Игра Серебряного Разума - Алексей Николаевич Сысоев

Казалось, эта девчонка вечная, с ней никогда ничего не может случиться, и он уже начал к ней привыкать. Почему она исчезла? И у нее почти получилось, она отвлекла мага, и если бы Сергей сделал что-то, успел бы. Но он ничего не сделал и не успел, и А’лисса погибла зря.

Этерзи повернулся к Сергею и Наране.

– А теперь вы. Пора заканчивать, Наследник. Или ты вспомнишь, ну или, как и эта бесполезная девчонка, исчезнешь, потому что Серебряный Разум победит и более не будет в тебе нуждаться.

Сергей только подумал, что, если Этерзи убьет Нарану, незачем будет жить, только не ее!

Тут вдруг медленно опадающие искры того, что осталось от А’лиссы, охватило бирюзовое облачко пара, начало собирать их вместе.

Этерзи обернулся, приподняв бровь:

– Что это? Эта девчонка все еще кому-то нужна? Кому? Да ну! Виктаор? Вы все-таки втащили его в Игру? Кто бы мог подумать…

– Ну тебе конец, Виктаора тебе не победить, – прошипела Нарана.

– Возможно… Но Виктаор не станет вмешиваться в наш бой, у него свои принципы и понимание процесса. Если он решил немного отойти от правил ради сумасшедшей девчонки, возомнив, что ему пригодится дочь, которой не должно было существовать, это не значит, что он будет мешать мне убить тебя, Сергей. Запротоколируй, Нарана, что Виктаор предпочел спасти не Наследника, а девчонку из другой реальности, которую создал наш бог, как фактор случайности, чтобы внести в Игру элемент хаоса, она вспыхнула, как звезда, которая не должна гореть. Из чего ее собирали, из чьих обрывков мыслей, паттернов поведения, принципов решения? Что ж, да, она походит на природу Виктаора. Да, в том мире она могла бы стать подобием и его продолжением. В конце концов, что мы есть? Только отражения мыслей и чувств нашего бога, его воспоминаний о пережитом в других мирах, его не состоявшихся мечт. Одно создание в одной плоскости миров, может продолжаться в какой-то другой, снова и по-другому.

– Ну ты любишь потрепаться, напомаженный… – пробулькал с пола Пластилиновый Пес, превратившийся в отпечаток раздавленной в лепешку реальности, но все равно вставлял комментарии.

Этерзи опустил взгляд.

– Ах, жаль, что у меня не представилась возможность изучить этот кхейкхо, разобрать код и вероятностные схемы на составляющие, он такое уникальное явление, как и вон тот робот…

X-2, продолжающий лежать ничком и выглядевший полностью безжизненным, поднял голову:

– Извините, мне надоело, что меня то взрывают, то поджигают. А эта фальшивая советница и вовсе мной воспользовалась самым возмутительным образом. Я не вижу, как могу в данный момент поучаствовать в этом противостоянии, так что не обращайте на меня внимание, я просто реквизит и полежу в сторонке.

Этерзи пожал плечами и кивнул:

– Нам пора завершать попытку финального боя. Ты зря, Сергей, притащил с собой столько посторонних. Это должен был быть поединок только между мной и тобой, чтобы все решить. Но ты появился слишком рано, с целой армией, это так неправильно! Но сейчас мы все исправим. Я покажу тебе, как сражаются Высшие Маги, когда хотят, чтобы вокруг не страдали целые планеты. Это всегда бой в воображении, только одними мыслями, только внутри другой реальности.

Этерзи щелкнул пальцами, и все исчезло. Они с магом оказались одни внутри черной бесконечной пустоты.

– Атакуй, сейчас ты свободен от моего влияния. Виктаор все пытался тебя учить, но всего лишь заставил бы тебя сразиться с ним, это же так просто! Так ты сразу начнешь понимать, что ты такое, что ты можешь. Но что ж, за этим он дал это сделать мне. Видел, как я меняю реальность? Ты можешь так же. Ты всегда мог так же! А сейчас используй только мысли. Нападай.

Сергей атаковал. Это своего рода мысленный поединок, борьба за контроль над мыслями противника, как если бы два гипнотизера пытались загипнотизировать друг друга. Этерзи не ожидал такого быстрого и умелого наступления, Сергею с интуитивной легкостью удавались самые сложные мысленные манипуляции, он на ходу разгадывал, что и почему нужно делать. Запоздало он начал понимать, что Этерзи был мастером таких поединков, недаром он придумал, как научить Нэрамзи использовать некоторые подобные практики. Но вот маг начал вытворять с восприятием и мыслями такое, что Сергей даже растерялся. Он менял мысли прямо в его голове. Одно на другое. Позитивную на негативную!

Сергей подумал, что многие делают это сами с собой неосознанно и страдают от этого. Но если кто-то может делать это со стороны, разве мы не можем сами управлять своими мыслями? Сергей начал управлять, выстраивать в рисунки. А потом подумал, кто он, что это за мысли, чьи они, откуда берутся? И что есть над этими мыслями? Сколько уровней сознания и где настоящее его Я? Что он видел, чего не знает, что забыл?

Он посмотрел на Этерзи и вдруг увидел в нем себя, ощутил, как версию себя, странную, немного другую, но это тоже он и мысли мага, тоже его мысли. И тогда уже Этерзи растерялся, опустил руки, выдуманная реальность схлопнулась, ведь ее выдумал сам Сергей и перестал выдумывать.

Они снова стояли в зале пирамиды рядом с испуганной Нараной, пятном Пластилинового и валяющимся на полу X-2.

Но кроме них здесь был еще кое-кто. Виктаор.

Мрачный маг стоял и смотрел на висящую перед ним А’лиссу в пузыре энергии.

– Что, вы уже всё?

– Он победил меня, Виктаор, – сказал Этерзи. – Но ты же понимаешь, что Игра на этом не закончена. И думаешь, он вспомнил? Нет.

– Проваливай.

Этерзи картинно поклонился и исчез.

– Вы оба просто так его отпустили? – спросила Нарана.

– Он сейчас не имеет значения, он проиграл, и не откроет разрыв своему богу – сказал Виктаор. – Меня больше занимает, почему я здесь и делаю это.

– Ты оживил ее, – сказал Сергей.

Виктаор обернулся, пронизывая взглядом черной ледяной бездны.

– Она не умерла до конца, – проговорил маг. – Я успел окружить барьером ее распадающееся тело, начать собирать и втолкнул сознание обратно. Но зачем мне это? Зачем мне эта девчонка? Зачем мне версия дочери, которая никогда не существовала и не могла существовать? А ты? Ты тоже не хотел, чтобы она умерла, верно?

– Ну, я… – Сергей старался не смотреть на Нарану, которая разглядывала, сложив руки на груди. – Мне кажется, она не должна была так просто погибнуть. И… Похоже, она сделала, что хотела, только не