Звездные Корабли. Туманность Андромеды - Иван Ефремов

Мвен Мас стоял у перил, широко расставив ноги, и разглядывал постепенно выраставший на горизонте остров Забвения. Этот громадный остров, окруженный теплым океаном, был природным раем. Рай в примитивных, религиозных представлениях человека — счастливое посмертное убежище, без забот и труда. И остров Забвения тоже был убежищем для тех, кого не увлекала уже напряженная деятельность Большого Мира, кому не хотелось работать наравне со всеми.

Припадая к лону Матери Земли в простой, монотонной деятельности древнего земледельца, рыболова или скотовода, они проводили здесь тихие годы.

Хотя человечество отдало своим слабым собратьям большой кусок плодородной, чудесной земли, примитивное хозяйство острова не могло обеспечить своему населению полностью застрахованную от голода жизнь, особенно в периоды неурожаев или иных неурядиц, столь обычных для слабых производительных сил. Поэтому Большой Мир постоянно отдавал часть своих запасов острову Забвения.

В три порта — на северо-западе острова, на юге и восточном побережье — доставлялись продовольствие, законсервированное на долгие годы, медикаменты, средства биологической защиты и другие предметы первой необходимости. Три главных управляющих островом тоже жили на севере, востоке и юге и назывались начальниками скотоводов, земледельцев и рыболовов.

Глядя на поднимавшиеся вдали синие горы, Мвен Мас вдруг с горечью подумал, не принадлежит ли он к категории «быков» — людей, всегда причинявших затруднения человечеству. «Бык» — это сильный и энергичный, но совершенно безжалостный к чужим страданиям и переживаниям человек, думающий только об удовлетворении своих потребностей. Страдания, раздоры и несчастья в далеком прошлом человечества всегда усугублялись именно такими людьми, провозглашавшими себя в разных обличьях единственно знающими истину, считавшими себя вправе подавлять все несогласные с ними мнения, искоренять иные образы мышления и жизни. С тех пор человечество избегало малейшего признака абсолютности во мнениях, желаниях и вкусах и стало более всего опасаться «быков». Это они, «быки», не думая о нерушимых законах экономики, о будущем, жили только настоящим моментом. Войны и неорганизованное хозяйство Эры Разобщенного Мира привели к разграблению планеты. Тогда вырубили леса, сожгли накапливавшиеся сотнями миллионов лет запасы угля и нефти, загрязнили воздух углекислотой и смрадной гарью заводов, перебили красивых и безвредных зверей — жирафов, зебр, слонов, пока мир успел дойти до коммунистического устройства общества. Земля была засорена, реки и берега морей загрязнены стоками нефти и химических отбросов. Только после серьезной очистки воды, воздуха и земли человечество пришло к современному виду своей планеты, по которой можно всюду пройти босым, нигде не повредив ног.

Но ведь и он, Мвен Мас, не пробыв двух лет на ответственейшем посту, сокрушил искусственный спутник, созданный усилиями тысяч людей и необычайными ухищрениями инженерного искусства. Погубил четырех способных ученых, из которых каждый мог бы стать Рен Бозом… Да и самого Рен Боза едва удалось спасти. И снова образ Бета Лона, скрывавшегося где-то там, в горах и долинах острова Забвения, возник перед ним, живой, вызывающий острое сочувствие. Мвен Мас перед отъездом познакомился с портретами математика и навсегда запомнил его энергичное лицо с массивной челюстью, с глубоко и близко посаженными острыми глазами, всю его могучую, атлетическую фигуру.

Моторист глиссера подошел к африканцу.

— Сильный прибой. Нам не удастся пристать к берегу — волна бьет через мол. Придется идти в южный порт.

— Не нужно. У вас есть спасательные плотики? Я спрячу туда одежду и доплыву сам.

Моторист и рулевой с уважением посмотрели на Мвена Маса. Мутные, белесые волны громоздились на отмели, переливаясь тяжелыми грохочущими каскадами. Ближе к побережью беспорядочная толчея волн крутила песок и пену, набегая далеко на отлогий пляж. Низкие тучи сеяли мелкий теплый дождь, косо летевший по ветру и смешивавшийся с всплесками пены. Сквозь его туманную сетку на берегу маячили какие-то серые фигуры.

Моторист и рулевой переглянулись, пока Мвен Мас снимал и упаковывал одежду. Отправлявшиеся на остров Забвения уходили из-под опеки общества, в котором каждый охранял другого и помогал ему. Личность Мвена Маса внушала невольное уважение, и рулевой решился предупредить его о большой опасности. Африканец беспечно махнул рукой. Моторист принес ему маленький герметически закупоренный пакет.

— Здесь запас концентрированной пищи на месяц — возьмите.

Мвен Мас подумал и сунул пакет вместе с одеждой в непроницаемую камеру, тщательно застегнул клапан и с плотиком под мышкой перешагнул перила.

— Поворот! — скомандовал он.

Глиссер накренился в крутом вираже. Отброшенный от суденышка, Мвен Мас вступил в яростную борьбу с волнами. С глиссера видели, как он взлетал на гребни свирепых валов, затем проваливался в их спады и возникал снова.

— Он справится, — сказал облегченно моторист. — Нас сносит, надо уходить.

Винт взревел, и суденышко прыгнуло вперед, поднятое набегающим валом. Темная фигура Мвена Маса появилась во весь рост на берегу и растворилась в дождевом тумане.

По уплотненному волнами песку двигалась группа людей в одних набедренных повязках. Они с торжеством волокли большую, бешено извивавшуюся рыбу. Увидев Мвена Маса, люди остановились, дружелюбно приветствуя его.

— Новый из того мира, — с улыбкой сказал один из рыбаков, — и как хорошо плавает! Иди к нам жить!

Мвен Мас открыто и приветливо рассматривал рыбаков, потом покачал головой.

— Мне будет трудно жить здесь, на берегу моря, смотреть в его просторную даль и думать о моем потерянном и прекрасном мире.

Один из рыбаков, с сильной проседью в густой бороде, видимо здесь считавшейся украшением мужчины, положил руку на мокрое плечо пришельца.

— Разве вас могли прислать сюда насильно?

Мвен Мас горестно усмехнулся и попытался объяснить, что привело его сюда.

Рыбак поглядел на пришельца печально и сочувственно.

— Мы не поймем друг друга. Иди туда. — Рыбак показал на юго-восток, где в прорыве туч возникали голубые ступени отдаленных гор. — Путь далек, а здесь нет других средств передвижения, кроме… — Обитатель острова хлопнул себя по сильным мышцам ноги.

Мвен Мас был рад поскорее удалиться и пошел своим широким свободным шагом по извилистой тропе, поднимавшейся к пологим холмам.

Путь к центральной зоне острова составлял немногим больше двухсот километров, но Мвен Мас не спешил. Зачем? Медленно сменялись тягучие, не заполненные полезной деятельностью дни. Вначале, пока он еще не вполне оправился после катастрофы, его усталое тело просило покоя ласковой природы. Если бы не сознание чудовищной утраты, то он попросту наслаждался бы тишиной пустынных, овеянных ветрами плоскогорий, мраком и первобытным молчанием жарких тропических ночей.