Янтарная Цитадель - Фреда Уоррингтон

– Чародеи со Змеиных островов. Они порой выходят в мир.

– Они люди?

– Кто, посредники? Конечно, люди.

– А… Лафеом – нет.

С минуту Мабриана молчала. Потом:

– Тш. Ты не в себе. Бывает, больным мерещится всякое. Думать об этом не стоит. Я сейчас ничего не могу сделать. Ничего.

Наступила тишина, необъятная и невыносимая. Больше, чем когда-либо, Изомира чувствовала себя одинокой, потерянной. «Она опустила руки, – подсказала Серения. – Нечего с ней говорить».

Девушка раздумывала, что бы сказать, когда в дверь заколотили. Женщины невольно вцепились друг в друга.

– У ваших палат нет охраны! – воскликнула Имми.

– Я их отослала. Они меня раздражают.

Мабриана отстранилась, принимая торжественный вид. Распахнулись двери. На пороге, черной преградой на пути льющегося из коридора света, стоял царь Гарнелис.

– Вот ты где, – проговорил он, глядя мимо супруги, на Имми.

– Здесь она и останется, – спокойно ответила Мабриана.

– Я хочу, чтобы она пошла со мной. Мне надо поговорить с ней.

Изомира переводила взгляд между царем и царицей, сошедшихся в жестоком споре из-за ее судьбы. «В это, – мелькнуло у нее в голове, – Танфия с Линденом никогда не поверят!».

Гарнелис изменился – и не только тем, что сменил камзол и мантию. Сейчас он походил на собственный старый портрет; в глаза его вернулось сияние, и такая сила виделась в нем, такое величие, что Изомире захотелось забыть обо всем и мчаться на его зов. Седые кудри ниспадали на плечи. Он выглядел истинным царем. И все же на лице его осталась печать того, стыдливого голода.

– Девочка достаточно настрадалась для одного дня, – сказала царица. – Если тебе нужна она, тебе придется силой убрать меня с дороги. Хотя это меня уже не удивит.

Сложив руки на груди, Мабриана смело глядела мужу в лицо. Изомира затаила дыхание.

– Как ты могла подумать, что я причиню ей боль? – выдохнул он. – Хорошо. Оставь ее себе. Скоро я вернусь за ней.

Глава семнадцатая.

Элдарет-странник

Под льдистым куполом зала упражнений Танфия наслаждалась потешным поединком с Линденом. Мечи из светлого твердого дерева мелькали в воздухе, когда противники кружили, били и уклонялись. Под рубашкой с Танфии ручьями тек пот, девушка задыхалась, с восторгом чувствуя свою ловкость и силу. Мучительные занятия на протяжении всей зимы начинали приносить плоды.

Танфия улыбалась, и Линден улыбнулся ей в ответ, тоже наслаждаясь боем. Девушка отвела его клинок своим и, скользнув сквозь его защиту, коснулась плеча, засчитав себе очко.

И в этот миг выражение лица Линдена переменилось. Глаза его нехорошо блеснули и, оскалившись, он ринулся в атаку.

Танфию его натиск застал врасплох. Линден продвигался вперед, орудуя мечом с невиданными быстротой и умением. Смущенная на миг, девушка собралась с мыслями и выставила клинок – поздно. Парировав, Линден пробил ее блок и ударил острием точно в грудину.

– Запретный удар! – крикнула судившая поединок Силь – одна из старших учениц Альраэна.

От удара у девушки перехватило дыхание. Глотая воздух и кашляя, Танфия отступила на шаг.

– Антаровы ядра, Лин! – крикнула она. – Кто же в полную силу бьет! – Она, сморщившись, потерла грудью. – Мы вроде бы учимся, а не насмерть бьемся!

На лице подошедшего Линдена был написан ужас.

– Боги, Тан… прости. Не знаю, что на меня накатило. Словно ты не ты, а кто-то другой, и я от злости ослеп будто.

– Думаю, на сегодня хватит, – решила Силь. – Альраэн с тобой захочет поговорить, Линден.

Женщина шаэлаир приняла от них оружие и отошла. Танфия за руку отвела Линдена к краю арены.

– Если на тебя и дальше будет накатывать, нечего биться вовсе, – резко заявила она. – Ну чем я тебя разозлила так?

Линден прикусил губу.

– Не ты. Руфе.

– И что он теперь натворил?

Они зашли в раздевалку, узкую пещеру, соединявшую зал с общими банями.

– Он намекнул, что одна из элирок на меня глаз положила, а раз Имми радом нет, то ради кого я себя берегу? – Линден швырнул рубаху на мраморную скамью. – Ну как он не понимает? Не нужен мне никто, кроме нее!

На миг Танфию захлестнул гнев. Обождав, пока ярость уляжется, девушка принужденно рассмеялась.

– Он, верно, пытается тебя подбодрить.

– Почему ты его защищаешь?

– Просто не пойман – не вор. Этим правилом я и руководствуюсь.

– Знаю, – мрачно ответил Линден. – Он мне рассказал. Ты его застукала с Метией. Я б на твоем месте его убил.

– Не стоит, Лин. Это было давно, и я уверена, один-единственный раз. Потом ему было так стыдно, что пришлось простить.

Линден смурно покосился на нее.

– И все у вас стало, как прежде?

Танфия помолчала.

– Нет, – пробормотала она наконец. – Не как прежде. Я его люблю, но забыть не получается.

– Так понимаешь? Что бы Имми чувствовала, если бы я тут развлекался с кем-то еще? Я не могу. Я за нее боюсь. С каждый днем мне все страшней, что она могла и погибнуть.

– Перестань. – Танфия обняла его за плечи и встряхнула. – Ой! Знаешь, ты меня здорово ушиб.

– Прости, – повторил он.

– Твои эти… видения не повторялись?

– Нет, но… Это как форточка в голове – боюсь, что туда всякое назалетает.

– Не бойся, Лин. – Его слова тревожили девушку.

– Вот и Лийет мне так говорит. – Линден пятерней пригладил волосы и глянул на Танфию прямо, ясными карими глазами. – Тебе не кажется, что мы знаем шаэлаир не лучше, чем в первый день? У них такой вид, будто знают что-то, да молчат.

Танфия вздохнула.

– Ты прав. Забавно – я с Силь весело болтаю, но что у нее за душой – не скажу. И Эльрилл на меня стал косо поглядывать, а с чего – не говорит.

– Давно мы здесь?

– Дай подумать… Пришли мы сразу после Помрака. А сейчас полпути между Брейидиным днем и Эстреем… Недель шестнадцать примерно.

– Боги. Начнется когда-нибудь оттепель, или нет?

Этот вопрос Линден задавал ежедневно, если только на него не нападала молчаливая хандра.

– Пошли, – решила Танфия. – Накинем плащи прямо на рубахи, оденем башмаки и пойдем к выходу посмотрим.

Линден немного просветлел. Оба его спутника находили тяжелым трудом поддерживать его надежды, и Руфрид скорей терял терпение. Вместе с Линденом Танфия прошла залами и переходами из блистающего хрусталя, под взглядами редких прохожих-шаэлаир и их стройных белых кошек.

Когда они вступили на пологий скат входного туннеля, навстречу им заструился холодный воздух, овевая разгоряченную занятиями кожу и заставляя запахнуть плащи. У входа Танфия взбежала по лестнице к уступу над дверью и глянула в хрустальное окно. Все было белым-бело.