Остров - Ол Гот

      Передним была та женщина, которая так поразила его еще в конце прошлого года. Информаторы не солгали. Мать двух стерв, которые  уже попали в его сети, была удивительно хороша. Аристократка была мила и расчетливо корректна в своем поведении, в своих словах. Эта женщина не делала ошибок, и он постарался, представляясь ей, избежать их со своей стороны. Необходимо было оставаться максимально корректным, чем дольше они не будут понимать своего положения, тем будет лучше для дела, которое он задумал. 

 В тот день он впервые увидел знаменитую улыбку «Жрецов» в классическом варианте скользнувшую по лицу Бет. В ней было все. Благожелательное внимание и недоверие. Многообещающий призыв и стена ледяного отчуждения. Впрочем, передать это было невозможно и каждый, очевидно, нашел бы в ней свое.   Но и без своей улыбки пятидесятилетняя женщина завораживала мужчин. Она,  при желании, без труда могла бы составить конкуренцию красавицам двойняшкам. Впрочем, красавицами становились и ее младшие дочери.

       Маргарет и Вивьен действительно сильно отличались от светловолосой матери и старших сестер, да и младший брат Бертран был русоволос и сероглаз. Девушки же были смуглы, кареглазы и темноволосы, так что усомниться в отцовстве их официального отца,  были все основания. Впрочем, и это теперь можно было проверить. Группа крови Георга и близняшек у медиков была, а получить ее у  девушек было делом техники.

       Тем же вечером Дик,  на докладе, подтвердил, что Тесс удостоила своим вниманием не только его «начальника». Девица в Афинах приложила немало старания, чтобы затащить парня в свою постель. Но Дик выдержал и таким образом появление его «брата» было очень кстати. 

 На подготовку «Ричи» осталось не больше недели. К тому же Дик весь день был занят с пленниками, да и Саэко с девушками занималась тем же, поэтому на подготовку Дика оставались только ночи. Хотя для того чему учили Дика Саэко со своими девушками это было самым подходящим временем.

 К тому же Речел  окончательно развязала руки Дику. Дик,  давно этого ожидал, но слова Речел были настолько искренними, что взволновали его до глубины души, и ему стало жалко девушку. Дуглас добивался чего-то в этом роде, но поведение  Речел и его заставило менять отношение к ней. Девица похоже на самом деле любила Ламоля и «шлюха» начинала превращаться в его глазах во что-то совсем другое. Мелькнула мысль, а стоит ли Рону вообще искать что-то еще. В том, что Ламоль безразличен сестрам де Гре, Дуглас не сомневался. Кроме того, семейство все больше интересовало его самого. И для себя он был вынужден  признаться, что не только близняшки подогревали этот интерес. Их мать поразила его куда больше.

 Итак,   начинался новый виток игры. Вечером вертолет унес Дика от девичьей компании. Настало время появления «Моряка». И уже утром следующего дня Ричи ожидал пробуждения девушек на террасе их коттеджа.

 Ричи - Дик практически не спал всю ночь. Из летчика делали моряка. Надо было нанести татуировки, заметно усилить загар, подвить и растрепать волосы. Старались учесть все, вплоть до не очень чистых ногтей.  В общем,  за всю ночь Дик спал не больше пары часов. Дуглас не вмешивался в работу мастеров, но разбудил Дика утром сам:

 - Солдат труба зовет! Тебя ждут великие дела. Вставай дорогой. Девицы скоро пробудятся и ты должен их встретить первым.

        Не выспавшийся Дик, сонно протирал глаза и наверно проклинал в душе Дядю - зануду, но послушно оделся и побрел к знакомому коттеджу. Судя по дальнейшим событиям «моряк» со своей ролью справился блестяще. Уже после завтрака он стал любовником Тессы и центром обширной девичьей компании.

       Теперь можно было быть уверенным, что Тесса, а  вероятно и Лиз на определенное время забудут о своих намерениях в отношении его самого. Впрочем, все это ушло на второй план уже на следующий день. Главные события неожиданно для всех начались во время плавания молодежи к южной оконечности острова.

       Остров начал открывать свои  новые тайны, о существовании которых Дуглас даже не подозревал. Кстати эти тайны были не известны и прежним хозяевам островной базы, и они оказались напрямую связаны с историей всего человечества. 

 История стала вторым главным увлечением Дугласа еще в школе. Он никогда не помышлял всерьез заниматься этой наукой и всегда считал себя дилетантом, но со временем приобретенные знания и наблюдения сложились во вполне стройную систему отношений с этой «наукой».

