Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь - Терри Биссон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Понимаю. Итак, молодой человек, сравним нашего папу с вашим старейшим шаманом духа Медведя. Ни он, ни ваш вождь не должны подчиняться друг другу. В данном месте вождем является мэр Дион. Но он только что покинул город, вернувшись к войскам. На его месте находится сын мэра. Церковь же – это нечто, напоминающее совет духа Медведя. И в данном случае мы ничего не можем сделать для вас, мой племянник, разве что молиться.
Линконо был достаточно умен, чтобы не назвать Кочевника «сын мой», но тому не понравилась и роль «племянника».
– Мой единственный дядя – это Дьявольский Свет, ты, седой коротышка. Мое имя – Синяя Молния, и я старший сын его старшей сестры. Оба мы свидетели преступлений Хадалы.
– Конечно же, вы имеете в виду преступление против Хадалы?
– Я говорю о преступлениях Хадалы, за которые он и был казнен.
У гнома отвисла челюсть.
– Преступления по какому закону? По закону Кочевников?
– По договору Священной Кобылы. Он нарушил его, вступив с войсками на наши земли. Хадала нарушил закон и не подчинился нашему вождю. Он приказал своим офицерам убивать своих же людей. И если бы Нуйинден и желтый воин не обрекли его на смерть, это сделал бы мой дядя.
– Подобным образом я об этом раньше не думал, – сказал Коричневый Пони. – А ты знаешь, Эбра, он прав. Хадала прямо и недвусмысленно нарушил договор.
– Святой Отец, не могу поверить своим ушам! Синяя Молния схватил маленького кардинала за плечи и затряс его.
– Я могу начать войну или заключить мир, маленький кардинал. Мое слово – это слово моего дяди. Может, мы и не сможем принести пожар войны сюда, в эти дьявольские горы, но мы можем обрушиться на ваши силы, которые дерутся к югу от Нэди-Энн. Отведи меня к человеку, который держит в тюрьме жертву вместо того, чтобы посадить туда преступника.
В сопровождении огромного Кочевника, наступавшего ему на пятки, кардинал Линконо торопливо заковылял к дверям. Когда они вышли, Коричневый Пони повернулся к своему телохранителю:
– Топор, иди с ними и прихвати с собой Кум-До и Джинга. Побереги этого Кочевника, чтобы у него не было неприятностей, и позаботься, чтобы Слоджон смотрел тебе в глаза, когда зайдет речь о Гай-Си, – затем, повернувшись к кардиналу Пенитенциарию, который был и его личным исповедником, папа сказал: – Отправляйся, пожалуйста, в квартал для гостей и расскажи Хонгану Осле Чииру, что тут произошло. Синяя Молния не представляет, что его Ксесач дри Вордар находится в городе.
В административном здании Слоджон высокомерно отверг требование Кочевника. Тот, перегнувшись через стол, схватил его за уши и подтянул к себе. Слоджон заорал от боли. Сержант выхватил револьвер, но в воздух мгновенно взметнулись три меча.
– Брось его или расстанешься с головой, – сказал Топор.
Сержант подчинился.
Племянник Элтура уже стоял за спиной Слоджона. Заломив ему руку за спину, он держал нож у его горла. Подтолкнув Слоджона к дверям, Кочевник сказал:
– Этот пердун отправляется в тюрьму.
Почувствовав, что по груди у него струится кровь, Слоджон завопил:
– Останови его, Вушин! Останови его!
– Только вы можете остановить его, мессир. Не сопротивляйтесь и отведите его в тюрьму.
– За этим стоит Коричневый Пони!
– Нет, папа тут ни при чем! За всем этим тот, кто сейчас у вас за спиной. Вы в самом деле нарушили договор, мессир.
– Хорошо, мы идем в тюрьму.
Намерение это было прервано внезапным появлением Хонгана Осле Чиира и его двух шаманов. Едва только Синяя Молния бросил на них взгляд, он изумленно поперхнулся и отпустил сына мэра. Сделав почтительное кокай одному из избранников Дневной Девы, Супругу Прерий, он впал в молчание, ожидая приказов.
Владыка орд потребовал объяснений. Первым заговорил Синяя Молния, после чего в разговор вступили Слоджон и Топор. Затем Ксесач дри Вордар сообщил сыну мэра, что он, Ксесач дри Вордар, поддерживает требование Кузнечиков, и повторил Слоджону те же угрозы, которые тот уже слышал из уст Синей Молнии. За нарушение договора орды могут двинуться на Новый Иерусалим и принести войну даже в эти проклятые горы. В бою Зайцы могут объединиться с «привидениями» и без труда убить отца Слоджона.
