Туманная радуга. Том 1 - Ксения Бугрим

черные кожаные перчатки, но Вероника тоже сомневалась, что они хоть сколько-то греют своего владельца. Несмотря на все это, он, похоже, не особо-то мерз. В своем черном длинном пальто, черных лакированных ботинках, кожаных перчатках и с дипломатом в руке он напоминал киллера из голливудского боевика.

– Никогда тебя здесь не видел.

– Раньше я ходила по Дзержинского, – пояснила девушка. – Там, конечно, не такой плохой асфальт как здесь, но теперь, похоже, я всегда буду ходить дворами. Не хочу сталкиваться с… в общем, неважно.

Вероника вздохнула. В глубине души ей бы очень хотелось, чтобы этой драки с Мальцевой никогда не случалось. Чтобы все это ей просто померещилось, и они с Тимуром снова могли быть вместе. Но как только подобные мысли возникали в голове, она гнала их прочь. Ей было стыдно думать о воссоединении с ним после того, как он поступил.

– Я понял, о чем ты, – сказал Витя. – Это как болезнь. Нужно просто переболеть, и все снова станет в порядке.

– Я бы предпочла вообще не болеть.

– Так не бывает. Для этого нужен крепкий иммунитет. А он вырабатывается только после болезни.

Вероника посмотрела на своего спутника. Было в нем нечто такое, что заставляло поверить в его слова. Как будто он точно знает, о чем говорит. Разговор застопорился, и какое-то время они молча брели сквозь вереницы жилых домов, каждый, думая о чем-то своем.

Потом у Вити зазвонил телефон. На рингтоне стояла какая-то классическая композиция, но Вероника не была уверена, что знает ее автора.

– Брат, – с чрезмерной экспрессией воскликнул в трубку Витя. – Какая радость тебя слышать! В его голосе сквозил неприкрытый сарказм. Выслушав, что ему скажут, он покосился на Веронику и ответил: – Увы, но я еще дома. Вызвал себе такси. Что же ты раньше не сказал, я бы завел три будильника, чтобы не проспать!

Селоустьев на том конце провода что-то ответил, и Витя повесил трубку.

– Кажется, ты не очень-то любишь своего двоюродного брата, – заметила Вероника.

– Это вопрос или утверждение?

– Утверждение. Но вопрос у меня тоже есть: почему? Тебе-то он что сделал?

– Как ты верно подметила, он больной ублюдок. Но это очень долгая история.

Всем своим видом Витя демонстрировал нежелание продолжать разговор о Селоустьеве. Черты его лица заострились, брови сдвинулись к переносице. Вероника вспомнила об их первой встрече, когда Костя решил представить их друг другу. Теперь ей было понятно, почему Витя тогда так неприязненно на нее смотрел. Он думал, что у нее и его брата все взаимно, а значит, она тоже больная на всю голову.

Разговор ненадолго стих, а потом в Вите все же взыграло любопытство.

– А что такого мой братец сделал тебе? – спросил он.

«Ты смотри, какой ушлый, – подивилась Вероника. – Сам ничего не рассказал, а я, значит, должна выложить всю информацию подчистую».

Впрочем, ей и вправду хотелось все ему рассказать. Особенно про последний инцидент, когда Селоустьев прислал жутковатую фото-подборку. Возможно, Витя в курсе, чем руководствовался его брат, когда отправлял эти фотографии. Но как об этом сказать? «В прошлую пятницу твой брат прислал мне фотки своего члена» – так что ли? Поняв, что у нее не хватит смелости рассказать всю правду, она решила обрезать часть истории.

– Преследовал меня в школе, делал грязные намеки, нес какую-то бессвязную ахинею и… даже пытался облапать, – сказала она, краснея. Ей стало стыдно признаваться, что многие из этих попыток оказались удачны. – Одно время он меня не трогал, потому что Ханин сказал ему оставить меня в покое. А сейчас… Сейчас я понятия не имею, что делать, если твой брат снова примется за старое.

Витя нецензурно выругался. Он производил впечатление настоящего интеллигента, так что брань в его исполнении показалась Веронике чем-то противоестественным. Однако она была полностью согласна с его высказыванием.

– Ни убавить, ни прибавить! – прокомментировала она.

– Сдается мне, братец воспылал к тебе светлыми чувствами. В его представлении, конечно. – Витя усмехнулся. – Старайся не ходить по школе одна, пока он в игривом настроении. По крайней мере, до середины декабря. С наступлением полноценной зимы Костик немного придет в себя.

– В игривом настроении?? – воскликнула Вероника. – По-твоему, его неадекватное поведение можно списать на игривое настроение? Да ему пора в лечебницу, вот что я тебе скажу! Он творит ужасные вещи!

– О которых ты, очевидно, умолчала, – развел руками Витя. – Все, о чем я услышал, можно назвать игривым настроением Костика. Я его не оправдываю. Просто его фантазии обычно хватает на что-то большее. Так что тебе еще повезло.

– Повезло?? Да твой сумасшедший брат прислал мне фотки своего члена!!

Дяденька, который шел в противоположном направлении, укоризненно взглянул на Веронику и покачал головой.

– А, ну теперь-то я узнаю Костика, – сказал Витя. – Но, к сожалению, не могу обратить время вспять, чтобы избавить тебя от этого зрелища, так что тебе придется как-то жить дальше.

– Это было самое ужасное, что я видела в своей жизни. А еще с ним была девушка из нашей школы. И он сфотографировал, как они… – Вероника замялась, не в силах продолжить фразу. – Как они там…

– Я понял. Можешь не продолжать. А зачем он все это тебе отправил? В смысле, он как-нибудь это аргументировал?

– Нет. Видимо, по его мнению, здесь все более чем очевидно, так что никаких вопросов у меня возникнуть не должно.

– Думаю, он выбрал такой экстравагантный способ, чтобы вызвать твою ревность, – заявил Витя, когда они уже подходили к территории школы.

– Ревность? С чего бы мне его ревновать? Я его почти не знаю да и знать не хочу.

– На эти вопросы может ответить только сам Костик. Но я бы не советовал к нему обращаться. Если, конечно, ты не готова к новым неожиданным поворотам в ваших с ним отношениях.

Возле школьного крыльца стояли Тимур и Влада. Тимур полоснул взглядом по Вите и отвернулся.

Оказавшись в раздевалке, Вероника и Витя помахали друг другу на прощание и направились каждый к вешалкам своего класса.

После второго урока Веронику вызвали в актовый зал. Это могло означать только одно: ее хотят привлечь к предстоящему новогоднему концерту, который должен состояться перед началом зимних каникул. Зинаида предпочла остаться в классе. Она была на сто процентов уверена, что если пойти туда вместе, ее тоже заставят участвовать.

Вероника даже не удивилась, когда на пути к актовому залу ей повстречался Селоустьев.

– Подожди, не торопись так, – нежным голосом произнес он, останавливая ее за плечо. – Нам двоим есть что обсудить, не так ли?

Во рту у него была привычная зубочистка, которую он лениво перемещал из стороны в сторону при помощи языка. Сегодня это выглядело особенно отвратительно. Еще большее отвращение у девушки вызывали картинки обнаженных частей тела, до сих пор мелькающие перед глазами. Она почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу. Ей стало