Путешествие вверх - Алексей Ефимов

Лишь теперь Анмай начал понимать, на что же замахнулся Золотой Народ, и чем станет их мироздание. Это настолько его поразило, что он даже не сразу заметил бьющий в глаза ослепительный свет, — поскольку джеты, раньше освещавшие Р`Лайх, исчезли, симайа зажгли восемь искусственных солнц. Он видел одно яростное синее светило, — настоящий сверхгигант. Всего две недели назад… нет, полторы, его не было! Но что это значило по сравнению с…

Он не сразу понял, что глубокая небесная синева, — тот самый мир юных айа, так поразивший его тогда, в первый раз. Он видел белые облака, моря, реки и горы, — там, где должна быть пустота…

Наконец, у Вэру закружилась голова и он решил, что есть вещи, всю красоту которых он просто не в силах осознать, — они не умещались в его восприятии. И когда он понял, что всю красоту этого мира может оценить лишь тот, кто его сотворил, его захлестнула безысходная тоска по недостижимому, вечно гнавшая его вверх.

Тем временем вокруг разгорелся оживленный разговор. Анмай перехватил несколько удивленных взглядов, усмехнулся, и сел в общий круг.

Ему пришлось долго рассказывать о своих приключениях. В особенности юных рутенцев увлекло путешествие через Туннель Дополнительности, необычайно поразившее их. Потом Вайэрси рассказал им о Йэннимуре и о Р`Лайх, — это поразило их ещё больше. А Укавэйру, взявшуюся рассказать о себе, никто толком не понял…

Анмай, несколько ошалевший от счастья, украдкой посматривал по сторонам. Развалины космопорта уже скрыла трава, и в них не осталось ничего зловещего. Напротив, они выглядели таинственно и привлекательно. К северу и к востоку громоздились белоснежные пирамиды Тайланы, все в лиловых гранях теней. К югу простерлось бесконечное, уже затянутое жарким маревом море, — солнце с безоблачного, бездонно сияющего неба палило вовсю. С запада же тянулись невзрачные, густо заросшие пустыри, над которыми одиноко парил черный собрат «Товии».

Там, совсем недалеко, проходила окружавшая город силовая стена, а за ней собирались невидимые отсюда войска Рутении. Впрочем, Ярослав сказал, что сразу после появления «Увайа» они отошли, — на всякий случай.

Вэру невольно перевел взгляд на сияющую пирамиду звездолета, потом на блестевшие над зданиями шпили правительственного дворца. Точно так же выглядела и столица Эрайа-II, — только там космопорт заброшен совсем по иным причинам…

— Я давно хотел спросить тебя, — вдруг сказал Ярослав. — Как чувствует себя человек без Родины?

— А? — Анмай повернулся к нему. Вопрос застал его врасплох, и он сказал первое, что пришло ему в голову. — У меня нет Родины, — я её просто ещё не нашел.

— Под кого лег, тот и греет? — зло спросил Ярослав.

Анмай недовольно мотнул головой.

— Нет. Моего родного мира больше нет, — он исчез в Бездне, в чудовищной черной дыре, много тысяч лет назад. Моей второй родины, — Девяти Миров Файау, — теперь нет тоже: её уничтожили Мроо. Жить без Родины… это тяжело, но нужно всё равно. И потом… Файа, — мой народ, — они остались. И золотые айа, их предки, и, — так уж получилось, — потомки, вот они, перед тобой, — он показал на Вайэрси. — Родина — это не только земля, это и люди, которые живут на ней. Пока их род продолжается, пока жива их культура, — жив и народ. И он может найти себе новую Родину, — или даже создать её. Я понятно объяснил тебе?

Ярослав упрямо мотнул головой.

— Нет. Понимаешь, я не отделяю себя от Рутенской Империи. Моя жизнь — это её жизнь. И я не хочу жить, если Империя исчезнет.

— Она не исчезнет, — вмешался Вайэрси, — но изменить свою жизнь вам придется. Узнать всё то, что знают хотя бы наши дети, — это для начала. И — чего скрывать? — многим из вас придется стать симайа, — совсем недавно мы не стали бы настаивать, но теперь мы принимаем в симайа всех, кто может ими стать.

— А если мы не захотим? — с нехорошей интонацией спросил Ярослав.

— А что вам ещё делать? Умирать насегда? — удивился Вайэрси. — Здесь это просто невозможно, мы позаботились об этом. И потом, разве уходить из жизни вам не страшно?

— Смерть — это только один миг, и после него я ничего не почувствую, — Ярослав пожал плечами. — Чего мне бояться?

— Смерти должно бояться, — ответил Вайэрси. Его тон изменился, и Анмай ощутил, как по коже поползли мурашки. — Небытие не страшно, — но оно не наступает. У любой чувствующей твари есть душа, — она есть даже у дождевого червяка. А душа, как ты знаешь, бессмертна. Вот только на ТОЙ стороне нет ничего, — кроме душ. Одна бесконечная, смертельно холодная пустота. Так что я бы не спешил там оказаться.

