Темное солнце - Филип Фармер

Путники долго молчали, взглядываясь в темноту, пытаясь различить очертания колоссального строения. Ветер стих, воцарилась полная тишина. С тех пор, как они пересекли границу Мертвой земли, их преследовало безмолвие, нарушаемое только звуками их голосов, завываниями ветра между скал, раскатами грома и шумом дождя. За все время, проведенное в горах, им не попалось на глаза ни одно живое существо. Здесь не жил ни зверь, ни птица, ни жук, не росла даже трава. Даже камни выглядели особенно безжизненными, словно им недоставало чего-то важного.

Несколько раз они наталкивались на своем пути на булыжник или пласт обнаженной породы, покрытый странными пятнами, из которых сочилась зловонная густая жидность, напоминающая гной. Думая, что перед ними лишайник – первый признак жизни в Мертвой земле! – они пробовали соскрести или отколоть влажную корку, но всякий раз находили под ней лишь потемневший камень.

Наконец долгие блуждания в лабиринтах ущелий и перевалов подошли к концу. Цель их путешествия была уже совсем рядом.

Вана, вздрогнув, нарушила давящую тишину. – Лучше б мы отправились домой, Дейв.

– До чего же здесь холодно, – сказал в ответ он. В душе он был полностью согласен с Ваной.

По-змеиному изгибаясь, Шемибоб соскользнула с брони Фемропита и просигналила, что он может здесь безопасно съехать вниз. Склоны долины оказались довольно крутыми, поэтому всем пришлось спуститься на землю и двигаться дальше пешком. Фемропит ехал первым, чтобы никого не придавить, если он вдруг не удержится на склоне и покатится вниз. Но все обошлось, и к наступлению ночи они уже стояли у подножия долины.

Внезапно от горизонта до горизонта прокатился оглушительный раскатистый звон, словно великан ударил в исполинский медный гонг.

Все подпрыгнули, некоторые схватились за сердце.

Раскаты грома постепенно затихли вдалеке.

Когда тишину больше не нарушал ни один звук, кроме их тяжелого дыхания, Слуш сказал:

– Полагаю, это мог быть своего рода предупреждающий сигнал. Видимо, наше приближение не осталось незамеченным.

В сгустившемся безмолвии его самоуверенное жужжание прозвучало как богохульство. Дейв не мог отделаться от ощущения, что они отвлекают обитателя долины от его величественных размышлений.

– Предупреждающий сигнал? – шепотом произнес он. – Предупреждающий кого?

В этот момент малыш начал плакать. Вана принялась его укачивать, но он не успокивался и требовал грудь.

– Остановимся здесь или пойдем дальше? – спросил Дейв, но никто не успел ему ответить – невидимый гонг прогремел снова, и по долине прокатилось затухающее эхо.

Младенец в ужасе завизжал. Странно, подумал Дейв, после первого удара он совсем не выглядел испуганным, а теперь его вот как проняло. Возможно, поначалу онемел от страха? Или еще не проснулся?

Раскаты грома стихли, но малыш продолжал реветь. Вана прижала его к себе, спела песенку, и наконец уговорила его взять грудь. В этот момент их настиг очередной громовой удар.

– Я насчитываю между этими звуками ровно двадцать одну секунду, – сказала Шемибоб.

– Да ладно? – сказал йотль. Но после того, как оглушительный звон раздался в четвертый и в пятый раз, он с неохотой добавил:

– И в самом деле.

Никому не хотелось приближаться к Дому под сопровождение этого чудовищного грохота. Разложив машину Древних, они забрались внутрь и закрыли за собой дверь. Слуш и Шемибоб остались снаружи; они были полны решимости наблюдать загадочное явление, пока хватает сил. Внутри машины шум был не слышен, поэтому людям удалось уснуть. Дейв то и дело просыпался от медного звона, но всякий раз оказывалось, что ему это просто приснилось, и он снова закрывал глаза.

Наконец наружная дверь распахнулась, и внутрь просунулась голова Слуша.

– Звон прекратился, – сказал арчкерри.

– Ты уверен? – спросил Дейв.

– А?

Как выяснилось, от непрекращающегося грохота они с Шемибоб почти полностью лишились слуха. К счастью, после недолгого отдыха глухота прошла, оставив только звон в ушах.

– Еще немного, и мы могли бы потерять слух навсегда, – сказала Шемибоб. – Я насчитала одну тысячу пятьдесят ударов с интервалом в двадцать одну секунду.

Вероятно, эти цифры что-то означали, но гадать об этом было бесполезно. Возможно, добравшись до Дома, они постигнут истинный смысл происходящего, а возможно, и нет. Дейв не был уверен ни в чем, кроме того, что ему хочется побыстрее покинуть Мертвые земли.

Малыш капризничал и отказывался кушать. – У меня, наверное, молоко скисло от волнения, – сказала Вана.

Тогда Шемибоб достала из своего мешка бутылочку, вытряхнула на ладонь крохотную таблетку и сказала Ване, что ее надо дать малышу, тогда он успокоится и уснет. Это совсем не вредно, заверила она. После недолгих колебаний Вана взяла таблетку и засунула Дрозду в рот. Тот долго отплевывался, но в конце концов вынужден был ее проглотить.

Вана попросила еще одну таблетку для себя, чтобы справиться со страхом.

– Это средство для маленьких детей, – объяснила ей Шемибоб. – Тебе оно не поможет, ты уже взрослая… хотя иногда ведешь себя как маленькая.

Вана так разозлилась на нее, что забыла про свои страхи и волнения.

Сложив машину Древних и навьючив ей Слуша, они без особого аппетита перекусили и в молчании двинулись вглубь сумрачной долины. Широко развернутый луч Фемропита подсвечивал им путь. Под гусеницами потрескивали мелкие камешки. Вдалеке возвышалась громада Дома.

Через некоторое время они спустились в центральную ложбину и остановились перед исполинской стеной, появляющейся из темноты и во тьму же уходящей. В стене виднелось громадное окно в три человеческих роста высотой и тридцати шагов в ширину.

Шемибоб достала из своего мешка световую палочку и прижала к окну. Из ее торца брызнул ослепительный луч, высветивший пустое помещение, покрытое толстым ковром пыли.

На ощупь прозрачный материал окна оказался гладким, холодным и очень твердым. После краткого обсуждения они пришли к решению проверить его на прочность. Шум может привлечь внимание загадочного обитателя Дома, но это не страшно. Вероятно, он – она? оно? – уже знает об их приближении, а если и не знает, то наверняка скоро обнаружит их. При этой мысли Дейв невольно содрогнулся.

– Раньше или позже наше присутствие обязательно откроется, – сказала Шемибоб. – Зачем откладывать неизбежное?

Дейв мог бы перечислить множество причин откладывать неизбежное, но не стал этого делать. Все равно переубедить ее было невозможно.

Слуш замахнулся своей секирой и нанес несколько мощных ударов по окну и стене. Стальное лезвие не оставило даже царапины.