Второй встречный (СИ) - Зиентек Оксана

— Но наместник же предупреждал… — Я немного растерялась. — И денег дал Арвиду, чтобы Марьяну содержал первое время.

— Наместнику, похоже, есть разница, — отмахнулся Ян, — сам он доложит королю о найденном разбойном отряде или за него это сделает вендский посол. А нам, как видишь, разницы никакой. Ладно, что делать будем?

— Принимать людей. — просто ответила я. — Твой брат и так звал знахаря за собой, так что он против не будет. Да и о чем говорить теперь, если люди уже едут.

Со старостой разговор оказался намного сложнее. Новость о том, что господин приведет в село очередной обоз с переселенцами Вита не порадовала.

— Так что же теперь? — Сокрушенно спрашивал он, — Нам уже на своей земле скоро совсем места не будет?

— А оно вам надо, место это? — Спросила я, начиная тихо злиться.

Злилась я на наместника, которому не терпелось именно сейчас свести знакомство. На короля и принца, которые не додумались шепнуть новому наместнику, кому из местных землевладельцев можно доверять без проверок. На Арвида, который одним махом решил переделать кучу дел и, в итоге, сейчас его нет. Когда он так нужен. На Марьяну, от которой (тут прав был Ян) до сих пор нам доставались одни только хлопоты. На Вита, который сидит тут передо мной и притворяется обиженным. А больше всего я злилась на себя, что не умею управлять хозяйством так, как это положено жене королевского рыцаря.

Вит молчал, поэтому я снова повторила вопрос, уже с нажимом.

— Оно вам, место, надо? Мы пришли, у вас в селе дома пустые стояли. Из трех хуторов только Радогаст кое-как хозяйничал. А женатые мужики по отцовским углам ютятся, на свое хозяйство не идут.

— Так ведь, свое хозяйство — это ж и свой надел. — Не сдавался Вит, пускаясь в разъяснения. — А как же его выделишь, когда господина нету? Мужик, значит, лес раскорчует, поле расчистит, целину вспашет, а потом придет новый господин и скажет: «Прочь с моей земли!». Это ж вся работа дурно пропадет.

— Ну вот, — согласилась я, — теперь господин есть. И есть люди, которые раскорчуют и вспашут. А еще есть люди, которым больше некуда идти. Мужик, что с семьей приедет, с мужем моим на южной границе воевал. И там же лекарскому делу учился.

— Лекарь? — Вит тут же оживился. Что ж Вы, госпожа, сразу не сказали? — лекарь — это ж совсем другое дело!

— Не лекарь, знахарь. — Поправила я для порядка, понимая уже, что со старостой договориться удалось.

— Дак, если припечет, и того тоже негде взять. В какой дом вселять будете?

— Да вот, думаю. — Я вздохнула. — Дома-то пока все заняты. Ты скажи лучше, вы с мужиками на сколько домов дерево заготовили?

— На три пока, как договаривались. И на усадьбу, само собой.

— А если взять дерево, что на усадьбу, сколько домов из него поставить можно?

Вит на миг задумался. А Ян вытащил из кармана клочок бумаги и сел что-то подсчитывать.

— На два может не хватить, — посовещавшись решили они.

— Значит, завтра выбираем место под еще один дом. — Подвела я итоги. — А там муж вернется. Все решим.

— Так, а усадьба? — переспросил меня староста, хотя по глазам было видно, что спрашивает больше по привычке. И так ведь уже ясно.

— А если на усадьбу заготовить не успеем, еще один год здесь перезимуем.

Оговорив еще пару мелочей, мы отпустили Вита, а сами принялись подсчитывать, что еще нужно, чтобы принять четыре семьи.

— В город надо подводы гнать, на торг. — Подытожил Ян, для верности приложив ладошкой по столу. Я снова невольно отметила, как молодежь (к коей я привычно относила не только своего Айко, но и взрослого уже, по-сути, Яна) перенимает манеру говорить и жесты Арвида. Не зря, видимо, Ян Роггенкамп-старший послал с Арвидом на границу именно этого сына.

— Надо… — Рассеянно согласилась я, мысленно уже подсчитывая, во сколько нам обойдется такой выезд. — Одну или две?

— Три надо гнать. — Ян что-то быстро почеркал на исписанному уже со всех сторон листу и повторил. — Три. Сама посуди, что можно увезти с собой на телегах?

