Фрайдэй - Роберт Хайнлайн

Над моими волосами и лицом она трудилась целый час. Раньше я умывалась, когда считала нужным, а прическу делала в основном, отбрасывая волосы с лица, чтобы они не лезли в глаза. Я узнала, какой неотесанной деревенщиной я была. Шизуко перевоплощала меня в богиню любви и красоты, когда зазвонил маленький терминал каюты. На экране появились буквы, и одновременно тот же текст нахальным языком вылез из принтера.

Хозяин гиперкорабля «Форвард»

приглашает мисс Марджори Фрайдэй

почтить его своим присутствием

на шерри и bonhomie

в капитанской гостиной

в девятнадцать ноль-ноль

Я была удивлена. Шизуко нет. Она уже вывесила и привела в порядок «платье для коктейля». Оно полностью закрывало меня, но я никогда не была одета так неприлично.

Шизуко не позволила мне прийти вовремя. Она проводила меня к капитанской гостиной с таким расчетом, что я вошла внутрь с опозданием на семь минут. Распорядительница уже знала мое (текущее) имя, и капитан склонился над моей рукой. Быть на космическом корабле важной персоной намного лучше, чем старшиной корабельной полиции, я это точно знаю.

«Шерри» включало в себя хайболлы, коктейли, исландскую «черную смерть», «весенний дождь» с Релма (смертельная вещь — лучше не трогать), какую-то розовую жидкость с Фидлерз Грин и, я не сомневалась, «пот пантеры», стоило только попросить. Также туда входил тридцать один (я посчитала) вид вкусных штучек, которые едят руками. Я не подвела мистера Сикмаа; я взяла шерри, но только маленький стаканчик, и отказывалась снова, снова, снова и снова, когда мне предлагали этот тридцать один вкусный соблазн.

И это было к лучшему. Кормежка на этом корабле происходит (я и это подсчитала) восемь раз в день: кофе (cafe complet, то есть с пирожными) рано утром, завтрак, утренние закуски, второй завтрак, дневной чай с сандвичами и опять же пирожными, коктейль hors d'oeuvres (эта тридцать одна греховная ловушка), обед (шесть перемен, если выдержите), легкий ужин в полночь. Но если вы проголодаетесь, в любое время можете заказать сандвичи и закуски в буфете.

На корабле есть два бассейна, гимнастический зал, турецкая баня, шведская сауна и клиника «контроля талии». Два и одна третья круга по главному коридору — это километр. Я не думаю, что этого достаточно; некоторые из пассажиров прогрызают в Галактике дорогу для корабля. Моей главной проблемой будет прибыть в столицу империи и все еще быть способной найти свой пупок.

Доктор Джерри Мэдсен, младший офицер медслужбы, который выглядит достаточно молодо, чтобы не быть костоправом, выделил меня из толпы на капитанском шерри, и после обеда ждал меня. (Он не ест за столом капитана или даже в столовой; он ест с другими младшими офицерами в кают-компании.) Он отвел меня в «Галактическую гостиную», где мы потанцевали, а потом посмотрели шоу-кабаре — песни, танцы и жонглера, который по совместительству показывал фокусы (и я вспомнила о тех голубях, о Голди, и мне вдруг стало тоскливо, но я подавила это чувство.)

Потом мы танцевали еще, и два других молодых офицера, Том Уделл и Хайме Лопес, менялись с Джерри, но наконец «Гостиная» закрылась, и все трое отвели меня в маленькое кабаре под названием «Черная дыра», и я твердо отказалась от того, чтобы напиваться, но танцевала каждый раз, когда меня приглашали. Доктору Джерри удалось пересидеть остальных и отвести меня в каюту ББ, когда было уже довольно поздно по корабельному времени, но не очень поздно по флоридскому, по которому я проснулась в это утро.