— Мало ли во что можно верить? — Ярослав пожал плечами.

— Я не верю — я это просто ЗНАЮ, — ответил Вайэрси. — Ворота Р`Лайх ведут во множество мест — да, и на ТУ сторону тоже. Если ты осмелишься заглянуть в них, ты поймешь, ПОЧЕМУ мы так ненавидим смерть. Мы не можем спасти тех, кто уже перешел грань, — наверное, это и к лучшему, если учесть, ЧТО пустота делает с душами, — но не дать её перейти в наших силах.

— А те симайа, которые погибли, сражаясь за наш мир, — они тоже там? — прямо спросил Ярослав.

Вайэрси посмотрел ему в глаза, — но рутенец не отвел взгляда.

— Нет. У файа нет души — и у симайа тоже. Наша Вторая Суть не может жить в обычной, незимененной физике, — а матричная система плохо подходит для симайа.

— Они знали, что их ожидает, — и всё равно шли?

— А разве ты бы не пошел? — спросил Вайэрси.

— За своих — я пошел бы. Но… кто мы для вас?

— Будущие симайа, хотя бы. Наши будущие братья.

— Неужели нет лучших… кандидатов? — спросил Ярослав. Кажется, теперь он был удивлен.

— Есть, — спокойно ответил Вайэрси. — Только их мало. Слишком мало. Такие народы, как твой, — единые, знающие, что такое Долг и Честь, — большая редкость. В среднем, для перехода в симайа пригодно от двух до шести процентов населения. На Рутении, — тридцать или сорок процентов. Может быть, даже шестьдесят, если ваши системы обучения будут изменены должным образом. Поверь мне, это очень много. Даже у нас, золотых айа, Трансформу проходит лишь восемьдесят процентов, — несмотря на генетику, на обучение, на всё. Кто-то не способен, кто-то отказывается, — да, бывает и такое, — кто-то пропадает в учебных Реальностях, — не все из них полностью подчиняются нам…

— Мы, рутенцы, никогда не станем одними из вас, — Ярослав приподнял верхнюю губу в недоброй усмешке.

— Физически — ещё как станете, — в ответ усмехнулся Вайэрси. — Я не говорю о вечной жизни — но, как ты видел, мы умеем летать — просто так, без ничего. И ещё, мы умеем сражаться. Видишь тот танк? — он показал на сбитый Мроо файский летающий танк, — полузасыпанный землей, покореженный и ранее почти незаметный. Если я захочу, — его просто не станет, — симайа легко, одним движением поднялся. Из его вскинутой, радужно замерцавшей руки вырвалось ослепительное пламя, ударило в танк…

— Не подходите к нему, — предупредил Вайэрси, не ослабляя накала жгущего луча.

Совет оказался нелишним, — даже на таком расстоянии жар обжигал, словно они смотрели в жерло мартеновской печи. Бесформенный остов танка плавился, растекался красновато-белыми, тут же твердеющими ручьями. Сияние всё разгоралось, пока Вайэрси не пришлось прикрыть их силовым щитом. Едва пламя погасло, Ярослав вышел вперед. От танка остался лишь плоский холм из застывшей наползающими друг на друга пластами темной стали. Рутенец ожесточенно кусал губы, и Анмай без труда догадался, о чем он думал. Любой настоящий мальчишка пойдет на что угодно, лишь бы научиться новым способам борьбы, — а для Ярослава, который избрал для себя путь Воина, всё было намного более серьезно.

— Я не уверен, что смогу пройти Трансформу и остаться собой, — наконец неуверенно сказал он.

— Да, это удается не всем, — безжалостно подтвердил Вайэрси. — Сознание во время Трансформы легко можно изменить, я сам не раз это делал. Мы все часто делаем это, — потому, что братья нам нужны, а достойных кандидатов не хватает. Часто, но реже, чем следует, — даже среди нас, симайа, много тех, кто забывает о Долге или толкует его так, как им хочется. Но в твоем случае — нет. Ты подходишь нам такой, какой есть. Как и твой народ. Да, Рутения изменится, — но она не исчезнет. Мы — Йэннимурский Союз Многообразий, — и наша сила именно в сохранении наших различий. Можно стать симайа, — но остаться рутенцем. Более того, твой долг перед Йэннимуром будет именно в том, чтобы остаться рутенцем, — чтобы напомнить многим из нас, что не все достойные принадлежат к Золотому Народу. Не всем это понравится — ну что ж. Злость иногда намного лучше лени, — Вайэрси усмехнулся. — Именно так всё здесь и работает, в этом и состоит польза от наших многообразий. Если бы ты знал, сколько по-настоящему великих вещей были сделаны просто чтобы утереть нос симайа, происходящим из другой расы, — и очень часто эта раса была нашей…