"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Мазуров Дмитрий

Вот так, причудливым образом сплелись судьбы отцов Шизуки и Натсуми и самих девочек.

— Полагаю, что Шизука больше не испытывает дочерних чувств к своему отцу — задумчиво протягивает Натсуми: — то, что вы с Бьянкой с ней сделали — это наконец вернуло ей способность радоваться сексуальному общению с другими людьми. Ведь когда тебя в детстве насилуют в Темной Комнате — это наверняка ломает детскую психику и здоровое отношение к сексу в принципе. Ну… чего и следовало ожидать от вас с Бьянкой — она все-таки гениальный психолог, а ты — гениальный манипулятор. В результате, правда, получилась не просто девочка со здоровой психикой и нормальным отношением к сексу… в результате получилась твоя сексуальная рабыня и последовательница… но на этот раз — это ее добровольный выбор, нэ? Кроме того… зная тебя — я почему-то уверена, что ты не станешь злоупотреблять этой властью. И почему я так в тебя верю?

— Потому что я — чертов гуманитарий — улыбаюсь я ей: — вот и все.

— Как это связано? — не понимает Натсуми.

— Ну, знаешь, у технарей принято немного свысока относиться к гуманитариям. Все эти инженеры и прочие узкие специалисты, они говорят — что вы будете делать без электричества, без водопровода и джинсов? Все это делают машины, которые делает технари. А гуманитарные науки на их взгляд — чушь и бред, трепотня. — объясняю я: — Но на самом деле гуманитарии — это основа. Это ответ на вопросы, которые мучали человечество все время его существования. И типичный технарь, дорвавшись до власти, до денег, до всемогущества — не будет знать, что с этим делать. Люди считают, что счастье — это больше. Больше денег, больше машин, больше любовниц, больше всего. Но… какой смысл в яхте, на которой ты бываешь недельку-другую за весь год? Съесть больше, чем вмещает желудок — невозможно. Дальше определенной черты секс вызывает отвращение. И с собой — за грань смерти — ты ничего не возьмёшь. Люди, которые наконец получают это «больше» — не знают, что с этим делать. Они искренне считают, что счастье — это больше возможностей и меньше ответственности.

— Разве это не так? — приподнимает бровь Натсуми: — Ведь это и означает высшую власть, возможности и никакой ответственности. Делай что хочешь.

— Ты знаешь, как умер Элвис Пресли? Он лежал под одеялом, дорогим одеялом из шелка, в комнате с задернутыми шторами, в шикарном огромном особняке на своем острове и время от времени — высовывал ногу из-под одеяла и дергал ею. По этой команде специально обученный человек — тут же ставил ему в ногу укол героина. И он снова забывался. Так он и умер. Вот это и есть иллюстрация того, о чем ты говоришь — он получил все удовольствие и никакой ответственности. Охота так жить? Почему-то — нет, верно? А вообще, при словах «больше возможностей и меньше ответственности» сразу встает образ вот этого самого Слепца из секты «Высшей Истины» — он так и хочет. Делать что угодно — убивать людей, насиловать их дочерей и ему за это ничего не будет. Вот он, идеал такого отношения. Диктатор и самодур. И самое страшное в том, что человек не обретет счастья на этом пути. Он будет метаться, он будет разрушать все вокруг, он будет пробовать жрать и трахать все подряд, но это не будет приносить ему удовлетворения… вернее — будет приносить все меньше. Он будет пробовать новые удовольствия — издеваться над людьми, казнить их с особой жестокостью, делать все, на что способна больная фантазия… но ему будет хотеться большего. Всегда.

— Ого. Об этом я не думала — хмурится Натсуми: — наверное потому, что у меня не так много времени насладиться жизнью. И все же — какой твой ответ? Какое твое решение? Почему ты не станешь как Слепец, ведь то, что происходит вокруг тебя — уже секта? Есть люди, которые слепо верят в тебя и пойдут за тобой. Почему ты уверен, что не станешь разбрасываться их жизнями?

— Потому что я верю в категорический императив Канта — отвечаю я: — потому что такими вопросами человечество задается тысячи лет, а вы, технари — ни черта не читаете мыслителей прошлого и настоящего! Вам кажется, что вы нашли выход, сделали пульт от телевизора и мусоропровод с канализацией и все решено.