Шизуко ждала, одетая в красивое строгое кимоно и шелковые тапочки и с сильно накрашенным лицом. Она поклонилась нам, показала, что мы должны сесть в гостиной — часть каюты, служившая спальней, была закрыта ширмой — и подала нам чай с тортом.

Вскоре Джерри встал, пожелал мне спокойной ночи и ушел. После этого Шизуко раздела меня и уложила в постель.

У меня не было четких планов по поводу Джерри, хотя, без сомнения, он мог бы уломать меня, если бы постарался — я знаю, меня заполучить несложно. Но мы оба четко осознавали, что Шизуко сидит там, сложив руки, смотрит и ждет. Джерри даже не поцеловал меня на прощание.

Уложив меня, Шизуко легла в постель с другой стороны ширмы, немного пошуршав постельным бельем, которое вынула из шкафа.

Никогда раньше меня так тщательно не опекали, даже в Крайстчерч. Могло ли это быть частью моего неписаного контракта?

29

Космический корабль — гиперкосмический корабль — ужасно интересная штука. Конечно, чтобы понять, что толкает корабль, нужно очень и очень хорошее знание волновой механики и многомерной геометрии, образование, которого у меня нет и, вероятно, никогда не будет (хотя я не отказалась бы дать задний ход и заняться учебой, даже сейчас). Ракеты — не проблема; Ньютон рассказал нам, как их делать. Антигравитация была тайной, пока не появился Форвард; теперь антигравы есть везде. Но как кораблю массой примерно сто тысяч тонн (так сказал капитан) удается разогнаться до примерно тысячи восьмисот скоростей света? — не разлив суп и никого не разбудив.

Я не знаю. На корабле стоят самые большие шипстоуны, какие я когда-либо видела… но Тим Флагерти (второй помощник механика) говорит, что они разряжаются только в середине каждого прыжка, а заканчивают они путешествие, использовав только «паразитическую» энергию (отопление корабля, приготовление еды, вспомогательные службы корабля и т.д.)

Это похоже на нарушение закона сохранения энергии. Меня приучили регулярно мыться и верить, что Нет Такой Вещи, Как Бесплатный Обед; я ему так и сказала. Он немного скривился и уверил меня, что именно из-за закона сохранения энергии так все и работает — как фуникулер — что вкладываешь, то и получаешь обратно.

Я не знаю. Тут снаружи никаких тросов нет, это не может быть фуникулер. Но все работает.

Навигация этого корабля еще непонятнее. Только они не называют это «навигацией»; они не называют это даже «астрогацией»; они называют это «космонавтикой». Здесь кто-то вешает на уши Фрайдэй лапшу, потому что офицеры-механики сказали мне, что офицеры на мостике (который на самом деле не мостик), которые занимаются космонавтикой, находятся там только для виду; всю работу делает компьютер — а мистер Лопес, второй офицер, говорит, что механиков на корабле приходится держать, потому что этого требует профсоюз, но всем управляет компьютер.

Не зная математики ни для одной науки, ни для другой, это все равно, что ходить на лекции, которые читают на незнакомом языке.

Я узнала одно: в Лас-Вегасе я думала, что каждое Большое Путешествие — это Земля, Проксима, Аутпост, Фидлерз Грин, Форест, Ботани Бей, Хальцион, Мидуэй, Релм и снова Земля, потому что так было написано в объявлениях о приеме на работу. Неверно. Каждый рейс перекраивается по-своему. Обычно маршрут проходит через все девять планет, неизменным в последовательности их облета остается только то, что на одном конце находится Земля, а Релм, почти в ста световых годах (>98.7) — на другом. Семь промежуточных остановок могут быть сделаны либо на пути туда, либо на пути обратно. Однако, существует правило, которое управляет их подбором: при полете туда расстояние до Земли с каждой остановкой должно увеличиваться, при полете обратно уменьшаться. Это не так сложно, как звучит; это просто значит, что корабль не проходит одну дорогу дважды — как раз так, как вы бы планировали поездку по большому числу магазинов.