Дело Белки - Александр Даган

– Ну, так считай уже быстрей! – снова начал заводиться Перун.

– Не кричи! Все, что ты показал, уже посчитано. Только одно осталось! Людишек, что сюда нагрянули, мы завтра сметем. Это – к бабке не ходи – ясно! И стену одолеем. Силы хватит. А дальше-то что? Ну, окажемся мы с толпой нелюдей посреди Тверской губернии. Волшба вся вокруг растечется – ни молнию тебе не кинуть, ни мне земли не разверзнуть. И чего тогда прикажешь? С гримтурсами под человеческие танки бросаться? Или смотреть, может ли упырь тридцать первый МиГ обогнать? Так я тебе и сам скажу! Не сможет! Порвут нашу с тобой орду на мелкие кусочки. Вот только после этого уже все как есть человеки будут знать, что мы не сказка, не миф, не вымысел. А по сему охотится на нас станут до последнего. Потому что все, чего люди бояться или не понимают, они выводят под корень. Речь Велеса показалась мне убедительной. Будь я одним из военнообязанных волшебных существ, вот честное слово, прямо сейчас бы пошел к людям сдавать оружие. Однако, же я был человеком, и прекрасно понимал, что это тоже не выход.

Если смотреть на всю человеческую историю, то понимаешь, что победа и милосердие в нашем мире понятия несовместимые. Потому как люди бывают либо милосердными, либо победителями. Не могу сказать, знал ли об этом Перун, но он, как и я сам, неожиданно проявил себя очень внимательным слушателем. Вот только реакция его показалась мне несколько неожиданной. Я бы, скажем, не удивился, если бы он, не сходя с места, метнул в брата молнию. Или, наоборот, закручинился, загоревал и снова поволок из угла бутыль с коброй, дабы утопить в алкоголе яде свою грусть-тоску. Вместо этого божественный военачальник отошел на несколько шагов назад и приказал брату:

– Вставай! Велес не спорил. Он то уж точно не хуже меня понимал насколько непредсказуемым сейчас является Яго родственничек. Медленно поднявшись на ноги, старец с деланным спокойствием взглянул в лицо своего намного более молодо выглядящего старшего брата.

– встал! Дальше что?

– Отойди в сторону! Ковер пачкать не хочешь? – с легким оттенком презрения, поинтересовался Велес.

– Конечно, не хочу! – усмехнулся Перун. – А то ведь уписаешься, неровен час! Что-то в этой хулиганской издевке подсказало Велесу, что никто не собирается здесь и сейчас проливать его кровь. Не заставляя себя долее упрашивать, он отступил с кромки покрывающего достархан ковра и стал ждать, что же произойдет дальше. Дальше все было еще нелепее.

– Глаза закрой! – явно смущаясь попросил брата Перун.

– Чего?

– Глаза закрой и уши заткни! Тут заклинание словесное. Из соображений секретности! Произнося свою просьбу и давая последующее объяснение, Перун явно смущался. Видимо, богам по определению не полагалось пользоваться такой дребеденью, как магические пассы, колдовские присказки, шаманские камлания и прочей вербально-оформленным волшебством. Однако, Велес предпочел сделать вид, что все в порядке и даже честно завставил в оба уха свои длинные шишковатые пальцы. Убедившись, что формальности соблюдены, Перун присел на корточки над достарханом и зашептал:

– На золотом ковре сидели: бог, богиня, упырь, берегиня, лешак, домовой… А ты кто будешь такой?

– Кто? – прошелестел в ответ ковер, подрагивая ниточками бахромы.

– Перун! – назвался бог. Вероятно, идентификация прошла успешно, потому что ковер натянулся. Задрожал и плавно поднялся вверх вместе со всей тонной роскошных яств на нем и полуметровой толщей земли снизу.

