Глубокая, как река - Ширл Хенке

— Думаю, на той неделе. Надо упаковать вещи, и еще предстоит бал, который завтра устраивают Паркеры. Надеюсь, ты не откажешься сопровождать меня? — Она кокетливо посмотрела на мужа. — Видимо, теперь мне следует перебраться в уютный домик, который ты здесь арендовал.

— Не смею причинять тебе лишних хлопот. Тебе там вряд ли понравится. Ведь ты привыкла к сонму слуг, а мой дом совсем крохотный, и там нет для них места, не говоря уже о том, что негде разместить твоего любимого брата.

— Прекрасно. Но не вздумай опозорить меня в глазах света тем, что станешь открыто спать со своей французской шлюхой. Я отомщу, и жестоко, клянусь тебе.

Сэмюэль вплотную приблизился к жене, намотал на кулак прядь серебристых волос, задрал ее голову и, глядя прямо в глаза, жестко сказал:

— Не смей никогда больше угрожать мне или Оливии, Тиш. Мы заключили с тобой соглашение. Я ничем не запятнаю репутацию Оливии. И ты тоже лучше даже не пробуй это сделать.

С этими словами он отпустил женщину и вышел вон, оставив Летицию кипеть от ярости.

— Я же говорила тебе, что мне безразлична моя репутация. Не позволяй ей разрушить нашу жизнь, — умоляла Оливия.

Сэмюэль перестал метаться по библиотеке в доме Куиннов и присел на кушетку рядом с девушкой.

— У меня нет иного выбора, Ливи, и у тебя тоже. Если я не вернусь с ней в Вашингтон, ее отец использует этот факт против нас с тобой. Останься я здесь, в суде это будет расценено как свидетельство того, что я бросил законную супругу на произвол судьбы. Если я хочу хоть когда-нибудь избавиться от нее, мне надо бороться с сенатором Соамсом на его территории и ни в коем случае не допускать, чтобы бракоразводный процесс сопровождался скандалом.

— Ты обещал, что никогда к ней не вернешься, а теперь она путем шантажа принуждает тебя к этому, и ты поддаешься. — Оливия понимала, что выглядит вздорной упрямицей, но ничего не могла с собой поделать.

— Я поступаю так, как вынужден поступить. Ты знаешь, что я к ней ни за что даже пальцем не прикоснусь, — терпеливо уговаривал ее Сэмюэль.

— И ко мне тоже… даже пальцем, пока не распутается этот проклятый клубок, — безутешно отозвалась Оливия.

— Бракоразводный процесс может занять целый год. — Шелби с тревогой и неуверенностью посмотрел на девушку. — И я не имею права…

Сердце ее обливалось кровью, она схватила его руки и стала целовать мозолистые ладони.

— Сэмюэль, иногда ты соображаешь хуже глупой курицы. Ты имеешь все права на меня. И я буду тебя ждать, как бы долго это ни продлилось.

Когда Сэмюэль покинул дом Куиннов, в библиотеку вошла Лиза. Оливия стояла у окна, погрузившись в тяжелые раздумья.

— Не надо печалиться, девочка, — сочувственно сказала Лиза. — Если хочешь, давай все обсудим.

Оливия оторвалась от окна, повернулась, и долго сдерживаемые слезы хлынули ручьем.

— Я так его люблю и страшно боюсь потерять, — всхлипывала девушка. — Не будь он таким упрямым и излишне благородным, она не смогла бы разлучить нас.

— Упрямое благородство во всем действительно является одним из недостатков моего братца. Однако ни одна из нас не стала бы любить его и вполовину столь сильно, будь он иным человеком, — мягко возразила Лиза, припомнив эпизод из далекого прошлого. — Однажды он рисковал жизнью, спасая мою репутацию. Уверена, что и ради тебя он готов на это. Не горюй, Оливия, все со временем уладится, — добавила Лиза, моля Бога, чтобы она оказалась права.

— А тем временем они будут изображать мужа и жену. Чего она рассчитывает добиться таким образом?

— Честно говоря, я никогда не могла понять Летицию Соамс. — Лиза покачала головой. — В ней скрывается нечто… темное и злое скрывается под этой прекрасной оболочкой. — На мгновение перед глазами почему-то всплыло красивое лицо Ричарда Буллока, и Лиза поежилась, но постаралась отогнать дурные мысли. Сейчас надо было как-то утешить Оливию. — Сэмюэль теперь знает ей истинную цену и сумеет с ней справиться. А пока следует подумать о тебе. Нельзя допустить, чтобы ты сидела взаперти наподобие какой-то отшельницы. Рекомендую пройтись по магазинам. Лучшего лекарства не придумаешь.

Их беседу прервал легкий стук в дверь, и вошедший слуга обратился к мадам Куинн:

— Мадам, там господин желает увидеться с мадемуазель Сент-Этьен. Месье Вескотт, ее опекун.

Лиза повернулась к Оливии:

— Ты не обязана общаться с ним, если не хочешь.

— Нет, почему же? Я не боюсь с ним встретиться, — ответила Оливия. — Пожалуй, это даже доставит мне удовольствие.

В гостиной Эмори Вескотт стоя ожидал возвращения слуги, мысленно повторяя речь, которую приготовил заранее. Он не думал, что Оливия пожелает его видеть, но решил пока идти простым путем, не прибегая к хитрым уловкам. Возможно, удастся убедить девушку с помощью приманки в виде поездки в Новый Орлеан. Особенно теперь, когда первая супруга Шелби столь своевременно прекратила любовную историю Оливии.

— Добрый день, мистер Вескотт.

Холодность приветствия заставила его резко обернуться и взглянуть на девушку.

— Какой же я тебе «мистер Вескотт», Оливия? Полно тебе. А куда подевался твой «дядюшка Эмори»? — И Вескотт двинулся навстречу, намереваясь по-отцовски прижать Оливию к груди.

Оливия отступила в сторону, но не сделала ни шагу назад.

— Его больше нет. Дядя никогда бы не стал продавать свою племянницу, как обычную шлюху. Должна сказать, что восхищена вашей наглостью. Подумать только — прийти сюда, словно бы вы не пытались сбыть меня с рук Сэмюэлю в обмен на кобылу.

Лицо Эмори Вескотта приобрело кирпичный оттенок.

— Послушай, Оливия. Я не потерплю, чтобы со мной в таком тоне разговаривала дочь Жюльена Сент-Этьена. Я взял тебя в свой дом, когда твой отец умер в нищете. За тобой долг благодарности, девочка моя.

— Возможно, я задолжала вам за свое содержание; со временем я возмещу эти затраты. Но благодарность? От этого увольте, после того как вы попытались вернуть свои затраты на меня таким своеобразным способом.

— Однако после всего этого ты по своей воле связалась с Шелби, — напомнил разозлившийся Вескотт. — Я своими глазами видел, как вы с Шелби обнимались, меня не проведешь.

Оливия почувствовала себя оскорбленной, представив, как за ней шпионит и подглядывает этот мерзкий тип. Вескотт, с торжеством заметив ее смущение, продолжал:

— Он даже устроил эту комедию с венчанием в глуши, верно? Жаль только, полковник оказался двоеженцем. Если в городе прослышат о твоей скандальной связи с Шелби, можешь поставить крест на своей репутации. Поэтому я и пришел сюда, чтобы снова взять тебя под свою защиту.