Всего лишь спор - Арина Вольская

Черт. Даже токсикоза не было. Ни одного симптома. Ну что за…

А до получения бакалавра осталось всего лишь полтора года. И я их не доучусь.

А самое плохое, что я не хотела обременять Кирилла ребенком. А это значит, что вопрос о свадьбе закрыт сам собой.

Я знала, что надо скрыть от него беременность. Но как это сделать?..

Этой ночью спала я мало и плохо. И в университет пришла никакая. Да еще и от кофе пришлось отказаться. Я плохо представляла, что такое беременность, и что мне теперь можно, а что нет. Но что-то мне подсказывало, что кофеин не следует употреблять.

— Алин, что с тобой? На тебе лица нет, — Иванка обеспокоенно посмотрела на меня, когда я села рядом.

— Все хорошо, — посвящать её в беременность я пока не хотела. Во-первых, это означало, признать то, что это правда. А во-вторых, я хотела сначала побывать в поликлинике.

— А мне так не кажется, — девушка нахмурилась и прикусила губу.

— Извини, Иванка, я пока не готова об этом говорить, — покачала я головой и уставилась в тетрадку. Следовало взять себя в руки, чтобы Сомаров ничего не заподозрил. Он и так уже кидает на меня слишком внимательные взгляды.

— Твое право, — вздохнула девушка и последовала моему примеру.

А на перемене я уловила момент, когда Солдатов был один, и быстро подошла к нему.

— Леш, привет, — тихо позвала его, и закусила губу.

— Привет, — парень слегка удивленно посмотрел на меня. — Что-то случилось?

— Леш, — я неуверенно потопталась на месте. — У меня к тебе просьба.

— Какая? — тут же насторожился он.

— Ты можешь меня кое-куда отвезти? Во время следующей пары. И чтобы Кирилл об этом не знал.

— Алина, — Леша нахмурился. — Что случилось? Куда отвезти?

— Сначала пообещай, что Кирилл ни о чем не узнает из того, что будет касаться этой темы, — я отвела взгляд в сторону. Парень несколько минут молчал, разглядывая меня, а после обреченно вздохнул и кивнул.

— Хорошо. Я ничего ему не скажу. Я так пониманию, это что-то, за что он мне потом хорошо наваляет, — Солдатов невесело усмехнулся. — Что случилось?

— Мне нужно, чтобы ты меня отвез в одну клинику, — быстро проговорила я, краем глаза заметив вошедшего в аудиторию Сомарова, который тут же замедлил шаг, заметив нас.

— В какую клинику? — еще больше насторожился Леша, тоже заметив приближение друга.

— Женского здоровья, — почти прошептала я, и развернулась, чтобы уйти.

— Куда?! — парень схватил меня за предплечье, останавливая. Выглядел он, мягко говоря, ошарашено. Черт. Сомаров это точно заметит. Не заметить это было сложно.

— Леш, пожалуйста, не говори ему ничего, — тихо и быстро проговорила, наблюдая, как Кирилл приближается к нам. Взгляд его был более, чем подозрительным.

— Ты… — парень замолчал, сжав челюсть. Договорить он, кажется, не смог.

— О чем беседуете? — подошел к нам через несколько секунд Сомаров.

— Ни о чем, — я прикусила губу, пытаясь освободить руку. Леша не отпускал, продолжая смотреть на меня. Он уже взял себя в руки, и теперь он выглядел таким же хмурым и мрачным, как и Сомаров на следующий день после моего отказа.

— Отпусти, — Кирилл положил руку на плечо друга, внимательно глядя на него. Тот молча послушался, и засунул руки в карманы, старясь вновь выглядеть невозмутимым. Получалось у него это плохо. — О чем вы говорили?

Мы молчали. Леша теперь смотрел на друга, а я опустила взгляд в пол. Но ни один из нас не проронил ни слова.

— Я на каком-то другом языке говорю? — раздраженно спросил Сомаров, переводя взгляд с Солдатова на меня и обратно. Ответа так и не последовало. — Лех? — в его голосе мелькнуло что-то похожее на мольбу. Я глянула на него. И вздрогнула. Его глаза были полны боли, как у побитого злыми людьми щенка.

— Извини. Я не могу тебе сказать. Я дал слово, — наконец-то спокойно ответил ему Леша.

— За что ты так со мной? — Кирилл перевел усталый взгляд на меня.

— Прости, — совсем тихо произнесла я, и быстро покинула их, вновь сев рядом с Иванкой. Теперь я не была столь уверена в том, что приняла правильное решение ничего ему не говорить.

Кирилл молча проводил её взглядом. И сам не заметил, как сжал кулаки.

Ему было плохо. От того, что она что-то от него скрывала.

