Удар молнии - Даниэла Стил

Алекс произнесла небольшое вступительное слово и показала Филипу Смиту свои заметки. Кивнув и нахмурившись, он уселся рядом с Алекс напротив Сэма.

— Я должна оставить вас, — сказала Алекс, вставая и глядя на своего мужа. Неожиданно его поведение стало очень патетическим. Он выглядел совершенно подавленным тем, что произошло.

— Не уходи, — взмолился он голосом испуганного ребенка.

Алекс сразу вспомнила, как она себя чувствовала, когда ей сказали, что у нее рак, как она была одинока и напугана и он отказался помочь ей. Он уходил к своей Дафне, оставив ее склоненной над унитазом и позволив преступникам разрушать свое дело.

— Я вернусь, — тихо сказала она. Она не хотела слишком ободрять его, чтобы он не чувствовал себя зависимым от нее.

Случай обещал быть весьма сложным, и Алекс была уверена в том, что дело кончится судом. На расследование могли уйти месяцы, а то и годы, поэтому она вела себя очень осторожно, чтобы случайно не взять на себя лишних обязательств.

Оказавшись у себя, она обнаружила там Брока, который разъяренно расхаживал по кабинету, как лев по клетке.

— Ах подонок! — воскликнул он, глядя на Алекс так, как будто это она во всем виновата. — Сейчас он ноет и ползает перед тобой на коленях, а за прошедший год он хоть что-нибудь для тебя сделал? А до этого? Что-то я в этом сомневаюсь.

А теперь он рыдает, потому что ему грозит тюрьма. Знаешь, надо оставить все так, как есть. Тюрьма только пойдет ему на пользу. Нет, просто замечательно! Этот его Саймон и его сестричка втянули его в мошенничество и хищения, и теперь он приходит к тебе и умоляет спасти его.

Брок был в ярости и никак не мог остановиться, как будто предали не Алекс, а его.

— Расслабься, Брок, — пыталась успокоить его Алекс, — он все еще остается моим мужем.

— Ненадолго, я надеюсь. Отвратительный слизняк! Сидит тут в своем дорогом костюме и часах за десять тысяч долларов после двух месяцев отдыха на яхте в Южной Франции и удивляется тому, что его партнеры оказались мошенниками и ему предъявили обвинение. Нет, меня это нисколько не удивляет.

Мне даже кажется, что он с самого начала в этом участвовал.

— Я так не думаю, — спокойно сказала она, садясь за стол и наблюдая за расхаживающим по комнате Броком. — Скорее всего это произошло примерно так, как он рассказывает. Он занимался своими делами и не обращал ни на что внимания, а его сотрудники выжимали его как губку. Это его нисколько не оправдывает, потому что он должен был следить за тем, что происходит. На нем лежала ответственность, а он играл в свою игру и прятался от нее.

— Я все-таки считаю, что он этого заслуживает.

— Может быть. — Алекс еще толком не знала, что она думает по этому поводу. Но после того как в два пятнадцать ее назначенная на половину второго встреча закончилась, Сэм все еще беседовал с Филипом Смитом, и через некоторое время они попросили ее снова присоединиться к ним. На этот раз она пошла без Брока — это казалось ей проще. Не надо было вообще просить его присутствовать, поскольку требовать от него объективности было трудно.

— Ну? — спросила она, усаживаясь за стол. Сэм отметил про себя, что ее фигура выглядит такой же, как была, но заставил себя сосредоточиться на своих проблемах. — На чем вы остановились?

Алекс мгновенно сконцентрировалась на деле Сэма, ведя себя как врач с пациентом, бесстрастно и профессионально.

— Боюсь, что не на самом лучшем месте, — сказал Филип Смит. Он не делал никаких опрометчивых заявлений, чувствуя, что Сэм тоже виноват и обвинение большого жюри скорее всего будет подтверждено. Существовала даже довольно реальная вероятность того, что Сэму будут предъявлены дополнительные обвинения. Дело обязательно дойдет до суда, где может произойти что угодно, в том числе нечто совсем непредвиденное. У Сэма были все шансы проиграть дело, особенно если присяжные ему не поверят. Единственное обстоятельство, которое могло служить в его пользу, — это то, что он до самого последнего времени действительно не знал, что происходит. Филип Смит был уверен, что партнеры вместе с Саймоном будут осуждены, в то время как слабая вероятность спасти Сэма все-таки существовала, если им удастся отделить дело Сэма от их дел и завоевать симпатии присяжных.

У жены подсудимого был рак, он потерял голову от беспокойства за нее и, занимаясь исключительно семейными проблемами, перестал обращать внимание на бизнес. Он слишком доверился своим партнерам. Сам он в преступлениях не участвовал, оказавшись пешкой в руках Саймона и своих собственных партнеров.

С юридической точки зрения все это казалось Алекс правильным, но она внезапно почувствовала, что использовать ее болезнь в качестве аргумента в защиту Сэма, в то время как он почти ничего для нее не сделал, будет несправедливо. Алекс понимала, что это всего лишь адвокатский трюк, но это все равно задевало ее.

— Как ты считаешь, это подействует? — в лоб спросил Филип у Алекс. Он знал, что они не живут вместе, и хотел выяснить ее отношение к ситуации.

— Может быть, — осторожно сказала она, — если только присяжные не заартачатся. По-моему, все знают, что наш брак распался и Сэм не оказывал мне особенной поддержки.

Сэм вздрогнул от этого проявления ее честности, но отрицать ее слова он не мог и поэтому ничего не сказал.

— А окружающие знали, что он тебя не поддерживал?

— Несколько человек. Я это особенно не афишировала.

Но, помимо этого, жизнь Сэма все это время была вполне яркой, — отозвалась Алекс, смотря прямо в глаза своему мужу, совершенно не ожидавшему того, что последует за этими словами. — Он достаточно открыто встречался с другой женщиной с прошлой осени или по крайней мере с Рождества.

Сэм остолбенел, но никак не проявил своего удивления.

Он не знал, что Алекс так давно узнала о Дафне.

Филип Смит посмотрел на него очень холодно.

— Это правда? — спросил он.

Сэму было противно признаваться в этом, но он знал, что должен говорить всю правду, как бы ни было трудно это делать перед лицом Алекс.

— Да, это правда. Это та женщина, о которой я вам говорил. Дафна Белроуз.

— Она пока не привлечена к ответственности, но она этого очень боится и говорит, что уедет в Англию, как только что-нибудь произойдет.

— Это будет очень глупо, — жестко сказал Смит. — К ней тут же начнут относиться, как к дезертиру, и могут даже потребовать выдать ее Соединенным Штатам. Как складываются сейчас ваши отношения?

— Я с ней живу, — ответил Сэм, чувствуя себя ничтожеством, — по крайней мере жил до сегодняшнего утра.

— Понятно, — кивнул Смит. — Ладно, мистер Паркер, мне нужно некоторое время, чтобы переварить все это, и посмотрим, что будет делать большое жюри. Когда вы должны предстать перед его членами?