Боги лотоса. Критические заметки о мифах, верованиях и мистике Востока - Еремей Иудович Парнов

цветом. Все было бы понятно и просто, если бы речь шла не о том самом Мустанге, который этнограф Мишель Пессель назвал «затерянным королевством». Правда, уже в Покхаре, откуда начинается путь к Аннапурне, становится понятно, что французский путешественник допустил несколько преувеличений. Мустанг никогда не был королевством и уже давно не является княжеством, ибо статут раджей ликвидирован еще в 1961 году, то есть еще за три года до посещения Песселя. И даже самое это звание, перестав быть титулом, осталось лишь в качестве почетного имени. В настоящее время Мустанг, этот действительно наименее известный уголок Гималаев, представляет собой не более чем рядовой округ, одну из 75 административных единиц, на которые разделена страна. Конечно, «затерянный округ» - это не то, что «затерянное королевство». Тем более что непальское правительство предприняло определенные усилия, чтобы покончить наконец с патриархальными традициями Мустанга, с довольно распространенными там обычаями многоженства и многомужества. Но вот что любопытно! Если этнографы зачастую называют Мустанг страной почти стопроцентной грамотности, то в планах министерства просвещения округ предстает в числе наименее благополучных. Парадокс здесь только кажущийся. Суть в том, что речь идет о разных системах образования. Тот же Пессель видел и подробно описал монастырскую школу, где ламы учили санскритской грамоте и толкованию священных текстов, а в государственном плане предусмотрено создание современных общеобразовательных школ, призванных подготовить юное поколение непальцев к решению насущных задач развивающейся страны. Разница существенная!

Этой же благородной проблеме посвящает свою деятельность и недавно построенный университет Трибхувана с его оборудованными по последнему слову науки кабинетами и первой в стране публичной библиотекой, открытой для всех и каждого. В книжном фонде библиотеки, насчитывающем 80 тысяч томов, есть и советские книги: научные и художественные, произведения классиков марксизма-ленинизма. Не случайно университетским городком и библиотекой непальцы гордятся ничуть не меньше, чем храмами Пашу-пати на берегу священной Багхмати и ступой Боднатх, насчитывающей двадцать три века. «Где желание, там и путь», - гласит народная мудрость.

- Желание у всех непальцев одно: строить мирную, процветающую жизнь, - сказала мне директор библиотеки Шанти Мишра.

Я вспомнил пословицу о желании и пути, когда мчался на нашем «газике» по «Махенд-ра Раджмарг» - прямой, как стрела, автостраде «Восток - Запад», большой отрезок которой построен с помощью Советского Союза. Проложенная сквозь тераи, губительные некогда леса на крайнем юге страны, она соединяет промышленные центры Биргандж и Джа-накпур. В Биргандже находятся завод сельскохозяйственного оборудования и сахарный комбинат, а в Джанакпуре - большая сигаретная фабрика, продукция которой одинаково популярна и в долине Катманду, и на самых дальних заснеженных перевалах. Как-никак она выпускает свыше двух миллиардов сигарет в год. Все три предприятия построены при советском содействии. С помощью Советского Союза сооружена и ГЭС Панаути на реке Роси. По привычным для нас масштабам новые непальские заводы отнюдь не велики, да к тому же выпускают такие немудреные вещи, как лопаты, прицепное оборудование, сигареты, сахар. Но нужно своими глазами увидеть непальский юг, чтобы понять, какое место занимают эти промышленные первенцы в жизни страны, чье самодеятельное население более чем на 90 процентов состоит из крестьян! А еще нужно из конца в конец пересечь тераи, чтобы всем существом своим ощутить, что значит эта удивительная дорога, которая поражает глаз еще в воздухе, когда самолет заходит на посадку в Симру! Словно светлая линия, проведенная по линейке рейсфедером, рассекает она бескрайнюю зеленую массу, чью унылую одноликость нарушают лишь извивы пересохших русел.

Я попал в тераи в самое знойное и безводное время года, когда они усохли и угрюмо сжались в ожидании муссонов. От этого чаща не казалась столь непроглядной и больше походила на лиственные леса наших гор, чем на азиатские дикие джунгли. Только мускусные олени, перебегавшие дорогу перед самым радиатором, голодные обезьяны да удивительно синие хохлатые птички нарушали эту внезапно возникшую иллюзию. Чужим было и небо над горами, которое клубилось небывалыми у нас облаками, предвещавшими скорое наступление сезона дождей.

Как измучился этот лес в ожидании влаги! Обнажились песчаные и галечные русла некогда шумевших здесь рек, растрескалась грязь в болотах, еще недавно бывших рассадниками церебральной малярии, сжались в черные комочки орхидеи, и отощавшие линяющие тигры ушли куда-то в низины, где круглый год сыро и среди ползучей крапивы растет самый прекрасный в мире цветок - гуханло. Только великая Багмати, куда в урочный час спускают пепел погребальных костров, текла под мостом двумя узкими мутными ручейками, и черные стервятники терпеливо ждали, когда уснут в мелеющих лужах лениво трепещущие сомы.

Трудно было даже представить себе, что творится здесь, когда начинаются ливни и с гор обрушиваются каменные лавины, потоки вспененной глинистой воды. Недаром эти края издавна считались самым погибельным местом. О тех, кто шел на верную смерть, говорили; «Поехал в тераи в сезон бигхаути» (в малярийный дождливый сезон).

Помимо своего хозяйственного значения автострада позволила изменить судьбу целого края. С вводом ее в действие начались работы по расчистке лесов, осушению самых опасных топей, регулированию речных русел. Жители окрестных деревень получили работу, смогли приобрести самые необходимые орудия.

Я не случайно упомянул о том, что новь и традиция в Непале постоянно сопутствуют друг другу. Здесь все неоднозначно, сложно, порой противоречиво. В равной мере это относится и к новациям, и к седой старине. Нахлынувшие сюда из Европы и Америки толпы безучастных хиппи трудно отличить от равнодушных к соблазнам и терзаниям мира странствующих бхикшу. Неудивительно, что хиппи быстро стали некой туристской достопримечательностью, которую охотно показывают иностранцам. Сами непальцы хотя и смеются над ними, но одно другому не мешает, привечают. Сказывается врожденная терпимость. И все же мне кажется, что хиппи лишь случайное облачко на гималайском горизонте. Тающее облачко с привкусом наркотиков… Наркотики, к сожалению, стали для некоторых главной приманкой Непала. На Тибетской улице в Катманду я не раз видел вывески, оповещавшие о том, что «гашиш и марихуана продаются на первом этаже».

Со дня 7 фальгуна 2007 года (18 февраля 1951 г.), когда была свергнута тирания семьи Рана, прошло более четверти века. Многое переменилось в стране за этот исторически очень короткий срок. И главное изменение произошло в сердцах людей. Они осознали себя частью всего человечества нашей планеты, ясно поняли, что даже в Гималаях время течет по общемировым законам. В Непале появились современные больницы и аптеки, число учебных заведений уже превысило шесть с половиной тысяч, выросли национальные кадры специалистов. Но это только начало пути.

- Когда.ледник начинает ползти, - с мудрой улыбкой заметил Бангдел, выдающийся художник и вице-председатель