Дикий гусь - Михаил Сухоросов

Стоп, сударь мой, Чародей. давай-ка правде в глаза смотреть: художника по прозвищу Майк, а по паспорту Михаила Ордынцева, здесь нет. Есть средневековый воин-Чародей Мик Меченосец, битый-перебитый, обученный убивать. И обучили меня этому не здесь — в месте, которое предположительно называется Югран. Там я носил автомат, и вряд ли он был холостыми заряжен….

К ночи совсем посвежело, и я продрог, как цуцик, да и в сон клонило просто страшно, но все прошло относительно спокойно, во всяком случае, слишком активно нас сожрать не пытались. Некоторое время вокруг островка мыкался виппер — хрюкал, плескался, но не нападал. В конце концов я его пугнул — правда, довольно лениво, а он так же лениво убрался восвояси. Несколько очень неприятных минут я пережил, когда появилась стая Лунных Летунов, серебристо блестевших крыльями — но они описали над нами широкий круг и умчались к северу. До полнолуния пока далековато, так что настроены они довольно мирно, но я все равно несколько минут с облегчением переводил дух — взбреди им в голову напасть, я бы немного сделать смог.

Вообще, ТОрианские топи ночью — зрелище завораживающее, хотя и жутенькое, прямо скажем. Этакое царство призраков… Ноя чувствовал себя относительно спокойно — мы здесь никого не интересовали. С Ларико, правда, чуть истерика не приключилась — ее угораздило проснуться как раз тогда, когда вокруг нас на расстоянии метров тридцати абсолютно бесшумно задвигалось по поверхности болота что-то белое и громадное — то ли призрак, то ли что-то еще. Болотный Моби Дик…

Но болото жило своей, непонятной даже для меня, Чародея, жизнью, и здесь поминутно что-то происходило — уж что-что, а это я чувствую. Мы же оказались чужаками — по счастью безопасными. Страха особого не возникало, но с чужой Силой я все же соприкоснулся — и сразу почувствовал себя чуть не карликом. Знакомое ощущение, провалиться бы ему пропадом…Чем дальше, тем гаже и тем меньше я что-либо в окружающей ситуации понимаю. Дерешься наощупь, неизвестно с кем, а ту безликую и громадную силищу, что против тебя, не то что достать — увидеть, и то не можешь….Наверно, так должен чувствовать себя ребенок, заблудившийся в страшной сказке для взрослых…Как там Герман говорил? Зазеркалье. Бесконечная шахматная партия, и ты в роли пешки, и невесть почему должен брести невесть куда, пока, оскальзываясь на грязи и крови, не выбьешься в ферзи. А если я не хочу? Если вся эта борьба за великие цели прежде всего к той же грязи и крови сводится? Нет уж, на фиг! Вон они, мои принципы, у костра дрыхнут. Пусть я для них всего лишь загадочная игра природы под названием Чародей, я за них половине Института и Ордена зубами глотки перегрызу. А есть еще Гельда и Роджер. И был еще Хельг, убитый стрелой, предназначенной мне…Нет, Мик, хорош об этом. Моя задача на данный момент — дойти до Столицы и довести дотуда ребят.

Я, честно дрожа от холода, караулил до самого рассвета, потом растолкал Малыша и заявил, что просто обязан выспаться. Но долго спать мне, естественно, не дали, часа через полтора меня растолкал Старый — он по-прежнему уверял, что рассиживаться нечего. Мы по-быстрому перекусили и двинулись дальше. не знаю, то ли остаток пути был легче по определению, то ли за вчерашний день мы приобрели навыки хождения по трясине, но примерно к полудню мы выбрались на относительно твердую землю.

Это ж словами не передашь, какое наслаждение — после суток брождения по пояс в иле и вонючей жиже почувствовать, что из-под земли под тобой не выступает вода! Старый и Ларико отошли куда-то в сторонку, Малыш, привалившись к дереву, самодовольно попыхивал трубкой, а я, разувшись и лежа на земле, сосредоточенно вымывал грязь из ботинок.

— Брось это грязное дело, лениво посоветовал Малыш. — Все равно болотом пропахли на год.

— Пустяки, дело житейское, — я принялся выжимать носок. Малыш демонстративно потянул носом:

— Ты в курсе, что химическое оружие запрещено?

Я воззвал в ту сторону, где должны были находиться Старый и Ларико:

— Уберите носкомана! Малыш, не отдам, последняя пара! Дороги как память.

Но «носкоман» вдруг уставился куда-то за мое плечо, и рожа его вытянулась где-то вдвое, я даже рефлекторно потянулся к мечу и проследил его взгляд.

Вот уж действительно, есть на что посмотреть: Старый разобрал винтовку и теперь, словно щедрый сеятель, разбрасывал запчасти по водяным окнам. Я наконец выдавил из себя:

— Ты что — совсем?..

Малыш обернулся к Ларико:

— Ты что с ним сотворила? На глазах мужик в пацифиста превращается.

Старый отделил цевье и зашвырнул его куда-то в тину:

— Знаете, мужики, я б на вашем месте тоже со своими пушками расстался.

Я только и смог, что крякнуть удивленно — а Малыш, тот прямо так и взвился:

— Может, ты и совсем рехнутый, не знаю уж, с чего, но надо ж хоть немного соображать! Нам же еще через всю Империю топать, а без прикрытия…А может, Институт уже у нас на хвосте? — он опасливо придвинул автомат к себе поближе.

Старый не дал его возмущению развиться в полной мере:

— Конечно, на хвосте! А теперь подумай, солнышко мое оранжевое — застукают тебя с этой сморкалкой, и что ты им споешь?

— Застукают — не до песен будет.

— А то, что ты пушкой воспользоваться не успеешь — это ж ясно, как божий день. А потом, как ты справедливо заметил, нам еще через всю Империю топать, а я как-то плохо представляю поездочку с такой штукой за спиной. В глаза бросается, не находишь?

— Ну, пусть так, — не сдавался Малыш. — А топить-то зачем? Уж сплавить — то так, чтоб потом найти. Зарыть где-нибудь.

— А если не ты ее отроешь? Ты не забывай, пусть мы смертники, но какие-то обязательства перед Институтом у нас остались. А нам только егерей с винтовками не хватало.

— У них перед нами почему-то никаких обязательств, — буркнул Малыш, я поддержал:

— Да и какой тебе егерь врубится, что такое винтовка? Ну, нашел он ее, поглядел и спросил: "А че за дубинка такая? И че такая легкая?"

— Есть и такие, которые врубятся, — сумрачно уведомил Малыш. Да, похоже на сей счет у моих инструкторов информации поболе, чем у меня…

А Малыш надолго погрузился в раздумья, запустив длань в густую шевелюру. Наконец он тяжело вздохнул:

— Ладно, что тут поделаешь, раз вы такие правильные…В конце концов, мы и без этих штучек кого угодно отпацифиздим, — после чего, щелкая затвором, выбросил в воду патроны и принялся с убитым видом разбирать автомат. Старый посмотрел на меня:

— Ну, Ученик Чародея?

Я помотал головой:

— Извини, я к институтской конвенции по разоружению отношения не имею. Моя пукалка из-под ремня не слишком выпирает, к тому же я человек суеверный, а мне эта штучка дважды за последнюю неделю жизнь спасла.