— Я не технарь. — отрицательно мотает головой она: — и что такое категорический императив? Мы в школе такого не проходили.

— Ну вот. Бьянка например — знает. Вот смотри — Кант утверждал, что есть общая мораль, неписанная и как бы подсознательно известная всем. И она выше всех этих «хочу жрать, пить, срать и трахаться». Утилитаристы считали, что задача человека — избегать боли и стремиться к наслаждению, что сумма наслаждения должна быть выше суммы боли, но они не застали Элвиса Пресли и его героин. Кант же говорил, что вот есть ситуация… представь, идешь ты и видишь как здоровенный бугай избивает маленькую девочку — какие у тебя мысли?

— Что он — скотина и его надо избить самого?

— Вот видишь, есть императивы. И ты и я и практически вся планета — мыслят одинаково. Несмотря на разницу культур, воспитания, языковую среду, предрассудки и комплексы — категорический императив у всех один и тот же. Встать на защиту слабого. Помочь упавшему. Защитить того, кто не в состоянии себя защитить. Пригреть того, у кого не хватает тепла. Просто… мы не всегда так делаем, потому что боимся за свою собственную сохранность, нас удерживают рамки общества и законы и много чего еще. Но глубоко внутри у нас есть это чувство — что правильно, а что нет. И научиться его слышать, научиться задавать самому себе вопросы — это возможно даже если ты не читал Канта, не читал Марка Аврелия, не знаешь о Фрейде и Юнге, о Викторе Франкле… но сложно. Пойми, знать во имя чего ты живешь — это важнее чем сделать эту жизнь комфортной с помощью телевизионных пультов и сервисов заказа еды на дом. Прежде чем начать зарабатывать деньги, власть и влияние — надо спросить себя — а зачем? Иначе ты будешь строить пустую оболочку, без центра, без ядра. Без души. И эта чертова фраза «большая сила означает большая ответственность» — это правда. Только это ответственность не перед другими людьми, как ошибочно полагают герои. В первую очередь это ответственность перед собой.

— А прикидываешься тупым… — хмыкает Натсуми: — признайся, прикидываешься, нэ?

— Я буду все отрицать — пожимаю плечами я: — местами я могу быть непроходимым тупицей. Особенно когда девушка подает мне сигналы что «можно уже срывать одежду» а я все еще ей лекцию про Афинскую демократию и особенности половой жизни леммингов читаю.

— Это… вот как сейчас? — она лукаво улыбается и я вздыхаю.

— Да, как сейчас — отвечаю я: — но тут же как всегда — момент уже упущен, верно?

— Ты покорил меня на слове «категорический императив», именно тогда и надо было срывать с меня одежду. И… раз уж мы прошли этот дорожный камень… что ты думаешь про Секту «Высшей Истины» и ее Великого Слепца? Что подсказывает тебе категорический императив Канта?

— Категорический императив говорит мне что это надо прекратить. И что самым простым способом будет — сделать так, чтобы Слепец ушел из этого мира. Правда это только направление, а уж детали категорический императив оставляет на меня. Как обычно.

— Мой отец сделал это делом всей своей жизни — задумчиво говорит Натсуми: — по выходным он работает с документами, в свое личное время — проводит опросы свидетелей и выезжает в поисках доказательств. Но он — один и у него связаны руки. Он ничего не может сделать без явных доказательств. И даже если он и поймает кого-то из секты на месте преступления — Слепец наверняка выйдет сухим из воды. Его последователи его не сдадут, а физически он участия не принимает. То же, что он делает внутри коммуны, внутри их центрального поселения — остается там. Это частные владения и входа туда нет никому. Только по ордеру, подписанному судом. И если бы не мои особые обстоятельства, если бы не то, что я могу не дожить до Рождества — я бы в жизни к тебе не обратилась. Я бы выучилась сама и сама бы положила конец существованию этой секты. Но… боюсь, что у меня нет столько времени. — она наклоняет голову набок: — печально, что моей последней просьбой к моему другу будет именно такая.