Завещание волхва - Вадим Иванович Кучеренко

же вы – я должен. Я обещал. Но уверяю тебя – как только я приму этот злосчастный экзамен по истории, который в нашей школе без меня просто некому принимать, так как нет других учителей истории, – я сразу же вернусь в Кулички. И уже никуда не уеду, пока ты не станешь моей женой.

Марина вслушивалась не столько в его слова, сколько в интонации голоса. И, видимо, они удовлетворили влюбленную женщину, потому что она снова обвила его шею своими руками и уже не пыталась встать.

– А после? – промурлыкала Марина ему на ухо. – После того, как я стану твоей женой?

Ей было очень приятно произносить эту фразу, это чувствовалось по ее голосу. Олег снова улыбнулся.

– Может быть, и после, – сказал он, целуя ее. – Этой ночью в моей голове возник грандиозный план, который я хочу с тобой обсудить. Если он тебе понравится…

– Он мне уже нравится, – заявила она. – Достаточно того, что ты не бросишь свою молодую жену сразу после свадьбы.

– Ни до, ни после, – заверил ее Олег, снова целуя. – Так вот, слушай. А что, если нам создать в Куличках среднюю школу? Ведь пока здесь имеется только начальная и, насколько я понимаю, дети старших классов вынуждены ездить в школу на автобусе?

– Каждый день сто километров туда и столько же обратно, – подтвердила Марина. – Это просто ужас!

– Вот и я о том же, – сказал Олег. – А если в Куличках появится собственная средняя школа, то им не придется никуда ездить. Правда, это хорошая идея?

– А кто в этой школе будет преподавать? – с сомнением спросила Марина. – В такую глушь учителей калачом не заманишь. Одна я такая дура и нашлась.

– А я? – возмущенно воскликнул Олег. – Уже, считай, двое. Почти коллектив. Заманим и других. По-моему, Кулички – прекрасное место для жизни. В поселке тихо, спокойно, чистый воздух, никаких автомобильных пробок и давки в общественном транспорте. Здесь можно жить, а не существовать, как в большом городе. Да это просто рай на земле, если вдуматься. Эдемский сад, перенесенный в другое время и в другое место.

– И отец Климент в качестве садовника, – улыбнулась Марина. Но тут же озабоченно спросила: – А как быть с помещением? В мою начальную школу все дети не втиснутся.

– Мы построим новую, – сказал Олег, радостно блестя глазами. – Признаюсь тебе – я получил в наследство от деда кучу денег, и куда мне их девать? Я за всю жизнь столько не потрачу, и даже вдвоем с тобой.

– А с нашими детьми? – покраснев, спросила Марина. – Ведь они же у нас будут, правда?

– И очень много, – подтвердил Олег. – Но хватит и на них, и все равно еще останется. Поэтому я предлагаю не чахнуть над златом, как Кощей, а потратить деньги на благое дело. Говоря современным языком, инвестировать их в наше будущее. Как тебе такая идея?

Марина помолчала, обдумывая сказанное, а затем робко спросила:

– Так ты вернешься в Кулички?

Со стороны кровати донесся тяжкий вздох. Карина давно уже проснулась и слушала их разговор, ничем не выдавая этого, чтобы не вспугнуть влюбленных. Но все-таки не выдержала, подтвердив недавний упрек сестры в излишней эмоциональности.

– О, Господи, какая бестолочь! – воскликнула Карина. – Он же уже раз десять сказал тебе об этом. Не можешь поверить в свое счастье?

Марина подскочила с колен Олега, как ужаленная пчелой. И с упреком произнесла:

– Нехорошо подслушивать, сестренка!

– Может быть, выпьем наливочки? – мирно предложила Карина, не желая ссориться с сестрой с утра пораньше. – Отметим, так сказать, планов громадье и первый камень, заложенный в фундамент вашей будущей счастливой семейной жизни.

– Рюмки всего две, – сказала Марина, беспомощно посмотрев сначала на стол, где стояли графин и рюмочки, а потом на Олега. – Бабка Матрена может заинтересоваться, зачем мне рюмка, если я пойду за ней на кухню. И заодно спросит, не я ли позаимствовала ее графинчик с наливкой. А мне бы не хотелось портить свою репутацию в ее глазах.

После того, как в дом вошел Олег, Бабка Матрена, словно верный цербер, тоже вернулась со двора и снова гремела на кухне посудой. Так она охраняла Марину от возможных посягательств гостя, незатейливо предупреждая его о своем присутствии в непосредственной близости.

– Это всего лишь суеверие, что если пить из одной рюмки, то можно узнать мысли друг друга, – заявила Карина. – Да и чего вам бояться, даже если так? Или есть что-то, что надо скрывать?

Но Олег и Марина дружно заверили ее, что скрывать друг от друга им совершенно нечего, и они согласны пить из одной рюмки. Карина разлила наливку, и они выпили, признав, что ничего вкуснее в своей жизни не пробовали.

– Я же говорил, – сказал Олег, будто получил еще одно веское подтверждение своих слов. – Кулички – это просто рай земной. Напрасно, Карина, ты уезжаешь. Михайло очень расстроится.

Но его слова только испортили настроение Карины. Она снова поскучнела.

– Хорошо, что ты напомнил, – сказала она. – Автобус отъезжает перед обедом. Мне еще надо успеть собрать вещи. Кстати, тебе тоже, если ты собираешься ехать сегодня.

– Я могу и завтра, – сказал Олег. – У меня есть один день в запасе. Поезд приходит рано утром, и с вокзала я могу сразу поехать в школу.

Но неожиданно вмешалась Марина.

– Если отъезд неизбежен, то лучше сегодня, – сказала она. – Поедете вместе с Кариной. Так мне будет спокойнее за нее. С тобой она наделает меньше глупостей, чем обычно.

– Как скажешь, сестренка, – подмигнула ей Карина. – Но обещать не могу.

Зато Олегу пришлось клятвенно пообещать, что он присмотрит за Кариной в дороге и не спустит с нее глаз, пока она не доберется до города. За это Марина поцеловала его в губы, которые произнесли эту клятву. Этого потребовала Карина, и она не стала возражать.

Марина все-таки сходила на кухню и принесла несколько тарелок со всякой снедью, приготовленной бабкой Матреной к завтраку, по-деревенски обильному. Когда тарелки опустели, а наливка в графинчике закончилась, пришло время идти на площадь, откуда отправлялся рейсовый автобус.

– Ой, а твои вещи? – воскликнула Марина. – Мы совсем забыли о них!

Но Олег успокоил ее, сказав, что пришел к ней уже с дорожной сумкой, в которую сложил свои немудренные пожитки, но оставил ее на крыльце, чтобы не расстраивать Марину с порога.

– Второй раз прощаться с Тимофеем было бы выше моих сил, – признался он. – Старик так огорчен моим отъездом, что даже не стал раздувать свой самовар и затаился в одном из своих тайных уголков, где он прячется, когда в дом