Маги в Кремле, или Оккультные корни Октябрьской революции - Валерий Шамбаров

Интересно, вспомнил ли об «оправданности» троцкист Смилга, когда его самого поставили к стенке в 37-м? Впрочем, сейчас речь о другом. О том, что казачий геноцид не относился к «обычным» ужасам гражданской войны, к страстям, «накаленным до предела». Потому что проводился целенаправленно, спланированно и систематически. И к тому же это преступление опять было иррациональным!

Ведь речь шла не о подавлении сопротивления, не о карах противников, не об усмирении непокорных. Наоборот, расправа обрушилась на тех казаков, которые уже покорились, признали Советскую власть, уже приняли ее. Могли обеспечить тыловое снабжение для красных частей, воюющих с Деникиным и Колчаком, а кто-то готов был и драться на стороне красных… В чем же дело? За что же и по какой причине было решено их истребить? Некоторые писаки, стараясь объяснить это, даже придумали историю – дескать, молодого Яшу Свердлова в 1905 году поймали казаки и хотели повесить, вот он их и возненавидел. Хотя такого случая никогда не было, это не более чем байка.

Чтобы понять подоплеку акции, надо вспомнить, что казаков традиционно называли «воины Христовы». И сами они всегда с гордостью относили к себе данный титул. Воины Христовы! Призванные не по мобилизациям, а самим Господом. Казак – воин всегда, независимо от того, находится он на действительной, в запасе или на гражданке. Его служба – от рождения до смерти. И конечно же, сатанисту Свердлову и масону Троцкому было из-за чего желать уничтожения казачества. Добавим и то, что казаки – всегда патриоты. Они могли воевать против красных, против белых, но никогда – против Отечества как такового.

Казаки очень дорожат своей свободой. А их собственная субординация и дисциплина отнюдь не считается нарушением свободы, это исполнение сознательного, высшего долга. Казаки – консерваторы, бережно поддерживают свои традиции, свой уклад. И если в схемах Свердлова предполагалось обезличить, оболванить и «переделать» русский народ, превратить в бессловесных рабов крестьян для строительства царства антихристова, если в схемах Троцкого предполагалось такое же порабощение в «трудовых армиях», а Россию следовало пустить на растопку в пламени «мировой революции», то казачество в подобные схемы абсолютно не вписывалось. Оно неизбежно стало бы камнем преткновения на пути этих планов. Вывод следовал один – уничтожить.

Вполне вероятно, что истребления казачества пожелали и международные «силы неведомые». Сочли, что для полного разрушения России вместе с убийством царя, сокрушением Церкви и ее служителей, уничтожением национальной культуры хорошо бы избавиться и от «воинов Христовых».

Но здесь организаторы злодеяний просчитались. В отличие от интеллигенции, стонавшей, пытавшейся жаловаться иностранцам, но при этом покорно шедшей вереницами на бойни и позволявшей умерщвлять себя, как баранов, казаки были именно воинами. Привычными к спайке, умеющими быстро сорганизоваться. Их терпения хватило всего на месяц, пока они не поняли, что их попросту систематически уничтожают. Занялось сразу в нескольких местах. В Еланской, когда 20 коммунистов захватили очередную партию жертв, поднялся Красноярский хутор. Казак Атланов собрал 15 человек с двумя винтовками – пошли шашками и плетками отбивать арестованных. В Казанской, когда на один из хуторов приехали 25 трибунальцев с пулеметом проводить «Карфаген», тоже восстали. Пошла цепная реакция. Сотник Егоров поднял по казачьему сполоху 2 тыс. человек…

В качестве агитационных материалов повстанцы распространяли найденные у убитых комиссаров ту самую, свердловскую директиву о геноциде и телеграмму Колегаева во исполнение директивы. Мятеж разливался стремительно, охватив целый ряд станиц: Казанскую, Еланскую, Вешенскую, Мигулинскую, Шумилинскую, Мешковскую, Усть-Хоперскую, Каргинскую, Боковскую. Казаки самостоятельно формировали сотни и полки, выбирали на сходах командиров. Командующим стал полный Георгиевский кавалер хорунжий Павел Кудинов. Был выдвинут лозунг: «За советскую власть, но против коммуны, расстрелов и грабежей». У повстанцев не было оружия, боеприпасов – почти все уже успели сдать. Но доставали припрятанные дедовские шашки, ковали пики и кидались в атаки с холодным оружием. Отливали картечь и пули из оловянной посуды, из свинцовых решетов веялок. Для нескольких захваченных пушек вытачивали стаканы снарядов из дуба на токарном станке. И гнали, громили палачей и карателей.

