ста лет критика нападала на нее со всеми своими искусными приемами и со всем отточенным орудием. Но она смогла лишь пробить в ней несколько брешей, но не сдвинула ее с места.

Что таится за видениями апостолов? Древние теологи, толкователи буквы и ученые агностики могут спорить друг с другом без конца, могут биться в темноте, но они не убедят друг друга и будут рассуждать в пустом пространства, пока теософия — эта истинная наука Духа — не расширит их кругозора и высшее понятие о душе не откроет им глаза.

Но даже становясь на точку зрения только добросовестного историка, т. е. допуская подлинность передаваемых фактов, как фактов психических, — есть нечто, недоступное сомнению, это — подлинность появления распятого Христа перед апостолами, последствием чего явилась их непоколебимая вера в Его воскресение из мертвых.

Если даже откинуть сказание Иоанна, как получившее свою последнюю редакцию спустя несколько лет после смерти Учителя, и сказание Луки о Эммаусе, как поэтическое дополнение, все же остаются ясные свидетельства Марка и Матвея, который и составляют истинный корень христианского предания.

Но есть еще нечто более твердое и неоспоримое, это свидетельство Павла. Желая объяснить Коринфянам причину своей веры и основу Евангелия, которое он проповедует, он перечисляет по порядку шесть последовательных явлений Иисуса: появление перед Петром, перед двенадцатью, перед пятьюстами, из которых, прибавляет он, большая часть доныне жива,{33} появление перед Иаковом, перед собравшимися апостолами, и наконец его собственное видение по дороге к Дамаску.

Факты эти были сообщены Павлу самим Петром и Иаковом через три года после смерти Иисуса, вскоре после обращения Павла, во время его первого пребывания в Иерусалиме. Следовательно он знал об этих фактах от очевидцев и из всех этих видений самое неоспоримое и не менее удивительное было видение самого Павла. В своих посланиях он постоянно возвращается к этому видению, как к источнику своей веры.

Принимая в соображение предшествующее психологическое состояние Павла и характер его видения, оно должно было появиться извне, а не изнутри; характер этого видения — неожиданный и молниеносный; он изменил все его существо сразу и до самого основания. Подобно огненному крещению, оно испепелило всю его низшую природу, облекло его в непроницаемую броню и сделало из него перед лицом всего мира непобедимого рыцаря Иисуса Христа.

Таким образом, свидетельство Павла имеет двойную силу: и потому, что оно утверждает его собственное видение, и потому, что оно подкрепляет подлинность других, подобных же видений. Если захотеть сомневаться в искренности подобных свидетельств, пришлось бы откинуть множество исторических фактов и совсем отказаться от написания какой бы то ни было истории.

И нужно прибавить к этому, что если не может быть исторической критики без точной проверки и без тщательного и разумного подбора документов, не может быть также и философии истории, если величина последствий не будет доказательством великого размера вызвавшей их причины.

Можно вместе с Цельзем, Штраусом и Ренаном не придавать никакого значения воскресению из мертвых и смотреть на него, как на явление простой галлюцинации, но в этом случае придется основывать величайшую из религиозных революций человечества на простой аберрации чувств и на уклонении разума.{34} А между тем, не следует забывать, что вера в воскресение мертвых есть основа исторического христианства. Без этого подтверждение учения Иисуса ярким конкретным фактом, религия Христа не могла бы даже и возникнуть.

Этот факт вызвал полное преображение в душе апостолов, из иудейского их сознание обратилось в христианское. Для них — победивший Христос жив, он говорил с ними; небо разверзалось, потусторонний мир проник в этот мир; заря бессмертия прикоснулась к их челу и объяла их душу огнем, который не может уже погаснуть никогда. Над распадающимся земным царством Израиля апостолы провидели во всем величии Славы — Царство Небесное и Вселенское. Отсюда их порыв к борьбе, их радость мученичества.

Воскресение Христа и есть та подлинная сила, дающая и чудотворный толчок, и ту необъятную надежду, которую Евангелие несет всем народам и которая напоит своими струями самые отдаленные берега земли.

Для успеха Евангелия необходимы были две вещи, которые Фабр д'Оливе выражает так: нужно было чтобы Иисус захотел умереть и чтобы у него хватило силы воскреснуть.

Для того, чтобы вывести из факта воскресенья разумную идею и чтобы понять все его религиозное и философское значение, нужно опираться на свидетельства о последовательном появлении Иисуса после смерти, устранив с самого начала невозможную идею воскресения физической тела; идея эта сама по себе является одним из камней преткновения христианского догмата, сохранившего, как в этом, так и в других случаях, младенчески первобытный характер.

Исчезновение тела Иисусова может быть объяснено естественными причинами; следует отметить, что тела нескольких великих Адептов исчезли без следа и таким же таинственным образом; между другими и тела Моисея, Пифагора и Аполлона Тианского. Возможно, что их приверженцы предали огню останки своих Учителей, чтобы оградить их от враждебного поругания.

Как бы то ни было, и научное подтверждена факта и все духовное величие воскресения из мертвых возможно лишь тогда, когда оно понимается в эзотерическом смысле.

У Египтян, так же как у Персов, исповедующих маздаистскую религию Зороастра, как до, так и после появления Иисуса Христа у Израиля, а также и у христиан первых двух веков, Воскресение понималось двумя способами: одно понимание было материальное и противоречащее разуму, другое — духовное и теософическое. Первое — было распространено среди народа и было окончательно принято церковью после запрещения, наложенного на учения гностиков; второе — принадлежит глубокому пониманию посвященных.

В первом случай Воскресение означает возвращение к жизни материального тела, или замена разложившегося и рассеявшегося трупа новым телом, которое должно появиться при втором пришествии Мессии или при Страшном Суде. Бесполезно указывать на грубый материализм этого представления.

Для посвященного, факт воскресения имеет совершенно другой смысл; он относится к сложной природе человека и означает: очищение и преображение эфирного и астрального тела, которые являются проводниками жизненных и душевных процессов, а последнее — в некотором смысле и оболочкой духа. Это очищение может начаться уже и в этой земной жизни, путем внутренней работы души и определенного строя жизни; но для большинства людей очищение это происходит после смерти и притом в соответствии с внутренними стремлениями человека. В потустороннем мире лицемерие невозможно. Там души кажутся как раз тем, чем они были в действительности. Он являются неизбежно под той формой и в том свете, которые соответствуют их сущности: темными и безобразными, если они дурны; светлыми и прекрасными, если они хороши.