Венгерская вода - Сергей Зацаринный

доезжачего придется просто хватать всех подозрительных, оказавшихся неподалеку. Нам казалось, что мы предусмотрели все.

Что нас обвели вокруг пальца, мы поняли, только когда услышали женский визг в бане.

Сначала мы вовсе ничего не услышали. Мы стояли у входа на кладбище и смотрели на дорогу. Потом увидели, как Симба стремительно бросился в банный двор. Стало ясно, что там происходит нечто непредвиденное. С одной стороны туда уже со всех ног мчался проворный Баркук, а с другой – Туртас, держа за загривки своих страшных псов. Что случилось дальше, я узнал только по рассказу Злата.

Когда он со стражниками вбежал во двор, то увидел замершего неподвижно Симбу, делавшего всем знак не двигаться. А от входа в баню к калитке медленно пятилась высокая женщина, прижимавшая к себе Магинур. К горлу девушки был приставлен кинжал. Двигалась злодейка очень умело, прикрывшись своей жертвой. На узкой тропе, заросшей непроходимыми кустами, она становилась неуязвимой. Нетрудно было догадаться, что у воды ее ждет лодка, в которой она, прячась за заложницей, легко уплывет вниз по течению. Берега тут топкие и непролазные, а буквально в двух шагах начинается большая река, за которой тянутся бескрайние леса.

– Послушай меня, несчастная! – закричал Злат. – Я – доезжачий хана Джанибека, и я даю тебе слово! Если ты отпустишь девушку, то я дам тебе возможность уйти вместе с этим проклятым платком.

Ответа не последовало. Женщина и Магинур, медленно пятясь, исчезли за калиткой. Теперь уже самого Злата оттеснили Симба с Туртасом. Выученик исмаилитских федаев шел впереди, следя за каждым движением постепенно отступающего врага, а ему в спину дышали псы, которых охотник крепко держал за загривки. Позади них Злат пытался уговорить злодейку кончить дело по-хорошему, то обещая милость, то грозя неслыханными карами.

В это время на тропинке неожиданно появились две девушки. Они шли от реки, и у одной на плече красовалась корзина с бельем. Злодейка что-то им крикнула, но они, видимо, не понимали по-кипчакски. Одеты они были в мордовские наряды и спокойно продолжали идти, не замечая кинжала. Симба уже напрягся, готовясь к тому моменту, когда девушкам неизбежно придется расходиться с преступницей на узкой тропе, как вдруг узнал в одной из девушек Баркука. Мальчик, украсив голову красной мордовской шапкой, неторопливо вышагивал с полной белья корзиной.

Поравнявшись с преступницей, он стремительно схватил ее за руку с кинжалом и оттолкнул Магинур.

– Беги! – завопил он. – Беги!

Но девушка от неожиданности растерялась. Баркук толкнул ее не в нашу строну, а назад, к реке.

Симба бросился вперед, издав такой клич, что от него шарахнулись кони на дороге у кладбища. Туртас, наоборот, замер и, вскинув руки, что-то гортанно выкрикнул.

В это время преступница, отшвырнув Баркука, бросилась к Магинур. Однако девушка успела опомниться и бросилась бежать. С головы похитительницы слетел платок, и стало видно, что это мужчина, сбривший бороду. Поняв, что проиграл, он размахнулся и метнул кинжал в убегавшую девушку. Словно дикая кошка прыгнул Баркук, прикрывая Магинур грудью. Удар достался ему. В тот же миг волкодавы Туртаса сшибли злодея с ног. Когда к нему подбежал Симба, все было уже кончено. Псы знали свое дело.

Рана Баркука оказалась очень опасной, но рядом были такие люди, как Хайме и Туртас. Они не раз на своем веку сталкивались с подобным. Потом за дело взялся Илгизар, изучавший некогда в Сарае, помимо всего прочего, искусство врачевания и знавший толк во всевозможных снадобьях. Туртас приводил и каких-то лесных ведуний с отварами и целебными травами. Через некоторое время наш отважный юноша пришел в себя. Тогда мы и узнали, что произошло.

Едва вбежав во двор, Баркук понял, что случилось. Злодей, сбрив бороду и переодевшись в женское платье, легко проник в предбанник, никем не заподозренный. Вспомнив, что клин вышибают клином, мальчик схватил в предбаннике женскую одежду и, перескочив через ограду, побежал к реке по другой тропинке. Там нашел девушку, полоскавшую белье, которая согласилась помочь. Так он и оказался позади преступника в женском платье.

Платок мы вернули в гробницу на следующий день. Весть о неудачном нападении накануне разнеслась по всей округе и заставила страсти до того накалиться, что вокруг кладбища собрались тысячи желающих посмотреть на происходящее.

– Баялунь была бы довольна, – усмехнулся Злат.

Сам он наотрез отказался накладывать печать, данную колдуном, на гроб царицы. Неожиданно отказался от этого и Мисаил. Он не захотел даже входить в мавзолей, несмотря на медвежью лапу, оберегавшую его от всяческих козней, и согласился лишь отпереть дверь. Печать наложил Туртас.

– Я не боялся эту змею живую, что она мне может сделать мертвая? – зло промолвил он. И неожиданно крикнул в темноту: – Слышишь, ты! Завтра я закрою твоему духу путь из царства мертвых! Скоро я и сам прибуду туда! И тебе придется рассказать, сколько детей пришлось убить, чтобы приучить беркута охотиться на человека!

Темнота молчала.

Самое страшное заклятие на зачарованный мавзолей Баялуни наложил Симба. Я упустил, когда именно он поведал Злату, что знает способ надолго отвадить людей от гробницы. Потом они долго шушукались, и доезжачий спрашивал у Илгизара, много ли у того в школе имеется чернил. Все стало ясно на следующий день.

Когда Мисаил с трудом отомкнул замок и отворил дверь мавзолея, мы увидели стоявшего внутри одетого во все черное Симбу без привычного платка на лице. Только чалма на нем была белая, чтобы оттенять африканское лицо. Даже я от неожиданности оторопел, что уж говорить о людях, которые никогда не видели чернокожих и даже не слышали об их существовании. Крик ужаса раздался над толпой. Многие бросились бежать.

Однако Туртас и Магинур бестрепетно вошли в гробницу, и народ замер, ожидая, что будет дальше. Все тряслись от страха. Многие плакали. Когда Туртас и Магинур вышли и заперли дверь, все взирали на них, как на выходцев с того света. Думаю, этой историей и по сей день в Мохши пугают детей. Хотя, кто знает, какая судьба уготована сейчас этому чудному городу, укрывшемуся в лесах у самой границы Страны Мрака? Туда направилось войско Железного Хромца, не знающего пощады.

Я прожил там еще больше месяца. Нужно было дождаться выздоровления Баркука. Мальчик шел на поправку быстро, но требовалось, чтобы он достаточно окреп перед трудной обратной дорогой. Оставаться в Золотой Орде он не пожелал, сколько его ни уговаривал ханский доезжачий. Даже обещание хорошей службы при дворе Джанибека Баркука не прельстили. Уже потом он как-то признался мне, что выбрать Египет его заставил рассказ о том, что там даже простой невольник может стать султаном. А в