Новые праздники-2 - Макс Гурин

Потом, спустя где-то полгода, она стала иногда искать, казалось бы, деловые поводы, чтобы позвонить мне — например, спросить что-нибудь якобы по работе в программе «cubase»:). Я всегда, как ни в чём не бывало, довольно скрупулёзно ей отвечал строго по делу, после чего разговор прекращался.

В день моего 33-х-летия она неожиданно позвонила мне и сказала, что независимо от того, хочу я того или нет, она сейчас приедет буквально на пять минут меня поздравить. И приехала. До «гостей» оставалось ещё часа полтора, но мы с Да уже накрывали на стол.

Она приехала. Потрясающе красивая, стройная и внутренне собранная (материнство явно пошло ей на пользу:)). Подарила мне литровый подарочный «Nemiroff» и уехала, выпив с Да по стакану красного вина.

А потом пришло лето 2006-го. Ксеня была на даче, а Да поехала к ней на день раньше, чем я. У меня был в гостях Костя Аджер — ему надо было сделать что-то в компе с музыкой; кажется, записать какой-то девайс для младенцев:). И вот мы чинно делали это, засунув какую-то детскую крутилочку-шарманку в большую картонную коробку от только что купленных мною активных аудио-мониторов, когда вдруг… позвонила Тёмна.

Так уж вышло, что в тот день её дочка Настя тоже была с бабушкою на даче, и как-то, опять же, так вышло, что я позвал Тёмну в гости. Костя уехал, а Тёмна приехала…

Посреди нашей однокомнатной квартиры стояла ширма, что я как раз тогда мастерил из 40-ка-миллиметрового бруса для грядущих концертов «Новых Праздников» с Катей. Мы с Тёмной налили себе пива и пошли выяснять отношения на балкон.

Мы говорили долго. Очень спокойно внешне и весьма напряжённо внутренне. Тёмна делала над собой нечеловеческие усилия. Я знаю, чего ей стоило сказать, что в её жизни многое изменилось, на многие вещи она, де, стала смотреть по-другому и… и… и… короче говоря, ей бы очень хотелось время от времени всё-таки что-то делать со мной, петь мои песни, потому что… для неё это важно. «Макс! Я же была твоим талисманом! А ты…» — сказала она вдруг.

— Честно говоря, я считаю, что это спорный вопрос. — отвечал я. И в таком духе мы говорили ещё довольно долго. Конечно, в целом это напоминало шуточные нарочито заумные диалоги Вини-Пуха и Пятачка в интерпретации Заходера.

В конце концов я сказал: «Знаешь, что. Давай делать… новый проект! „Новыми Праздниками“ это называться не может. Катя сделала для „Новых Праздников“ уже очень много и обратного пути нет. Но я тоже очень люблю с тобой что-то делать вместе». Вот так. Это правда. Я люблю Тёмну. Она — удивительная.

Я люблю её совсем иначе, чем Да, с которой, несмотря ни на что, мы просто части друг друга. «Просто»!..:)

Любовь к Тёмне — это совсем иное. Это не совсем любовь Мужчины к Женщине. Или… короче говоря, мне часто иногда кажется, что когда-то, в одной из жизней, мы уже были с ней вместе — не может быть по-другому — а в этой… в этой нам просто позволили заняться чем-то… более интересным… и опять же совместно:). Надеюсь, она не обидится на меня, если когда-нибудь прочтёт эти строки (впрочем, я не уверен в этом:)). Возможно, в этом варианте реальности наши тела и не созданы друг для друга, но… друг без друга не могут всё-таки наши души. Знаете, пожалуй, что Тёмна — моя сестра. Даже, пожалуй что, с большой буквы «C». И, конечно же, младшая, хотя себе она тоже кажется очень умной и взрослой:). Я очень её люблю. И я не могу без неё. То есть, конечно, я, между нами говоря, могу всё, но… всё-таки… «Тёмна — метафизическая женщина!» — говорит Сергей Лосев и, конечно, я тут согласен с ним полностью.

Вообще-то, мы с ним похожи. В общем-то, даже внешне. Только он младше на 8 лет, как Никритин, и ещё не бреет раз в неделю голову машинкой под ноль, как это последние несколько лет делаю я. Но когда мне было 26, я тоже ещё не делал этого:).

И из меня буквально полились песни. Я исполнил под гитару целых три и немедленно отвёз их Тёмне, радуясь тому, что снова выгляжу в её глазах человеком слова и дела. Потом я стал ждать, пока она позвонит мне сама, чтобы высказать свои впечатления. Она вероятно ждала, пока позвоню я, чтобы о них у неё спросить. Но я больше не делал таких нелепых ошибок, как раньше, и где-то через неделю всё же дождался её звонка.

