Бей ушастых! Часть 3 - Марина Добрынина

Терин улыбнулся, взял меня за руку и телепортировал поближе к нашему развоевавшемуся величеству. Но тут величество это прошипело: "Рахноэль, скотина!" и помчалось прочь. Иксион, конечно же, последовал за ним.

— Кто Рахноэль? Где Рахноэль? — заворчала я, озираясь по сторонам.

Терин молча взял меня за плечи и развернул в нужную сторону. Так вот он какой, правитель Рахноэль, задница эта лопоухая! Стоит себе на пути бойцов, преследующих его эльфей. Спокойненько так стоит под мощной защитой, которая заставляет наших солдат обходить его стороной на приличном расстоянии.

Но все ж таки Валь с Иксионом зря мчатся туда. Рахноэль маг, а они кто? Допустим, Икси может что-нибудь смагичить, но против Рахноэля он вряд ли выстоит. Терин поспешил снять с Вальдора заклинание дальнозоркости. И вовремя! Потому что еще немного, и он бы либо наехал на эльфа либо врезался в его защиту.

Когда мы телепортировались поближе к ним, Валь уже вовсю огрызался с Рахноэлем и, вроде бы, даже не заметил нашего появления. И не только нашего. Не знаю, откуда за всем происходящим наблюдали Кардагол и Лин с Саффой, но к месту событий они переместились почти одновременно с нами. Вот и правильно. Чем больше нас — магов, тем безопаснее. Да и вообще, нечего Валю и Иксиону один на один с этой мордой ушастой беседовать. Мало ли что у него на уме?

А на уме у Рахноэля оказалось нечто странное. Этот хрен с ушами вдруг вспомнил о древнем обычае, когда исход войны между двумя государствами решался в магическом поединке один на один между представителями каждой из сторон, и заявил, что, поскольку Кентарион был вызывающей стороной, право выбора соперника за Альпердолионом.

Вальдор в ответ целую речь толкнул о том, что мы от столь ценного предложения отказываемся. На это Рахноэль не менее витиевато объяснил, что в случае отказа Кира завтра казнят и даже пригласил нас на казнь посмотреть. У меня возникло непреодолимое желание врезать тапком по острому уху правителя, а Кардагол даже глазом не моргнул на его угрозы и ласково так поинтересовался:

— А у тебя ли мой сын, ты, сволочь лопоухая?

— У богини нашей твой сын. Но я в любой момент могу попросить ее вернуть пленника, — не моргнув глазом, изрек Рахноэль. То ли блефует, то ли у Шеона неверные сведения о том, что богиня забрала Кира против воли Рахноэля. Возможно все иначе, и правитель в сговоре с этой богиней. Попадись она мне в руки!

— Вы этим шантажом ничего не добьетесь, — холодно сказал Вальдор. — Никакого поединка не будет.

— Ты думаешь, я не смог бы побить этого чудика? — прошипел Кардагол.

— Не факт, что он выберет для магической дуэли сильного волшебника, — остудил его Терин. — Выбор может пасть на любого. К примеру, на Варрена. Рахноэль, Вы готовы дать клятву, что выберете противника равного себе по силе?

— Я не могу дать такую клятву, — гордо мотнув головой, изрек эльф, — по древним обычаям эльфы выбирают противника, вытягивая жребий.

— Бред какой-то! — возмутилась я, — какой такой жребий? Что за детский сад, штаны на лямках? Не верю, что вы решаете судьбу государства путем случайного выбора! Вам ведь может и не повезти, и вы на Мерлина или Кардагола нарветесь.

— Если эти господа попадут в список выбираемых соперников, — уточнил Терин.

— Рахноэль, если Вы не даете гарантий, что выберете равного Вам по силе соперника, мы отказываемся от Вашего предложения и продолжаем войну обычным способом, — вынес окончательное решение Иксион.

Ну и кто ему возразит? Он же правитель Кентариона, который официально эльфам войну объявил, а мы так, просто — союзные войска и решающее слово не за нами.

Кардагол бросил на кентавра зверский взгляд. Иксион отвечал ему взглядом виноватым, и от огорчения даже не заметил одобрения на лице Вальдора, который полностью его решение поддерживал. Рахноэль одарил тихо бесящегося Кардагола ехидной улыбкой и, состроив скорбную мину, сообщил:

— Я сейчас же свяжусь с Пресветлой Верданнэль и попрошу вернуть пленника. Казнь состоится завтра на рассвете. Вы можете присутствовать, я гарантирую вашу безопасность в столице нашего прекрасного королевства на время проведения казни.

Пока ушастый говорил, я следила, как меняется лицо Кардагола. Оказывается у него очень выразительная мимика, когда он себя не контролирует. Сначала это был один только гнев, а потом, когда Рахноэль заговорил, на лице Повелителя времени отразились попеременно — удивление, задумчивость (будто что-то вспомнить пытался) и, наконец, понимание и снова гнев.

— Верданнэль?! — заорал он, перебив напыщенную речь эльфа. — Верданнэль, говоришь, пресветлая? Мать ее, что б я так жил! Верданнэль! Чемодан-переросток! Кошелек без ручки! Я из тебя перчаток нашью! Ллиувердан!

Последнее слово, то есть имя легендарного дракона, Кардагол усилил магией и выкрикнул настолько громко, что мы слегка оглохли, а Рахноэль даже пригнулся, будто от порыва сильного ветра.

— Ллиу, покажись, я знаю, что ты здесь!

— Ну зачем так орать? — пробормотала я и сунула палец в ухо, стараясь унять звон.

— Я так и думал, что ты знаешь этого ящера! — крикнул Лин, едва не подпрыгивая в предвкушении дальнейшего развития событий.

И события развились. Да еще как! Золотистый, с красным оттенком, будто полыхающий огнем, драконище возник из ниоткуда, в каких-то десяти метрах над нами. А, может быть, даже ниже, потому что я могла разглядеть каждую чешуйку на его светло-золотистом пузе, пока он делал над нами круг, а потом торжественно приземлялся на безопасном для нас расстоянии. Рахноэль бухнулся на колени, согнулся в поклоне, уткнувшись носом в землю, да так и замер.

— Ллиу, где мой сын? — продолжал орать Кардагол, кажется, позабыв, что магически усилил голос, а теперь пора бы это заклинание снять, иначе мы все, в том числе и легендарный дракон, оглохнем к чертовой бабушке.

Дракон повернул в сторону Повелителя времени голову, обнажив внушительные зубищи то ли в оскале, то ли в улыбке.

— Здравствуй, Кардо, вот мы и встретились, — промурлыкал дракон… дракон ли? Что-то слишком нежненько этот ящер смотрит на нашего Кардагольчика и даже пытается поморгать, ну типа помахать ресничками по-девичьи.

Кардагол, не тратя время, телепортировался к дракону, оказавшись в опасной близости от оскаленной клыками пасти.

— Ллиу… Пресветлая, мать твою, Верданнэль, куда ты дела моего ребенка?!

Ой, ну разошелся Кардагольчик. Еще немного, и он, позабыв о достоинстве, попытается подпрыгнуть, чтобы врезать драконихе по носу. Ну да, понятно уже, что Ллиувердан — это дама, то есть дракониха. И она же, получается, Пресветлая Верданнэль, прекрасная и страшная богиня эльфей? Ой, обхохочешься!