Житие мое - Ирина Сыромятникова

— Тангор!! — прорычал капрал, отплевываясь от песка (крепкие здесь, однако, обереги).

— Виноват! — пискнул я, стараясь, чтобы воронка оставалась между мной и инструктором.

Четыре часа мы развлекались от души, а под конец капрал мрачно пообещал, что в следующий раз научит нас уму-разуму. Четверо курсантов пошли на пристань, ждать катера, а я отправился к мосту. Естественно, что в такую рань приехать сюда из города можно было только на мотоцикле, в противном случае мне пришлось бы вставать на час раньше — служебный катер ходит на полигон по расписанию. Дождь не прекратился и даже стал сильнее. Весна пришла, едрить ее налево! Ночью — лед, днем — грязь, перемещаться можно только на дирижабле.

Я выудил из седельной сумки защитные очки и тщательно протер. В принципе, на моем мотоцикле есть заклинание-рассекатель (это же эксклюзивная модель!), от грязи и насекомых оно защищает хорошо, но один раз меня занесло в кусты и оно «мигнуло» — я чуть не остался без глаз. Не люблю сюрпризы!

— Тангор, задержитесь на минуту.

За моей спиной стоял капрал, и глаза у него были добрые-добрые. Это меня сразу насторожило.

— Пойдемте со мной!

Я честно рассмотрел вариант сбежать, но мост еще не опустили, и мне тогда пришлось бы прыгать в воду, а погода для купания не та.

Мы пошлепали в противоположенный от полигона конец островка, где приютилось несколько деревянных сараев — служебные помещения. Капрал завел меня в тот, на котором красовалась табличка «Склад». На грубых деревянных полках был свален инвентарь — ящики, полные меловых маркеров и зеркал, кульки с солью, мотки бечевок, грабли и лопаты, а в холодном, похожем на склеп закутке хранились учебные пособия — объеденное фомой стекло, паутина Хищного Эха, гребень водяного закруты. На отдельном столике расположилась обугленная голова гоула с зубами такого размера, каких у живых существ просто не бывают. Ага, ага! В потемках я не заметил, когда капрал успел ко мне подобраться, и ошибку свою осознал, уже оказавшись с заломленными за спиной руками, вывернутый локоть жалобно хрустнул. Запаниковав, я попытался кинуть обидчика через бедро, он подсек меня и уложил мордой в пол, очень профессионально. Еще и колено на поясницу поставил!

Чую, будут бить…

— Твоя работа?! — прорычал мне на ухо этот садист, продолжая выкручивать локоть.

Сказать, что — нет?

— О чем думал, а? О чем думал?!!

В тот момент — ни о чем. Это уже потом, на лекции мисс Кевинахари, мне стало понятно, как крупно я рисковал, изгоняя нежитя без магической поддержки. Пенка в том, что, оказавшись без носителя, инфернальная часть гоула начинает делиться и, если в пределах доступности окажутся пригодные для заселения тела, то вместо одного чудовища вы получите минимум трех, так что своим появлением на свет Макс был обязан неаккуратности прежнего начальника «очистки». Конечно, время внетелесного существования феномена очень ограничено, а свежие гули будут слабее старых, но кому от этого легче?

Наверное, пауза в разговоре стала заметной. Капрал еще раз раздраженно ткнул меня мордой об пол и отпустил.

— Моча в голову бьет?!! В герои хочешь?!

Ха! Нахрен надо. Даже заподозрив присутствие таких существ, я бы либо просто укатил, посоветовав всем сматываться, либо — забаррикадировался бы в доме. Просто у меня не было выбора:

— Да кто же знал, что их днем разбудят!!

— А разницы?!

— А люди?

Вторая пенка в том, что ночью гоулы могли попытаться заселить живых. Белые бы не устояли.

Капрал, в сердцах, плюнул на пол.

— Точно, герой! Ты хоть представляешь, что такое гоул в теле мага?

Нежить, получившая доступ к каналу Источника? Даже в теории знать о таком не желаю.

— А мертвому мне не пофиг?

Утилизацией моей ожившей тушки занялись бы спешащие на помощь «чистильщики», а обитатели поместья были бы мертвы по-любому. Виноватым я себя не чувствовал. Заглянув в мои бесстыжие глаза, капрал еще раз плюнул (верблюд безгорбый!) и заключил:

— Заниматься будешь по особой программе!

Чего-то подобного я ожидал с самого начала. Главное, чтобы не бокс.

— И скажи Саталу, пусть сделает тебе «хранитель».

Я истово закивал, четко осознавая, что даже слова этого в присутствии моего добрейшего наставника не произнесу. «Хранитель» — это такая примочка профессиональных «чистильщиков», знаете, как в сказке: черного мага убивают, и он обращается в пепел. Без меня.

Капрал еще раз заковыристо выругался и велел мне убираться. Повторять ему не пришлось.

В Редстон я возвращался, размышляя о том, что контракт с НЗАМИПС заключен на пять лет, прошло меньше полугода, а ситуация только хуже и хуже. Причем, мне ни кроны не заплатили, даже за ту возню с Плешью в Михандрове. Где справедливость? И потом кто-то удивляется, что черные маги не идут на государственную службу.

Пора бить Четвертушку. В конце концов, темная полоса моей жизни началась с предложения поработать на его благо. Вы не подумайте, я не верю во все эти краухардские россказни про похищенную удачу, но то, что череда неприятностей началась с моей работы в Биокине, это ведь неспроста… Вдруг, получив с него сатисфакцию, я верну себе часть прежней удачи? Попробовать стоит.

Глава 38

Если черному в голову что-нибудь втемяшится, пиши — пропало. В Университет я пришел, надев шмотки попроще — в трезвом виде Рон был сильным противником, а штопать рубашки у меня получается того, не очень.

Облом. На лекциях Четвертушка не появился. Ну, что ж, первый день после выходных, с кем не бывает! Хотя раньше запойного пьянства за Роном не замечалось. Однако на следующий день Четвертушки в Университете снова не было. Он что, издевается? Но предупредить его о моих намерениях, мог разве что Шорох, а это было уже из разряда паранойи. Спрашивается, как мне теперь себя вести: начать злиться или вздохнуть с облегчением? И тут мои мысли словно карябнуло — лезть на рожон Шорох опасался, но мнение свое доносил, а заключалось оно в том, что Рон и без меня уже имеет достаточно неприятностей. Интересно, каких? Когда нежить с моралью о ком-то беспокоится, это плохой признак.

Я немного подумал, а потом пошел и на большой перемене позвонил на старую квартиру Рона — ключей от своего нового жилья Четвертушка родственникам не давал, но что с ним происходит, они знать обязаны.

— Будьте добры Рональда Реста, — очень светским тоном попросил я.

— А кто его спрашивает?

— Это староста его группы, из Университета, — и попробуй не поверь.

— Что вам надо?

— Рональда Реста.