Замыкающие - Магда Макушева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Третий день нашего полета на Дилос проходил в уже установленном за предыдущие несколько дней режиме. Мы поздно проснулись, позавтракали и разошлись по своим углам, занятые своими делами.
Каждый из моих мужчин любил заниматься в свободное время разными вещами. Стефан, например, изучал кухни других планет и пытался воссоздать аналоги, но с миранскими продуктами. Возможности готовить самостоятельно на крейсере не было, поэтому мой рыжий миранец подолгу сидел в инфо-сети, общался там с единомышленниками, пытался узнать что-то про специи с отдаленных планет и найти способы их поставки на Миран. Я рассказывала Стефу о земной кухне и даже пообещала ему узнать несколько семейных рецептов у бабушки. А еще с удовольствием слушала рассказы мужчины про сочетания продуктов, подбор к ним вин, технологии пищевого производства на Миране. Стефан в нетерпении ждал прибытия на Дилос и обещал устроить нам гастрономическую феерию на протяжении всего отпуска. Знаете, есть что-то невообразимо притягательное в мужчинах, так увлеченных своим делом. Стефан был как раз таким. Больше огня в его глазах я видела только тогда, когда он говорил обо мне или о нас.
Дрейк не мог жить без тренировок. Благо на Крейсере был небольшой зал с робо-тренажерами, поэтому после завтрака он уходил туда. Что меня удивило, он оказался любителем чтения военных или исторических романов, поэтому часто садился на диванчике и углублялся в новую историю. А еще был в курсе политической ситуации на всех ближайших планетах и каждый день обязательно читал новости.
Рин, как и Дрейк, много времени уделял тренировкам, а еще был заядлым киноманом. Поэтому с его подачи мы все вместе садились вечером и устраивали сеанс просмотра нескольких гало-фильмов. Еще он увлекался оружием и всегда был в курсе новых военных разработок. На эту тему мы с удовольствием беседовали с ним и с Дрейком втроем.
Я же старалась уделять внимание каждому из мужчин. Посидеть рядом, обнять, поговорить. С момента возвращения с термальных источников ни с кем из них близости у меня не было. И, стыдно признаться, я потихоньку начинала сама сходить с ума от желания. Свою жажду контакта я уже утоляла не задумываясь. Подходила, гладила, целовала, когда хотелось. Но вот более смелые интимные эксперименты, тем более, когда мы вот так все вместе вчетвером на ограниченной территории я не решалась. Да и мужчины не напирали.
Перед обедом Рин ушел в тренировочный отсек, а мы с Дрейком и Стефаном валялись на большой кровати и обсуждали планы на первые дни отпуска. Дрейк показывал на браслете проекции озера Лакриш и ближайшие к нему места для посещения: водопады, пещеры, развалины древнего города расы дилов, которая когда-то населяла планету, но погибла по какой-то “катастрофической” причине - взрыва сверхновой или вулканической активности за очень много лет до того, как планету колонизировал Миран.
В общем, мы лениво переговаривались и сидели рядом. Я опиралась спиной на Дрейка, а Стефан лежал на моих коленях. В какой-то момент ситуация поменялась, повисло напряжение, ощутимое кожей, воздух вокруг нас словно стал потрескивать, и что-то невидимое заставило сердце биться быстрее, а мысли - концентрироваться только на близости мужчин и на моем желании еще больше их касаться и целовать.
Я сама наклонилась к губам Стефана и накрыла их своими, впиваясь руками в его кудри. Сама заерзала на Дрейке, выбивая из него стоны и провоцируя на ласки. У меня не было какой-то четкой цели довести все до конца. Но всю мою сущность бесконечно тянуло к мужчинам с такой силой, что остановиться или оторваться от них было просто нереально.
Мне не пришлось ничего объяснять или говорить. Мои эмоции не были для моих мужчин теперь тайной. Они чувствовали, как томительно вспыхивает во мне желание, нужда и голод. И та же волна ощущений транслировалась мне от них в ответ.
Прижатая к груди и паху Дрейка телом Стефана, который поднялся и моих колен и ласкал меня спереди, я совершенно не чувствовала скованности. Наоборот, в теле цариал такая гармония, что прекращать любые действия моих миранцев мне ни в коем случае не хотелось.
Я с удовольствием принимала их страсть и дарила свою. Раздевала их и раздевалась сама. Позволяла осыпать мое тело поцелуями, выгибалась под руками и губами, стонала от ощущения языков на сосках и наполненной влагой плоти между ног.
Удивительно было чувствовать в теле сразу два потока энергий. Мягкий и теплый, зажигающий внутри свет. И темный и насыщенный, оседающий на языке жгучим перцем, пульсирующий внизу живота жаром, опутывающий и окутывающий.
Лежать спиной на Дрейке и чувствовать его горячие руки на груди и губы на шее, закатывая глаза от мощных толчков Стефана. Гореть и осыпаться пеплом от переполняющего каждую клеточку наслаждения, двигаясь на Дрейке и целуясь со Стефаном. Отключаться от реальности и избавляться от моральных ограничений, стоя на коленях на кровати, и стонать, чувствуя член Дрейка внутри, его пальцы, массирующие меня сзади, и одновременно с этим бесстыдно и откровенно ласкать Стефана губами и языком.
И мощный, один на троих поток удовольствия, который прошивает насквозь, сплетает и спаивает энергии вместе и рассыпает пульсирующие искры по телам. Мне кажется, какое-то время после того, как все закончилось я просто плавала в небытие, ничего не видя и не слыша. И светилась изнутри мягким светом, и плавилась от темного жара. И это было так странно, необычно и так прекрасно, что, если бы и нашлись какие-то правильные и подходящие слова, я бы все равно не смогла это описать целиком. Слишком многогранно, бесконечно ярко, всеобъемлюще и всепоглощающе.
- Я... - начала я хрипло, когда мы немного пришли в себя - это... - вот. я же говорила, что слов не хватит?
- Космос... - улыбнулся Дрейк, сверкая фиолетовыми глазами - не думал, что так бывает.
И когда Рин зашел и увидел наше обнаженное трио на кровати. Сплетение мокрых тел, в котором непонятно, где заканчивается одно и начинается другое, он только кривовато и понимающе улыбнулся, разделся и прилег рядом.
- Ты давал нам время? - уточнила я, в глубине души опасаясь, что он может обидеться. Никогда этого не покажет, но мало ли что. Он ведь тоже живой.
-