       Дуглас еще в детстве, как многие в первую очередь заинтересовался историей Древней Греции и как следствие всего античного мира. Это стало той отдушиной, которая в юности помогала ему отдохнуть, когда он  уставал от расчетов и лабораторных приборов. Еще больше этот интерес подхлестнула война. Судьба боевого офицера  дала ему возможность близко увидеть египетские Пирамиды, храмы древней Греции, святилища  Востока Ближнего и Дальнего. Руины императорского  Рима  и остатки величия Персидских Царей. Роскошь властителей Индии, Бирмы, Индокитая. Однако в этот период он еще свято верил в то, что говорили ему в школе или сам он вычитал в толстых научных томах.

 Поворотом в его отношении к истории стала работа секретным агентом  М-6. Он сам стал соучастником некоторых операций, которые должны были существенно изменить понимание подлинных событий уже прошедшей войны. Более того, документы попавшие в его руки свидетельствовали о том, что подлинная история Второй Мировой Войны искажалась уже давно.  Секретные архивы говорили о том, что история даже недавнего прошлого была бесстыдно переписана ради сокрытия подлинных интересов бывших участников антигитлеровской коалиции. 

       В 1941, когда Германия напала на Советский Союз,  подавляющее большинство государственных деятелей,  включая Рузвельта и Черчилля, не верили, что СССР выстоит   под напором Вермахта больше четырех-шести недель. Но когда под Москвой немцы потерпели первое стратегическое поражение в войне, на Западе испугались, как бы Россия не вышла из этой войны слишком сильной и фактически до окончания Второй Мировой Войны делалось все, чтобы русских максимально обескровить.

 Это объясняет сопротивление Черчилля открытию второго фронта в 1942 году.  Тивенбрук и Криппе в британском руководстве и, особенно Эйзенхауэр, и другие разработчики американских военных планов полагали, что есть и технические и иные предпосылки для нанесения немцам поражения именно в 1942, в крайнем случае, в 1943 году. Знаменитый Атлантический вал еще не был построен, а все основные силы Германии были сосредоточены в России. Но это не устраивало Черчилля и консервативные силы в руководстве США – открытие второго фронта затягивали намеренно.

       После поражения немцев на Курской дуге в 1943, верхом цинизма в отношении сражавшейся России было августовское заседание начальников штабов США и Великобритании в Квебеке. Там при участи Рузвельта и Черчилля прямо ставился вопрос о выходе из антигитлеровской коалиции, и вступлении в союз с нацистскими генералами для ведения совместной войны против Советского Союза.

       Черчилль всю свою политическую карьеру считал, что нужно отбросить «этих потомков Чингиз Хана» как можно дальше на восток. Еще в 1919 году он говорил об этом генералу Кутепову. В 1930 году наставлял в таком же духе первого секретаря посольства Германии в Лондоне Бисмарка, прямо утверждая, что если бы  в Первой Мировой войне Германия сосредоточила бы свой удар на России, то Англия  нейтрализовала бы Францию.

      По сути, всю свою политическую карьеру Черчилль  воевал не с большевиками - он воевал с Россией. Вся его деятельность была продолжением  Крымской войны 1853-1856 годов,  когда  Россия  сделала  попытку  положить  предел британской экспансии в Закавказье, Центральной Азии и на Ближнем Востоке.  Все эти годы Россия была основным препятствием для Британии в этом направлении.

       Гитлер знал об этих настроениях союзников СССР. Он злорадно  смотрел, как они подставляют Россию под удар. В сорок первом они выжидали, не падет ли Москва. В сорок  втором не только Турция, Япония, но и США ждали падения Сталинграда. Союзники не поделились с русскими развединформацией, о наступлении немцев на Сталинград и Кавказ, а позднее и о наступлении на Курской дуге, хотя и были осведомлены о планах немцев буквально по дням и часам. Главным для союзников было остановить русских.

       В грубой  форме Черчилль сформулировал это  в октябре сорок второго, когда еще не началось русское наступление  под Сталинградом:

       - Нужно остановить этих варваров  как можно дальше на востоке.

       Разговоры с влиятельными чиновниками, доступ к закрытым архивам Англии и побежденных в войне стран позволили ему понять, что искажение исторической правды  уже не одно столетие является частью повседневной деятельности определенных  структур  в  правительстве  Объединенного  Королевства.  Заинтересовавшись этим вопросом Дуглас, пришел к выводу, что подобная деятельность в большей или меньшей степени была нормой практически для всех европейских государств на протяжении их истории. Историю  искажали «ради высших интересов государства», а чаще для получения мелкой сиюминутной выгоды. Но искажали и переписывали не только документы. Целеустремленно и методично искажали мировоззрение людей.