Точно так же и в это же время восстало Уральское казачество. Разумеется, не сговариваясь с Донским. Но ведь действовали одни и те же закономерности. И вели к одному и тому же результату. И Оренбургское восстало. Взялось за оружие Терское, активно поддержав Деникина. Словом, для Советской власти кампания геноцида принесла только вред. Вместо того, чтобы развивать наступление на Колчака, Деникина, Петлюру, Пилсудского красное командование во главе с Троцким вынуждено было снимать с фронтов дивизии и перебрасывать против повстанцев. Но даже многократно превосходящими силами сломить их не удалось. Впрочем, Свердлов этого уже не увидел.

32. ВЦИК на колесах

Помошь вооружением и снабжением белогвардейцы все же получили. Но мизерную. Хотя и эта помощь странам Антанты ничего не стоила бы. После войны у них остались огромные склады оружия, боеприпасов, обмундирования, обуви, и почти все предстояло уничтожить, поскольку хранение требовало огромных расходов. Нет, западные «союзники» и дальше будут помогать Деникину так же, по чайной ложке. Только для того, чтобы подпитать и затянуть российскую междоусобицу. Когда белые побеждали, помощь им прекращалась, когда терпели поражение, подбрасывали еще немножко.

Мало того, даже русское вооружение отдать отказались. Под Очаковом и на о. Березань остались огромные склады старой армии, но французы наложили на них лапу, а когда Деникин попросил передать их, ответили, что это территория Украины, значит и склады принадлежат Петлюре (в итоге они были брошены и достались красным). Не помогли и Колчаку. Ему-то снабжение выделялось вообще не бесплатно, а за золото. Однако и за золото слали всякую заваль, вроде пулеметов Сен-Этьена. Если смотрели фильм «Золотая пуля», то там показан такой – неуклюжая дурында на высокой треноге. Которую неизвестно как перетаскивать, а пулеметчик возвышается в рост, открытый для всех пуль и осколков.

Иностранные представители давили на белогвардейские правительства, требуя их «демократизации». Хотя чем «демократичнее» оказывалось правительство, тем слабее оно было и тем быстрее погибало, как было с самарской «учредилкой». Чужеземцы поощряли и подпитывали заговоры левых партий против «великодержавников» Колчака и Деникина. Старались урвать что плохо лежит. Например, после разгрома белогвардейцами 11-й красной армии англичане двинули отряд, силясь захватить Грозный с нефтяными месторождениями. Подзуживали грузинских меньшевиков хапнуть Гагры и Сочи.

Белая бригада генерала Тимановского была переброшена Деникиным в Одессу для наступления на Украину. Нет, французское командование запретило ей выходить за пределы Одессы, поддерживая дружбу с Петлюрой. Чтобы разрешить эти «недоразумения», Деникин четырежды обращался с посланиями к командующему черноморской группировкой генералу Бертелло, пять раз к главнокомандующему в Восточной Европе генералу Франше д Эспре, дважды к Верховному главнокомандующему армиями Антанты маршалу Фошу. Все обращения остались без ответов.

Правительства Антанты морочили головы антисоветским силам, запутывали их в своей политике. Но и сами в ней совершенно запутались! А большевики очень успешно морочили головы им самим. На Украине, в отличие от Прибалтики и Белоруссии, они действовали очень осторожно. Ведь в Одессе и Румынии располагались крупные силы европейских держав. А ну как вмешаются? Возьмут Петлюру под покровительство, как немцы? И сперва в пограничной Судже было создано «независимое» украинское коммунистическое правительство. Как бы совсем и не подчиняющееся Москве. От лица этого правительства сформировалась Украинская Красная армия Антонова-Овсеенко, тоже формально «независимая» от российской. Она была маленькой, из 2 дивизий. Всего 4 тыс. человек. Но двинулась вперед, 1-я дивизия на Чернигов, 2-я на Харьков.

Эти дивизии вооружались и снабжались из России, а на Украине начали расти, как снежный ком. За счет тех самых повстанцев, которые сперва выступили под знаменами Петлюры. Киевская Директория была очень «левой» – но состязаться в «левизне» с большевиками все равно не могла. Примыкали к красным и те, кто хорошо погулял и пограбил при восстании против гетмана, а теперь надеялся это повторить. Другим, напротив, надоела анархия и погромы, смены правительств, и они видели в коммунистах силу, способную наконец-то навести на Украине порядок. А многие встречали красных с радостью просто как русских. Поскольку лозунги «самостийности», с которыми носились Рада, гетман и Директория, были чужды для большинства населения. Теперь же снова шло объединение в Россией, все вставало на свои места.