Хозяйка Рима - Кейт Куинн

— Скажи, ты в библиотеку или из нее? Я сама была там на прошлой неделе, читала твой трактат, тот, который про усыновленных императоров.

— Неужели? — улыбнулся Марк. — И что ты думаешь по этому поводу?

— Твои доводы показались мне убедительными. Единственное, с чем я не согласна, что Сенату должно принадлежать право вето. Если Сенат вправе отменить повеления императора, то кто в таком случае станет его уважать?

— А если император неправ?

Их дискуссия продолжалась еще целый час.

— Ой, кажется, мне пора домой! — наконец воскликнула Кальпурния. — Как бы мать не начала беспокоиться за меня.

— Приходи к нам на обед в следующий четверг. — Марк слегка расправил плечи и улыбнулся. — Обещаю, что постараюсь выловить по этому случаю моего неуловимого сына.

— Что ж, с радостью принимаю приглашение. И непременно последую твоему совету — куплю себе серьги с топазами.

— Тогда обещай, что на обед ты придешь в них.

— В четверг к нам придет Кальпурния? — Сабина вскочила на колени отцу прежде, чем тот успел расположиться за письменным столом. — Как хорошо! Она мне нравится. На ней всегда такие приятные платья — мягкие-мягкие, не то что у моей матери — жесткие и колючие. А еще она такая милая. У нее есть племянник, у которого падучая, и она показала мне дыхательные упражнения. Их нужно делать, как только заболит голова.

— Неужели? А я и не знал. — Марк пригладил дочери волосы.

— Я так рада, что она выйдет замуж за Павлина. Как жаль, что она не может переехать к нам.

— Это почему же?

— Мама ей не позволит. И хотя она тоже с нами не живет, она все равно будет против того, чтобы Кальпурния переехала к нам жить, — сказала Сабина, а потом со всей детской искренностью добавила: — Потому что она ненавидит Кальпурнию.

— С чего ты это взяла?

— Мама не любит других женщин, если они хорошенькие, как тетя Диана. Я точно знаю, она ненавидит Диану, потому что та такая красивая и мужчины заглядываются на нее чаще, чем на маму. Кальпурния тоже хорошенькая. И мама ни за что не позволит, чтобы она переехала жить к нам в дом.

Марк рассмеялся.

— А ты, я смотрю, глазастая!

— Но мама может насовсем уехать от нас в Тиволи, потому что там любит бывать император. И тогда Кальпурния сможет навещать нас чаще.

— Да, в наблюдательности тебе не откажешь, Вибия Сабина!

— Это потому что на меня никто не обращает внимания, — девочка улыбнулась. — Ты удивишься, если я скажу тебе, какие разговоры я слышу.

— Добрый день, достопочтенная Афина. — Павлин учтиво поклонился. — Мой император велел мне передать тебе, что дела задерживают его в городе и он приедет сюда лишь через два дня, — добавил Павлин и поспешил отвернуться, чтобы не видеть, как в этих прекрасных глазах вспыхнул огонек облегчения.

— В таком случае, не согласишься ли ты сопровождать меня на виллу госпожи Флавии? — Тея повернулась, чтобы взять шаль. — Ганимед, готовь паланкин! Ты, Павлин, тоже поедешь с нами. Если рядом со мной будет скакать преторианец, мы доберемся до виллы всего за пятнадцать минут.

— Лучше не стоит.

— Но ведь я не видела Викса вот уже…

— Не нравится мне все эти секреты…

— Павлин, прошу тебя!

Он посмотрел на нее. Афина, возлюбленная самого императора, вся в жемчуге, яшме, дорогих шелках, подобно рабыне, носит ошейник, хотя и серебряный. Ему тотчас вспомнилась другая Афина. Та, которая, глядя в потолок незрячими от дурманного зелья глазами, лежала на пьяном пиру бесчувственной статуей под обезумевшим от похоти венценосным зверем. А потом он вспомнил ее другую — ту, которая, с трудом скрывая счастливую улыбку, строго отчитывала сына.

— Ну хорошо. Я отвезу тебе к Флавии, — согласился он.

Ее лицо тотчас озарилось радостью. Увы, ему было больно это видеть.

Всю дорогу до виллы Флавии она сидела в паланкине, распрямив спину и отбивая ногой по подушке ритм, и пожирала глазами зеленые холмы.

— Сколько нам еще? — спросила она тоном нетерпеливого ребенка.

— Почти доехали, — ответил Павлин, а сам подумал об императоре, как тот смотрел на него сегодня утром глазами, полными доверия и… любви.

— Что бы я без тебя делал, Павлин?

— Ты рожден, чтобы служить, — сказал ему как-то раз Несс, читая его гороскоп. — Правая рука императора, но сам никогда не император.

Он никогда не тешил себя надеждой, что служить императору будет легко. Но он никогда не предполагал, что это окажется так трудно.

«Юстина, — мысленно воззвал он к весталке. — Что мне делать?»

— Тея! — Флавия уже ожидала их прибытия, стоя в дверях виллы. Как обычно, рядом с ней были ее сыновья и еще целый выводок детей-рабов. — Я тебя уже заждалась. Да-да. Викс жив и здоров. Он сейчас со Стефаном. Они с ним теперь не разлей вода.

— Да-да, я уже наслышана о твоем бесценном Стефане! — Тея выскочила из паланкина прежде, чем рабы успели поставить его на землю. — Мне нужно непременно с ним познакомиться.

— Что ж, тебе не придется долго ждать. — Флавия указала в северный конец сада, где, обогнув угол, показались две фигуры — одна высокая и другая пониже. — Юпитер и Марс во плоти.

— Викс! — Тея подхватила подол зеленого платья и бегом бросилась к сыну. Заметив ее, мальчик на миг остановился, а потом, издав ликующий клич, тоже бросился ей навстречу. Добежав друг до друга, мать и сын обнялись.

— Мама! — воскликнул Викс и поспешил отстраниться. — Я хочу, чтобы ты кое с кем познакомилась. Это мой друг Стефан.

И он помахал в сторону садовника. Тот стоял в отдалении, прислонившись в каменной стене.

— Вообще-то это долгая история. Я потом тебе ее расскажу. Короче, Стефан учит меня боевым приемам, учит обращению с мечом. Мам, ты слышишь меня?

Павлин уже собрался уйти, однако что-то привлекло его внимание, и он остановился.

Казалось, Тея окаменела. Взгляд ее был устремлен куда-то вперед — неподвижный, словно у статуи.

Интересно, куда она смотрит? Павлин проследил направление ее взгляда. Садовник. Рослый и крепкий, в грязной тунике, с короткой черной бородой. Он в упор смотрел на элегантную даму в шелковых одеждах, яшме и жемчугах.

Тея покачнулась, и Павлин шагнул вперед, чтобы ее поддержать.

— Мама, что с тобой? — растерянно заморгал Викс.

Садовник шагнул вперед и, поднеся к ее лицу огромную, всю в мозолях руку, нежно провел пальцами по щеке.

Тея издала сдавленный стон.

— Мама! — испуганно воскликнул Викс.

— Тея, — прошептал садовник. — Тея.

Отпустив подол шелковой юбки, она шагнула ему навстречу. Садовник протянул к ней руки, и его грубые пальцы коснулись ее волос.