Пробужденный любовник - Дж. Уорд

— Ты тратишь наше время, мальчик, — сказал Зейдист, вонзая лезвие кинжала в сочное яблоко. — Пристрой уже, наконец, куда-нибудь свою задницу.

Лэш последовал совету.

Автобус тронулся, но никто не произнес ни звука. Особенно после того, как опустилась перегородка, и они оказались заперты в одном пространстве.

Зейдист очищал Грэнни Смит, не отрывая ножа от яблока: кожура спускалась вниз до тех пор, пока не легла на пол. Закончив, он положил зеленую ленточку себе на колено, потом отрезал кусочек белой плоти и протянул его Джону на лезвии кинжала. Джон взял его и съел. Зейдист отрезал часть яблока для себя и поднес его ко рту на ноже. Они продолжали этот ритуал до тех пор, пока от яблока не остался лишь тощий огрызок. Зейдист бросил его вместе с кожурой в небольшую мусорку около перегородки.

Потом он вытер лезвие о кожаные брюки и начал подбрасывать кинжал в воздух. Он не останавливался ни на секунду, пока они объезжали город. Когда они подъехали к первой остановке, перегородка долго не открывалась. А потом два парня быстро выскочили из автобуса.

Черные глаза Зейдиста проследили за ними: он смотрел так пристально, словно пытался запомнить их лица. Все это время лезвие продолжало двигаться вверх-вниз, сверкая металлом — большая рука ловила рукоятку в том самом месте, за которое держалась перед тем, как послать кинжал в воздух… Даже когда он смотрел в другую сторону — на выходивших парней.

Это повторялось на каждой остановке. Пока они с Джоном не остались вдвоем.

Когда перегородка опустилась, Зейдист убрал кинжал в нагрудную кобуру. Потом он пересел на другое сиденье через проход, прислонившись спиной к окну, и закрыл глаза.

Джон понимал, что мужчина не спит: ритм его дыхания не изменился, а тело хранило привычное напряжение. Он просто не хотел находиться в контакте с другим живым существом.

Джон вытащил свой блокнот и ручку. Он аккуратно заполнил лист бумаги и сжал его в руке. Он должен был сказать «спасибо». Несмотря на то, что Зейдист не умел читать, он должен был сказать хоть что-то.

Когда автобус остановился, и перегородка опустилась, Джон положил бумажку на сиденье Зейдиста, даже не попытавшись отдать ее воину. И удостоверился, что не поднял взгляда, когда спустился по ступенькам и направился к дому. Хотя снег медленно покрывал его голову, плечи и сумку, он все же остановился на газоне, наблюдая за отъезжающим автобусом.

Когда автобус исчез в тумане назревающей снежной бури, Джон увидел Зейдиста, стоявшего на другой стороне улицы. Брат показывал ему записку, зажатую между указательным и средним пальцами, трепетавшую на ветру. Потом он кивнул, засунул ее в задний карман и дематериализовался.

Джон не сводил взгляда с того места, где стоял Зейдист. Отпечатки его тяжелых ботинок быстро исчезали под тяжелыми комьями снежинок.

Позади него с грохотом открылись гаражные ворота, и задним ходом на дорогу выехал Рендж Ровер. Велси опустила стекло. Ее рыжие волосы были забраны в высокий хвост. Одета она была в черную лыжную куртку. Печка внутри машины работала на полную катушку — ее рычание почти заглушало работу двигателя.

— Привет, Джон. — Она высунула руку, а он протянул навстречу свою ладонь. — Слушай, это Зейдиста я только что видела?

Джон кивнул.

— Что он здесь делал?

Джон бросил свою сумку и жестами показал: «Он ехал со мной в автобусе».

Велси нахмурилась.

— Я бы хотела, чтобы ты держался от него подальше, хорошо? Он… не совсем нормальный во многих отношениях. Ты понимаешь, о чем я?

На самом деле, Джон не был так уж уверен на этот счет. Конечно, иногда рядом с этим парнем даже Бугимен казался просто лапочкой, но он был не так плох.

— Ну да ладно. Я еду за Сэйрелл. У нас случилась небольшая неприятность, и мы лишились всех яблок для праздника. Так что мы собираемся объехать приверженцев религии, чтобы решить, что мы все-таки сможем сделать, ведь осталось так мало времени. Хочешь присоединиться?

Джон покачал головой.

«Не хочу отстать по тактике».

— Хорошо. — Велси улыбнулась. — Я оставила рис и имбирный соус в холодильнике.

«Спасибо! Я умираю с голоду».

— Я так и думала. Увидимся.

Он махал ей, пока она ехала по подъездной дорожке. Потом машина исчезла. Направляясь к дому, он мельком заметил четкие следы, которые оставляли на свежем снегу цепи на шинах, приделанные Тором.

Глава 41

— Остановись здесь.

О открыл дверь Эксплорера прежде, чем внедорожник полностью остановился у основания Торн Авеню. Он бегло осмотрел возвышение, а затем послал Бете за рулем взгляд «держи свою задницу здесь».

— Я хочу, чтобы ты покружил по кварталу, пока я не позвоню. И тогда ты подъедешь к двадцать седьмому дому. У входа не тормози, проезжай дальше. Ярдов через пятьдесят будет закоулок в каменной стене. Хочу, чтобы ты встал там. — Когда Бета кивнул, О рявкнул. — Испортишь все нахер, и я отправлю тебя прямо к Омеги.

Он не стал ждать, пока убийца начнет пороть чушь типа «будьте во мне уверены». И выйдя из машины, побежал по склону дороги. О двигался словно мобильный оружейный склад, тело было нагружено оружием и взрывчаткой, которой он обвешал себя словно военизированную рождественскую елку.

Пройдя мимо парных столбов около двадцать седьмого дома, он взглянул на дорогу между ними. Через пятьдесят ярдов он остановился около отштукатуренной стены, где его должен был подобрать Бета. О сделал три больших шага, и, строя из себя Майкла Джордана, подпрыгнул в воздухе до верхнего края десятифутовой стены.

Он без проблем одолел высоту, но потом его руки коснулись стены. Электрический заряд, прошедший через тело, буквально завил ему кудри. Будь он человеком — уже бы поджарился, и, даже будучи лессером, О почувствовал, что удар вышиб воздух из его легких, когда он взобрался вверх и спрыгнул на другую сторону.

Охранное освещение ярко вспыхнуло, и он укрылся за широким стволом клена, доставая пистолет с глушителем. В случае появления цепных псов, он был готов их прихлопнуть, и сейчас ожидал лишь лая. Ничто не нарушило тишину. В особняке не зажегся свет, как и не послышались шагов охранников.

Подождав еще минуту, он осмотрел местность. Задняя часть дома была величественной: выполненная из красного кирпича и отделанная белой краской, с широкой верандой и балконами на втором этаже. Сад тоже был шикарным. Боже… ежегодный уход за такой громадиной, вероятно, стоил труда не одного десятка человек.

Время наступать. Он двинулся через лужайки прямо к дому, пригнувшись к земле, сгруппировавшись и держа пушку наготове. Прислонившись к кирпичной стене, он возликовал. Ближайшее к нему окно было оснащено колеями, спускающимися вниз по боковым краям, а наверху располагалась аккуратно замаскированная коробкообразная перекладина.