Под таким напором обвинения были отвергнуты, и Гай-Си, освобожденный из тюрьмы, попал под опеку Синей Молнии. Поскольку Кочевник утверждал, что уполномочен говорить от имени своего дяди, Коричневый Пони пригласил его на военный совет, который прервался было из-за отъезда Диона, но сейчас был возобновлен в присутствии Кузнечика. Через курьерскую систему Кочевников папа отправил Браму послание, заверив вождя, что и Гай-Си, и Нуйинден уже на свободе. Кроме того, он поблагодарил за знакомство с Синей Молнией, который дополнил документ своими инициалами – вырисовывать их научил его Чернозуб, – и между союзниками снова воцарился мир.
После столь бурного появления Синяя Молния проявил себя опытным дипломатом. Несмотря на первоначальную угрозу разорвать союз и перейти на другую сторону, он доставил разведывательные сведения, собранные из нескольких источников. Новости были достаточно хорошими, но имелись и поводы для беспокойства. Филлипео обзавелся новым многозарядным оружием, хотя пока его было не столь много, чтобы обратить в свою пользу исход грядущих сражений. Сельская местность вокруг Нового Рима была в полной мере демилитаризована, но оккупационные войска поредели из-за необходимости бросить часть сил в провинцию, чтобы остановить продвижение к востоку армий Онму Куна и мэра Диона. Вождь Брам прикинул, что охранять подступы к воротам Нового Рима осталось не более семисот человек пехоты, эскадрона тексаркской кавалерии и наемников из уродцев.
Но тут пришли известия о неприятностях в долине. Тексаркские вербовщики попали в засаду и были перебиты.
– Интересно, кто бы это мог сделать? – под всеобщий смех с невинным видом спросил Куиглер Дюрод. Все присутствующие знали, что агенты Теннесси, замаскировавшись под уродцев, пересекли Грейт-Ривер и проникли на территорию Уотчитаха в районе Ол'зарка. Дальнейшая вербовка в Долине рожденных по ошибке была прервана, если вообще не остановлена.
– Если мы не нанесем удар в ближайшее же время, – сказал Хонган, – огневая мощь императорских сил стремительно возрастет. Мы потеряем преимущество владения тем оружием, что нам вручил папа.
Синяя Молния что-то пробормотал в знак согласия. Генерал Дюрод захотел узнать, можно ли использовать почтовую систему Кочевников, чтобы связаться с его людьми в долине.
– Если у вас есть надежный шифр, то может быть, – сказал Синяя Молния. – Есть риск, что курьера перехватят. И он не должен знать содержания послания.
Папа Амен принял неожиданное решение.
– Мы должны снарядить экспедицию для захвата Нового Рима и сделать это как можно скорее – пусть даже кто-то из вас и не согласится.
Никто не возразил. После столь долгих десятилетий изгнания Святой Престол возвращался домой.
Троицын день пришелся на 14 мая 3246 года, и Чернозуб уже неделю назад знал, что в город для консультаций с папой прибыли и Святой Сумасшедший, и другие именитые гости, но консультации носили закрытый характер, и он, как и все прочие обитатели города, понятия не имел, что происходит за закрытыми дверями. Приор Корова хотел, чтобы все они посетили мессу понтифика в папском соборе, сложенном из камней и бревен, но Нимми смог отвертеться. Вместо этого он побывал на обычной мессе в соборе по соседству, исполнил вместе с небольшим хором псалом «Приди, Дух творящий» и помог священнику причащать местных «привидений» и их обаятельных детишек.
Поющая Корова нашел монаха в саду, где он пытался освободить еще трепыхающегося голубя из зубов своего кугуара-уродца. Либрада цапнула его за руку и вцепилась в птицу. Нимми сдался.
– Я думаю, что Либраде пришло время обрести свободу, – сказал он приору.
– Мы позаботимся об этом, Нимми. А пока тебя ждет много дел.
– Она – моя забота, отче. Это я принес ее сюда. Ее надо выпустить на волю как можно дальше от людей. Она никого не боится. А почему ты сказал, что меня ждет много дел?
– Думаю, что так оно и будет. Папа хочет немедленно увидеть тебя. Он отбывает.
– Отбывает?
– В Новый Рим – не сомневаюсь, в роли завоевателя. А теперь забинтуй руку и беги во дворец.
Как только Чернозуб увидел, что Гай-Си на свободе, он устыдился непозволительной дерзости, с которой раньше разговаривал с папой, и теперь искал возможности принести ему свои извинения. Но Топор отвел ему место в багажном фургоне каравана, в самом хвосте, и процессия была в пути уже три дня, прежде чем он нашел возможность приблизиться к своему бывшему хозяину. Оба они ехали верхом.
– Благодари не меня, а Бога и Кузнечика, – сказал папа, отмахнувшись от извинений Чернозуба.
– Не понимаю, Святой Отец.
– Ты и не должен понимать! – фыркнул Коричневый Пони, но, помолчав, смягчился: – Кто-то рассказал вождю Браму, что ты и Гай-Си оказались в тюрьме за убийство кардинала Хадалы. Хадала нарушил договор Священной Кобылы, когда с военными силами вторгся на земли Кочевников. И вождь сам убил бы его, если бы его не опередил Гай-Си. Только не понимаю, почему он решил, что ты помогал ему.