Невменяемый колдун - Юрий Иванович

С огромным чувством самодовольства и некоторого злорадства Кремон остановил «Истукона», с силой похлопал того по деревянному боку и пригрозил:

– Недолго тебе осталось надо мной измываться!

И лишь потом со спокойной совестью пошел спать. Нисколько не сожалея, что до подъема осталось всего три с половиной часа.

На рассвете нагрузки увеличились естественным образом. Теперь молодой колдун успел вкопать и перерубить уже два бревна, не сломав при этом ни одного меча. Но когда после завтрака он вновь оказался в тренажерном зале, то «Истукон» уже был во всеоружии. А разозленный чем-то учитель всю тренировку заставлял атаковать непрерывно, под конец уже и сам устав выкрикивать команды. Так и ушел на обед с охрипшим голосом.

А Кремон через десять минут уже приближался к месту своего обеда на опушке, издалека высмотрев расположившихся возле столиков девушек и пятерых чинно рассевшихся на ветках боларов.

Так и продолжалось несколько дней: марш-броски и рубка стволов на рассвете, изматывающие тренировки в течение всего дня, два часа вместо обеда на обучение боларов и час, а то и два, оторванные у сна для самостоятельных тренировок. Причем вечером и ночью на всех занятиях стала присутствовать Мальвика. Девушка сидела незаметно где-то в уголке и немигающим взглядом сопровождала каждое движение молодого колдуна. Иногда это немного раздражало. Особенно когда что-то не получалось. Но в основном единственная зрительница помогала морально. Все-таки приятно, когда за тебя болеют. Тогда удары с большей вероятностью достигают цели и наносят механическому сопернику более ощутимые потери в вооружении.

Каждое утро механику доставалось все больше и больше работы. А хозяин замка злился уже в открытую и постоянно что-то ворчал по поводу своей излишней мягкотелости.

В преддверии выходного молодой колдун заметил, как учитель что-то втолковывал кузнецу и механику, показывая при этом чертеж, издалека весьма напоминающий «Истукона». И парень не на шутку испугался, что Хлеби добавит механическому чудовищу еще несколько дополнительных лезвий. Тогда к монстру будет вообще не подобраться. Хотя это уже смахивало на нечестность, но ведь предварительно и не оговаривалось, что «Истукона» нельзя усиливать вооружением.

Поэтому Кремон решился на вечерней тренировке начать штурм механического тренажера и поставил об этом в известность дворецкого. Тот лишь пожал плечами и уселся на скамью в зале со словами:

– Хорошо, приступай. Но если через час от твоей атаки не будет ощутимых результатов, мы продолжим запланированную тренировку.

– Согласен! – сквозь сжатые от волнения зубы ответил Кремон, вышел на позицию и впился глазами в своего бездушного соперника.

– Время пошло! – донеслось со стороны скамейки.

В ту же секунду оба меча зазвенели, сходясь «ножницами», и кусок цепи улетел к дальней стене зала. За десять минут два меча «Истукона» превратились в короткие обломки, и еще столько же времени ушло на укрощение четырех кинжалов ближнего боя и одного колющего меча. Затем довольно быстро колдуну удалось перерубить нижнюю цепь. А с той, что вращалась на среднем уровне, пришлось помучиться. Но и она укоротилась со звоном. Вот только освободившаяся часть на полной скорости врезалась парню в живот. Доспехи выдержали, но синяк на пару дней и боль при дыхании на долгое время были обеспечены.

Таким образом, еще до исхода первого часа Кремон приступил к планомерной рубке туловища Истукона, не обращая внимания на ритмично выскакивающий топор и мелькание двух оставшихся у монстра мечей, воспринимая их скорей как некое развлечение во время главного действия.

После этого Коперрульф не выдержал и куда-то умчался. Ясное дело, решил разыскать хозяина замка. Видимо, тот был занят чем-то очень важным, так как явился в тренажерный зал вместе с дворецким лишь через полчаса. Механического монстра тогда еще можно было спасти, засчитав ученику явную победу. Но Хлеби этого делать не стал. Посовещавшись с отставным капитаном, он сказал весьма громко:

– Все равно придется делать более совершенный агрегат. Этот ни на что не годится. Так что пусть добивает его и тешится…

Он уже собрался уходить, когда заметил притаившуюся в уголке Мальвику.

– Хм! И тебе скоро повезет: я уже составил программу обучения на следующие две недели. Так что готовься к покорению новых вершин знаний.

– Хорошо, дедушка. Я готова. – От простых слов и от тона, каким они были сказаны, Хлеби возмущенно замотал головой, переглянулся с дворецким и бегом покинул зал для тренировок. Коперрульф, наоборот, улыбнулся девушке со всей теплотой, поощрительно кивнул, а потом указал головой в сторону Кремона:

– Когда дорубит это бревно, может отдыхать. Заслужил! А мне сегодня надо решить еще кое-какие вопросы.

И тоже скрылся в неизвестном направлении. А Мальвика дождалась, пока подрубленный ствол не рухнул с вращающегося постамента, и подскочила к раскрасневшемуся от усердия и потраченных усилий парню:

– Молодец! Так ему и надо! Ура!

Тот, пошатываясь от усталости, вытер пот со лба и только теперь заметил, что, кроме них, в зале никого нет:

– А где…

– Ушли! Сказали, что у них и так много дел. А тебе разрешили отдыхать сколько хочешь. Вот!

Кремон после этого известия подпрыгнул от радости и заорал счастливым голосом:

– У меня теперь каникулы! Сдал! Сдал я эту сессию! Теперь целую неделю они меня только и будут видеть за завтраком! Может быть…

– Ой! Как здорово! И ты сможешь гулять где хочешь?

– Запросто! Уже сейчас хочу промчаться на Торнадо.

– А можно и я с тобой?

– Конечно! Поехали!

Ну как можно было отказать несчастной сиротке в такой простой и незатейливой просьбе? Тем более в минуты триумфа и первой, но такой значительной победы в процессе учебы. И молодые люди наперегонки помчались в конюшню, а потом до поздней ночи совершали конную прогулку вдоль озера. Даже искупались на пятнадцатом километре. И почти все время рассказывали истории из своей жизни. Вернее, больше рассказывал Кремон, так как при неверном свете двух лун куда-то пропало ощущение смешной уродливости Мальвики, которое постоянно возникало при дневном свете, лишь стоило посмотреть на сиротку. И когда очаровательный, мелодичный голос девушки просил парня рассказать о столице, ему даже на ум не приходило отказаться. Тем более что девушка так бурно и непосредственно реагировала на интересные и смешные моменты, что лучшего слушателя молодому колдуну не доводилось встречать ни разу в жизни. Поэтому он и сам разошелся, вспоминая приключения детства и юности. И на обратном пути его уже просить не приходилось. Именно потому, что ностальгические воспоминания по родному дому, Пладе и родителям как-то особенно приятно растравили душу, Кремон и не мог долгое время уснуть. Ворочаясь в постели, он дал себе слово спать утром так долго, пока его не одолеет голод. В лучшем варианте – до обеда. Ведь это просто прекрасно, когда тебя фактически ночью никто не посмеет выдернуть из постели и заставить заниматься издевательствами над своим телом, которые в глаза высокопарно называют тренировками.