Он видел, что с ней что-то не так. Видел, что у неё что-то случилось. Но она ничего не собиралась ему рассказывать. Как будто он вновь стал для неё совершенно чужим человеком. Как будто для него это ничего не значит.

Но это было не так. Он видел, что она страдает, и сам страдал еще больше. От непонимания, неизвестности и от уже утомившего ожидания.

И еще он опасался, что она не изменит своего решения. Чувствовал, что именно так все и будет.

Он хотел все вернуть обратно. Чтобы всё снова было так, как месяц назад. Она в его постели, податливая и ласковая. И он, имеющий возможность всегда прикоснуться к ней, обнять и поцеловать.

Он хотел все вернуть. Но не знал как. Всё, что раньше казалось таким простым, внезапно стало таким сложным.

— Извини, Кир, — тихо повторил Солдатов. — Я, правда, не могу тебе ничего сказать. Она взяла с меня обещание.

— Когда-нибудь… я тебе это припомню, — лишь и ответил он. После чего развернулся и пошел наверх.

А на следующей паре мы с Лешей действительно поехали в клинику женского здоровья. Я отстраненно смотрела в окно, сидя на переднем сидении, а парень сосредоточенно смотрел на дорогу.

— Ты уверена? — прозвучал его вопрос спустя минут десять езды.

— Приедем, и буду уверена, — тихо отозвалась я.

— Глупо спрашивать, но все же… Это ребенок Сомарова?

— Да, — хотелось возмутиться на то, что он допускал и другой вариант, но сил на это не было.

— И когда ты это поняла? — спросил он, сделав небольшую паузу.

— Вчера. Точнее, вчера сделала тест.

— А почему ты решила вдруг сделать тест? — Леша бросил на меня короткий внимательный взгляд.

— У меня задержка была, — я пожала плечами. — Вот и сделала.

— И что же, до этого тебя даже не тошнило? — голос зазвучал недоверчиво.

— Не тошнило, — я хмуро глянула на него. — Не у всех токсикоз проявляется, к твоему сведению. Некоторые ходят и месяцами, ничего не подозревая.

— Ясно.

В салоне вновь повисла тишина. Через некоторое время её вновь нарушил Солдатов, задав очередной вопрос.

— А Сомарову ты говорить собираешься? — голос прозвучал осторожно. Таким разговаривают с пациентами, которые вот-вот могут сорваться от одного неверного слова.

— Нет, — просто ответила, и продолжила разглядывать проплывающие здания и деревья за окном.

— Алина, — тем же тоном заговорил парень. — А тебе не кажется, что он имеет право знать?

— Ему же все равно ребенок не нужен. Он не готов стать отцом, — последние слова я произнесла совсем тихо.

— Интересно, как ты забеременела, если он к этому не готов, — пробормотал парень себе под нос. — Подожди, — вдруг резко сказал он. — Ты что, собралась аборт делать? — и даже оторвал взгляд от дороги, чтобы увидеть выражение моего лица. Оно, вероятно, выглядело ошарашенным. Об этом я даже не думала.

— Нет, — это все, на что меня хватило. Я все еще переваривала его вопрос.

— Хорошо. Извини, — вздохнул Леша, вновь следя за дорогой. — Но ты же должна скоро ответить, согласна ты на брак или нет.

— Должна. И мой ответ останется прежним, — тихо проговорила, и вновь отвернулась к окну.

— Из-за ребенка? — догадался парень, нахмурившись. — Ты дура?

— Почему дура? — вздохнула, глянув на него.

— Потому что Сомаров тебе не простит, если узнает, что ты отказалась от замужества, чтобы скрыть беременность. А если учитывать, что в твоих планах явно еще и растить ребенка самостоятельно, то он точно не простит. Я бы не простил, — тихо добавил он. Я тут же вспомнила Наташу и то, что она тоже беременна.

— Ему ведь не нужен ребенок, — почти что прошептала я.

— От Сомарова не каждая девушка может забеременеть, — вдруг усмехнулся Солдатов. — Так что, на твоем месте, я все же сказал бы ему.

Я ничего не ответила, и оставшуюся дорогу мы провели в молчании. А следующие полтора часа я провела в клинике. И жутко нервничала, пока ждала своей очереди. А после с печальным выражением лица вышла на улицу, где меня ждал Леша, слегка присев на капот машины. На улице за последние три недели все же потеплело, снег растаял, а люди одевались более прохладно.

— Ну что? — спросил меня парень, стоило мне приблизиться к нему.

— Пятая неделя, — тихо пробормотала я, уставившись себе под ноги. Ну вот, теперь я точно была уверена в своем диагнозе.

— Надо же, Сомаров тоже скоро станет папашей, — в тон мне отозвался Леша. — Ладно, садись. Сомаров меня уже обыскался. И тебя тоже, кстати. Он догадался, что мы вместе. Меня ждут серьезные разборки, — он открыл для меня переднюю дверь.