— Да все, что угодно, кроме домов. — Вопрос показался мне смешным.

— Скотину — точно не увезешь. — Поправил меня Ян. — Путь с ней растянется надолго, а зимой ей даже попастись некогда. К тому же, гнать скотину сейчас — потерять приплод.

— Ей и летом пастись негде. — Поправила я, признавая правоту Яна. — Арвид так и сказал, что лучше все на месте купить, чем каждому землевладельцу по дороге за потраву лугов платить. Зато теперь понятно, откуда у Детлефа деньги на выкуп. У него хозяйство крепкое было.

— Скорее всего, распродал Детлеф не только хозяйство, но и земли, так что нищим он остаться не должен. И, тем не менее, если погрузить на телеги все мелкое добро, места на припасы не останется. Да и сколько подвод может быть в одном хозяйстве?

Смотри, отправим на торг три подводы: купить хлеба (или муки), кореньев, чего там еще?

— Ветчины. — Добавила я, думая о своем.

— Не-ет. — Ян возмущенно помотал головой, — если крестьян ветчиной кормить, вы с Арвидом по миру пойдете. Это тебе не дорога, где Арвид нас кормил по солдатскому рациону.

— А какая разница?

— Разница в том, что в дороге мы должны были в любой миг быть готовыми защищать обоз. Нам никак нельзя было ослабнуть. А сейчас главное — дожить до весны.

— А ветчины все равно купить надо, — вздохнула я, — заканчивается ведь.

— А ну, тогда надо… — Не стал спорить Ян, весь увлеченный хозяйственными делами.

— Только трех телег у нас нет. Только две. А на третьей Арвид дорожный припас повез.

— А, точно. Будем у старосты одалживать или своими обойдемся?

— Обойдемся, — подумав, решила я. — Подождем, сколько всего людей приедут и что привезут с собой. А потом, если что, торг в городе никуда не денется.

За зиму мы с моим новым родственником окончательно помирились. Я спокойнее относилась к тому, что в отсутствие Арвида Ян чувствовал себя главным мужчиной в семье. А Ян, в свою очередь, не оспаривал мои права хозяйки. И, надо сказать, получалось у нас вполне неплохо.

— Надо бы дома приготовить. Среди зимы ведь стройку не начнешь… Как ты думаешь. Ян, кто из поселян согласится приютить чужаков?

— А зачем по чужим домам ютиться? — Удивился Ян. — У нас же целый хутор пустует.

— Радогастов?

— Да не-ет, помнишь, тот, с которого летом семью перевозили? Мужик-вдовец с матерью и детьми.

— Хромой?

— Он самый. Дом там, конечно, запущенный, но если там и тут подправить… И стариковская половина есть. Вот тебе уже пристанище для двух семей. А весной поставим еще один большой дом и все, готово дело.

— А захотят ли они вместе жить. Все-таки, — засомневалась я, — Детлеф с собой не только своих родителей везет, но и жены.

— А чего им носом вертеть? — Ян посмотрел на меня странно. Дескать, нашла из-за чего переживать. — Главное, свободны и на земле, а остальное — не наше дело.

Арвид вернулся через неделю после получения письма. Приехал дождливым днем, уставший, недовольный, промокший насквозь.

— Вот как чувствовал, — ворчал он, прихлебывая чай с чабрецом и медом, — что нельзя Марьяну туда одну отпускать.

— Все так плохо? — Спросила, понимая, что надо дать мужу выговориться. Отметила про себя, что о новом наместнике, из-за которого Арвид, собственно, и сорвался с места в конце зимы, пока не было сказано ни слова. То ли осторожничал при остальных рыцарях, то ли просто воспоминания с хутора оказались свежее.

— Не так, чтобы совсем… — Арвид поморщился и махнул рукой, а Хойгер продолжил.

— Некуда там отпускать. Две семьи — два дома, все битком набито. Только вендки нашей с выводком там и не хватало.

— Да как же так, чтобы хозяйке да на своей земле места не было?! — Я даже не сколько возмутилась, сколько удивилась. Ведь если с этого начинать, много не нахозяйничаешь.

— Место будет. — Снова взял слово Арвид, дожевав кусок хлеба с ветчиной, которые я подала им к травяному отвару (ветчины, кстати, Арвид привезти не подумал). — Я там похозяйничал немного, думаю. Марьяна в обиде не будет.