– Можешь смотреть! – разрешил Перун Велесу, предварительно тронув брата за плечо. Младший бог подошел к краю образовавшегося проема и ахнул. Я себе этого позволить не мог. Но сдерживаться мне не пришлось. Едва ковер покинул свое место, я уже понял, что под ним находится, и это открытие по крайней мере на какое-то время полностью лишило меня дара речи. С открытием тайника все помещение шатра оказалось заполненным слепящим зеленоватым сиянием. Возможно, кто-то и мог бы не понять его источник, но только не я. Поскольку совсем не так давно мне уже посчастливилось подержать в руке переполненный магией беличий изумруд.

– С ума сойти! Сколько же их здесь? – явно нервничая, спросил брата древнерусский бог богатства в отставке,

– Понятия не имею! – легкомысленно ответил Перун – Но на задуманное хватит.

– А что именно ты задумал?

– Погоди. Сейчас закрою и расскажу! Велес отошел от входа в сокровищницу, и в этот самый миг изнутри раздался такой громкий треск, что даже Глава Общества невольно вздрогнул. Впрочем, такая реакция лишь на первый взгляд оказалась испугом. На самом деле, Велес просто узнал звук.

– Это то, что я думаю? – спросил он старшего брата. Перун сделал вид, что не услышал, но в этот миг треск повторился.

– А черт! Леший тебя забери! – выругался главнокомандующий войска богов. – То одну мелочь выдает, то, когда не надо, два раза подряд такой крупняк!

– Значит, я прав! – продолжил давить на брата Велес. – Там Моя Белка? Перун помолчал еще пару секунд, но в конце концов сдался:

– Да, братуха! Да! Там Наша с тобой Белка!

ГЛАВА 30

Современный туризм – он как фигурное катание. Есть вольная программа. Есть обязательная. Вольная сводится к превращению себя в жаркое: двадцать минут отмокания в соленой морской воде, полтора часа поджаривания на солнце, еще двадцать минут отмокания, еще полтора часа поджаривания. Обязательная программа – это посещение джентльменского набора туристических достопримечательностей. Два-три памятника архитектуры, три-четыре памятника местным диктаторам, обязательно какой-нибудь «старый город», и еще более обязательно рынок аутентичных сувениров, которые неожиданно окажутся сделанными в Китае. Именно во время такой «обязаловки» мне и довелось побывать в Страмбульском «Тап Капай» – одном из бывших дворцов, одного из бывших турецких султанов. Весьма скромное, как оказалось, жилище. Не то что какой-нибудь «Балчуг». А вот сокровищница там была, что надо. Никогда не видел столько бриллиантов в одном месте, не говоря уж про их невероятные размеры. И ведь, что странно, я всегда считал себя человеком полностью равнодушным к побрякушкам, а вот здесь так разобрало, что в голову невольно полезли всяческие невероятные планы налетов и вооруженных ограблений от простого удара стойкой ограждения в витрину, до захвата заложников и требования отдать мне вон тот голубоватый камешек в форме обгрызенной гигантской маслины. При этом от активных действий меня удержало даже не воспитание, а вовремя вспомнившиеся фрагменты из Паркеровского фильма «Полночный экспресс», где так хорошо показаны адские условия содержания европейцев в турецких тюрьмах. К счастью, вместе с выходом из сокровищницы, я довольно быстро пришел в себя, сохранив не столько впечатление о тамошних несметных богатствах, сколько воспоминания о том помешательстве, которое они могут вызвать. То же помутнение рассудка я испытал и теперь, когда Перун продемонстрировал брату, а заодно и мне результат всего лишь недельной Белкиной работы по добыче и заготовке ореховых изумрудов. Всего лишь пару минут мы с Велесом глазели на невероятную россыпь сокровищ, а меня уже напрочь захлестнуло безумное желание любой ценой получить в свое владение хотя бы десяток, а лучше сотню этих маленьких бесценных камешков. Не знаю, на какой отчаянный поступок я смог бы решиться, если бы проем в подземное хранилище так и остался открытым, но, видимо, Перун и сам чувствовал себя неуютно, пока его драгоценная заначка не оказалось снова надежна заперта. Впрочем, Велеса демонстрация накопленных братом богатств тоже произвела весьма изрядное впечатление. Ковер с достарханом уже давно вернулся на место, а младший бог все еще сохранял тягостное молчание.