Так появился проект, который сначала назывался «Одно касание», а потом «Maximum Света», а теперь… да… похоже, он опять называется «Новые Праздники»…

Видите ли, когда осенью 2005-го года я начал искать вокалистку на замену Тёмне, я повесил объявления везде, где только можно с финальными словами «Бескорыстие не требуется. Наличие чувства ответственности приветствуется». Тогда же вместо вожделенного ёбынаго шоу-бизнеса мне пришлось, то есть, к счастью, удалось, ещё увеличить педагогическую нагрузку в «Маме». Отныне я вдобавок ко всему прежнему, вёл русский язык в первом классе, учил читать аж три группы детей от 4-х до 6-ти лет, а по средам и вовсе работал на пару с некоей замечательной девушкой Ниной в группе развития для детей 2-3-х лет, где пел и играл на гитаре всякие песенки советских мульткомпозиторов во главе с искренне, впрочем, любимым мною Шаинским, и вообще скакал и прыгал, разыгрывая сюжеты простейших сказок, начиная с сАмого «Теремка».

Однажды, когда я, ничтоже сумняшися, ожидал прихода тёщи, обещавшей временно подменить меня на поприще воспитания Ксени, чтоб отправиться в свою «Маму», мне позвонила Тёмна и сказала, что ей очень нужно со мной поговорить.

Мы ненадолго встретились на «Варшавке», сели на лавочку на её Чонгарском бульваре, и она сказала:

— Я слышала, что ты ищешь новую вокалистку для «Новых Праздников», — и одарив меня сколь смущённой, столь же и обаятельной улыбкой продолжила, — просто я хотела… предложить тебе свою кандидатуру.

А надо сказать, я только-только, благодаря Серёге Лосеву, нашёл Катю, которая только-только записала, наверное, дублей 60 песни «Тонко-тонко», которую я к тому времени сочинил ещё совсем недавно, и она ещё нравилась мне больше других. Короче, каких-то две бессонных ночи, и мне удалось собрать из этой хУевой тучи нечто идеальное с точки зрения моего придирчивого вкуса. Как говорится, и увидел я, что это ХОРОШО:)…

А тут звонок Тёмны. Ещё она как раз сказала, что слушала тут на днях песню «Тонко-тонко» (как раз когда я собирал не её на неё вокал:)) и как она вдруг ей понравилась. Милая-милая! Хорошая-хорошая и как сестра любимая Тёмна, да ещё и на девятом месяце!

Да, я сказал «нет». Ещё я сказал, что мне всегда была близка самурайская этика, когда ты и все твои «человеческие» чувства-сопли — ничто, но Твоя Цель — всё! Я сказал так. Тёмна собралась с силами и грустная ушла домой, а я поехал в «Маму» играть с детьми в «Теремок». Это было в октябре 2005-го. В июле же 2006-го всё изменилось.

Мы больше не могли друг без друга. Мы оба, вроде бы, стали другими, и другими же стали наши отношения. Так и получилось, что у меня стало теперь два проекта, и ежу было понятно, что вечно так продолжаться не может.

И вот, посетив осеннюю выставку музыкального обрудования в Сокольниках, где, кстати, и располагается студия Андрея Бочко, где я как раз тогда начал работать аранжировщиком, мы с Катей сели в метро и где-то в районе «Красных ворот» я сказал ей, что у меня всё-таки возник параллельный проект с Тёмной; что, конечно, называться «Новыми Праздниками» он не может, но, так, мол, и так, мы с Тёмной — не чужие друг другу люди и пр… Катя расстроилась…

Но разве было бы лучше, если б я не сказал ей об этом? Да и как это можно утаить?

В конце концов, жизнь продолжалась. Как-то так постепенно вышло, что Катя тоже стала работать на студии у Бочко. Она как-то просто спросила, хороший маленький Лев, а, мол, а нельзя ли? Я в подходящий момент (оу-оу, я — мастер подходящих моментов, в пизду ложную скромность!:)) спросил об этом Бочко, когда мы сидели вместе с Катей и ещё каким-то челом у него дома на кухне, что, мол, а нельзя ли, и Андрей сказал, что почему бы, де, нет. Так Катя тоже стала сотрудницей студии, и, в общем, я был рад, что тоже смог быть ей полезен.

Я же сел сводить третий альбом «Новых Праздников» «Миллион лет назад…», то есть то, что пела Катя.

Процесс, по неопытности, занял у меня несколько месяцев. Возможно, я справился бы и быстрее, но до поры студия, всех клиентов которой увёл с собой Большаков, сидела толком без денег, и я так и продолжал метаться между «Мамой», студией и выращиванием Ксении Максимовны.

Пока я всё это сводил-пересводил, раз по пять каждую из 14-ти вещей, мы давали с Катей какие-то концерты, а с Тёмной мы пели мои новые, специально для неё написанные песни, которые тоже долго и мучительно сводились хотя бы и в демо-варианте, и вообще жизнь не стояла на месте.

Наш последний концерт с Катей состоялся не иначе как в Рождество, 7-го января 2007-го года. Всё было, в принципе, как я хотел: ширма (внутри которой сидел на сей раз Никритин (http://nikritin.livejournal.com/) с перкуссией), большой бордовый крест, созданный мною собственноручно из того же 4-х-сантиметрового бруса (то есть всё чики-чики: 4 х 4 = 16 = 7 — фирма веников не вяжет!:)), на котором был «распят» маленький микшерный пульт — всё было хорошо — только звук был говно — звукорежиссёр пришёл через пять минут после заявленного времени начала концерта.